— Нет, конечно. Неужто вездесущий Локи?
— Нет. Допускаю, что Локи в курсе происходящего, но пока он этого не озвучивал.
— Итак, господин Велес, кто?
— Я ничего не утверждаю, но об этом знал только один. Наблюдатель.
— И он сообщил все это тебе, а не независимой комиссии? — не поверил Корн своим ушам. — Но почему?
— Это лишь мои предположения, насчет Наблюдателя. Ко мне обратился анонимный доброжелатель. Если хочешь знать мое мнение — это посредник.
— Но если это правда, чего я даже в мыслях не допускаю, откуда такая секретность? Обратились бы прямиком к Высшему, если жаждут справедливости, или ко мне — если хотят денег.
— Мне кажется, хотят того и другого, но очень боятся.
— Ничего удивительного, шантаж — бизнес трусов, — Корн был вне себя от злости. В глубине души он вполне допускал справедливость обвинений в адрес дочери.
— Да, но на сей раз, похоже, боятся не тебя, не меня и не магистральной полиции.
— А кого? — огрызнулся Корн. — Тени Великого Мерлина?
— Не знаю, что произошло в Запределье, но это что-то, кажется, серьезно ущемило интересы Школы Скорпиона, — помолчав, ответил Велес. — Требуя с тебя деньги за молчание, он или она до смерти боится, что об этой сделке прознает Черный Локи. Отсюда и длинная цепочка посредников. Мне информацию передала Лора.
— А как она ее получила?
— Голубиной почтой. Письмо без подписи, почерк не определить — постоянно изменяется.
— И сколько этот аноним хочет за обоюдное соблюдение тайны?
— Семь миллионов мерлинов.
— То есть ровно столько, сколько стоит сегодня моя доля акций «Пегаса», — прищурился Корн. — Неплохая осведомленность.
— Три дня назад твои акции стоили десять миллионов, — напомнил Великолепный, — но цифра семь была названа уже тогда.
— То есть, три дня ты знал и молчал? Ну, знаешь, это уж слишком. Мог бы и раньше сообщить!.
— Меня об этом никто не просил.
— А сам ты, конечно, не догадался…
— Я не настолько прозорлив, — Велес бросил на стол небольшой свиток. — Вот. То самое послание. Читай.
Корн с опаской взял письмо в руки. Тончайшей выделки пергамент, на мерцающей серебристой поверхности — единственное предложение. Семь слов. Буквы постоянно меняют очертания, наползают друг на друга, рассыпаются в беспорядке и вновь складываются в слова.
— «Молчание о Ваурии стоит семь миллионов монет», — растерянно прочитал Корн. — И что?
— И все. До сегодняшнего утра я считал это чьим-то розыгрышем.
— А сегодня утром тебя осенило, — мрачно сказал Корн.
— Нет, сегодня пришло продолжение. — Велес выложил на стол второй свиток.
— «Айка намеренно прищемила хвост Скорпиона в Ваурии. Сколько за эту информацию
