– Правда, это вовсе не значит, что мы затянули последнюю гайку, – продолжал Копаев. – Ты не сотрудник МУКБОПа и… как говорится, вольному воля. Скажу откровенно: я не в восторге от перспективы уступать тебе свое рабочее место и был бы рад твоему несогласию. Но руководство оперативно- следственного отдела считает, что у меня меньше шансов добиться нужного результата на танкере, чем у Андрея Тобольского.
«Вот это маневр!..» – подумал Андрей, разглядывая собеседника в упор. Вид у Копаева был действительно невеселый.
– Осталось узнать, – добавил Копаев, – как смотрит на рекомендацию нашего ведомства сам Тобольский.
Андрей помолчал. Аверьян сидел неподвижно и глядел на воду. Лицо его было теперь совершенно бесстрастным.
– Серьезное ведомство, – проговорил Андрей. – Если мы не прислушаемся к рекомендациям его руководства, это, по-видимому, не сделает нам чести… Но учти, я ставлю условие. Полная откровенность с твоей стороны, предельная ясность. Я никогда не затевал возни за чужой спиной и терпеть не могу, если ее затевают за моей собственной.
Глаза Копаева изменили направление взгляда – уставились куда-то вдаль.
– Я обязан предупредить, – сказал он. – Возможно, дело будет для тебя тяжелым.
– Риск?
– Не думаю. Вряд ли. Хотя и это не исключено… Нет, я имел в виду сложности иного порядка. Пилоты УОКСа, как правило, плохо себе представляют нашу работу.
– Кто виноват? Все у вас под замком, под секретом. Я и настоящего паллера никогда в руках не держал.
– Понимаю. – Аверьян покивал. – В голове у тебя детективная каша. Темные коридоры старого танкера, паллер под мышкой, погони, стрельба… Вот только гоняться там будет не за кем. На борту «Анарды» один человек. Да и тот – капитан.
– Ты… серьезно? На танкере один Меф Аганн?!
– По данным сектора орбитальной эксплуатации.
– Да они что там, в секторе, совсем обалдели! – взорвался Андрей. – А куда МУКБОП, леший бы вас побрал, смотрит?
– Не кричи, – попросил Копаев и повел глазами по сторонам. – Ревешь как мамонт.
– Плевать на ваши секреты! – прошипел Андрей. – Бросили человека одного на орбитальном приколе! А ну-ка тебя в ржавую, грязную бочку, и чтоб на борту никого и миллионы километров до ближайшей базы?!
– Вот и составь ему компанию. Повезет – узнаешь причину его добровольного одиночества.
– Добровольного? – переспросил Андрей. – Чушь! Позволь не поверить.
– Нет уж, позволь не позволить. Факты.
– Какие факты? Откуда?
– Из карманов твоего родного УОКСа. Как желаешь – вразброс, по порядку?
– Ладно… давай по порядку.
– Загибай пальчики. Год назад «Анарду» снимают с юпитерианской линии и загоняют сюда – на прикол у Япета. Команда согласно вашим традициям ритуально прощается с кораблем и, уронив скупую мужскую слезу, переходит на борт «Соймы»…
– С кораблями прощаться тебе приходилось?
– Бывает, с кораблями прощаются гораздо сентиментальнее, чем с людьми… Так вот, среди тех, кто вернулся на «Сойме» в Леонов, капитана «Анарды» не было. Вашей администрации, которая имела в виду торжественно проводить ветерана Дальнего Внеземелья на заслуженный отдых, оставалось развести руками. Загни первый палец.
– А что же администрация Сатурн-системы?
– Ничего. «Титан-главный» несколько запоздало сообщил на Луну, что Аганн самодеятельно развернул на «Анарде» подготовительный комплекс работ. Не дожидаясь актов списания и передачи, проводит очистку танков, стерилизацию и полуконсервацию кают, демонтаж полетного оборудования, мелкий ремонт…
– И все один? Без участия орбит-команды?
– От услуг орбитальной команды он вежливо отказался. Загибай второй. Мало того, Аганн обещал к прибытию стройбазовых монтажников закончить подготовительные работы едва ли не в полном объеме.
– Но ведь «Титан» обязан…
– А что «Титан»? Им это на руку. Увязли в стройках по горло – монтируют сразу две стационарные базы, шесть орбитальных. Базу космодесантников «Снежный барс» расширять собираются, на очереди – исследовательская станция «Фермуар» в Кольце. У них тут, кроме проблем и забот, всего не хватает. Времени, мастерских, оборудования, материалов. Сегодня я был свидетелем разговора Валаева с хозяйственниками «Титана-главного». Валаев им документы на стол – дескать, радуйтесь, земляки, гору всяких товаров мы вам сибирским обозом доставили. Они ознакомились и говорят: «Мало. Для Сатурн- системы – капля в море. Нам нужно больше раз в сто. Система наша богатая, долги вернем с лихвой». Один оглядел капитанский салон, языком поцокал и говорит: «Вах, как роскошно живете! А у нас ученые- кольцевики спят где попало. Половина спит в условиях невесомости – верите, нет? В душевой, стыдно сказать, во-от такой список висит. Зачем? Купаться хочешь – пиши фамилию в очередь. Банный отсек для уважаемых людей соорудить не можем. Металла нет, керамлита нет, монтажники заняты. Двадцать тонн самой обыкновенной пластмассы – проблема!» Валаев сидел перед ними как на иголках. Все, что мог, из корабельных запасов отдал. Вон даже насыпку из пляжного корыта выгребли…
Андрей чувствовал на себе изучающий взгляд Аверьяна, и это его раздражало.
– В общем ясно, – перебил он. – Не скоро дело у них до «Анарды» дойдет.
– Андрей, раньше всех это было ясно Аганну.
– Допустим. В итоге?..
– А ты загибай пальчики, загибай. В итоге получится кукиш, который продемонстрировал Аганн УОКСу в ответ на предложение выйти в отставку. Он обвел вокруг пальца всю вашу администрацию и добился желанного одиночества без отставки. И теперь – один на один с мириадами звезд и миллионами, как ты уже имел случай отметить, километров до ближайшей базы. Этакий, извольте видеть, Диоген Дальнего Внеземелья… Есть возражения? Что скажешь?
– Есть, – сказал Андрей. – Года полтора назад в Леонове на занятиях по переподготовке я часто видел Аганна. Иногда мы с ним беседовали. Однажды, затронув какую-то профессиональную тему, засиделись в холле гостиницы «Вега» почти до утра. Никаких признаков мизантропии… О своих товарищах по работе он отзывался уважительно и тепло, с ним приятно было общаться.
– Твои слова удивили бы экипаж «Анарды».
– Неправда. Аганн очень знающий профессионал, экипаж относится к своему капитану с почтением.
– Да. Но все, как один, считают его нелюдимым.
– Может, здесь что-нибудь возрастное?
– Он выглядит старым?
– Н-нет… Сначала я даже принял его за ровесника Валаева. Однако Аганн старше нас с тобой лет на… пятнадцать?
– На двадцать. Ему пятьдесят три.
– В таком возрасте, говорят, иногда охота побыть одному.
– Иногда. Но не десять лет кряду.
– Не знаю, не знаю… Со мной он был общителен и приветлив, был откровенно рад поговорить о том, о сем.
– Только с тобой. За последние годы – только с тобой.
– С какой стати? – удивился Андрей.
Аверьян не ответил. Смотрел в сторону. Подсохшие волосы топорщились у него на макушке