румяная физиономия посерела, он даже очки темные снял, так разволновался. — Это как понимать, я Вас спрашиваю? Это же труп!!!
— Сам и ответил, — проворчала Лика, — чего орать-то. Говорила вам, не тащите домой всякую гадость. Сейчас еще галка твоя крикливая прилетит.
— Товарищи, дорогие, — забормотал следователь, — вы что здесь, с ума все посходили? У вас труп в квартире, а вы даже в милицию не позвонили. Может, вы его не заметили?
— А чего звонить-то! — разозлилась Анжелика. — Вы вот без всякого вызова заявились.
— Чего шумим? — раздался у меня за спиной голос Варвары, и я вздохнул с облегчением.
— Спокойно, граждане, — придя в себя, скомандовал Горбуля. — Из квартиры никому не выходить, на месте происшествия не топтаться. Я сейчас вызову оперативную группу, и мы во всем разберемся.
— Какого происшествия? — удивилась Варвара. — Вы о чем, молодой человек?
Я увидел, как за спиной следователя наш покойник трансформировался в графин с водой и аккуратно водрузился на подоконник. Даже пробка не звякнула.
— У вас что, здесь под каждым окном по покойнику? — взорвался капитан. — Происшествия она, видите ли, не замечает. Вы кто, гражданка, предъявите документы!
— Это вы кто такой, чтобы у меня документы требовать? Врываетесь в чужую квартиру, лопочете какую-то чушь о покойниках! — повысила голос Варвара.
— Чушь?! — заорал Горбуля. — А это что, по-вашему?! — обернувшись к окну, он театральным жестом указал на пол.
— Где? — заинтересовалась Волшебница, входя в комнату и внимательно разглядывая пространство за капитаном.
— Украли! — охнул следователь, хватаясь за сердце. Тут-то на него и налетел мой галчонок. Горбуля попятился и сел на подоконник.
— Осторожней с графинчиком, — попросила Лика. — Дедушкино наследство, антиквариат в своем роде. Кыш отсюда! — она прогнала галчонка и помахала у позеленевшей физиономии капитана сложенной газетой. — Что с Вами, Вам плохо?
— Где труп? — не веря глазам, продолжал настаивать Горбуля.
— Чей труп? — уточнила Варвара.
— Ваш, — ляпнул капитан.
— А что, в живом виде я Вас совсем не устраиваю? — расстроилась Волшебница.
— Голову не морочьте, — взорвался капитан, — где труп?!
— Рановато прибыли, — огрызнулась Варвара. — Мой труп пока при мне и чувствует себя весьма живо.
— Дурдом, — констатировал следователь, ощупывая несостоявшееся место происшествия. — Но ведь я его видел.
— Кого? — Волшебница была сама любезность.
— Тело. Тело здесь лежало, с пробитой башкой. В луже крови. Мертвее не бывает. И на тебе…
— Лика, принеси валерьянки, — скомандовала Варвара и обернулась к Горбуле, — а ты, миленький, не волнуйся, твое драгоценное тело погуляет и придет. Оно временно отлучилось.
— Я Вам не миленький, я следователь районной прокуратуры.
— Ну и славненько, даст бог, будешь и в городской. Главное, чтоб покойники из-под рук не разбегались, — успокоила Волшебница.
— Могу я осмотреть квартиру? — не унимался капитан.
— А ордер у Вас есть? — немедленно встряла Анжелика.
— Не нервируй его, и меня заодно, — поставила точку Варвара. — Был бы у него ордер, нужно бы ему было твое разрешение. Не видишь, человек в волнении. Осматривайте, капитан, я разрешаю. Валерьяночки выпейте и смотрите на здоровье.
Горбуля машинально махнул поднесенную ему валерьянку, занюхал ее тыльной стороной ладони и, встав с подоконника, осторожно подошел к шкафу.
— Можно открыть? — после стопки валерианы следователь стал заметно вежливее.
— Конечно, — улыбнулась Варвара, — я же сказала, Вы можете посмотреть все, что пожелаете.
Капитан приоткрыл дверцу с такой осторожностью, будто ожидал, что на него оттуда посыпятся отрубленные головы и скелеты. Ничего подобного, естественно, не произошло, и Горбуля заглянул внутрь. Со шкафа на него немедленно спикировал галчонок, который, как и Анжелика, не разделял Варвариного спокойствия и громко выражал свой протест.
— Уберите птицу! — завопил следователь, снова начиная нервничать.
— Брысь! — Варвара отогнала галчонка. — Послушайте, а что Вы ищете? Может, я смогу Вам помочь?
— Алису, — ехидно сказала Лика.
— В шкафу? — удивилась Волшебница.
— Вы все прекрасно знаете, что я ищу! — взорвался Горбуля. — Не надо делать из меня идиота. Вы все видели, что пять минут назад у вас в квартире лежал труп с пробитой головой. Теперь его нет, и я хочу знать, куда вы дели тело.
— Понятно, — Варвара как-то странно посмотрела на следователя и обернулась ко мне. — Ронни, подойди к капитану, пусть он убедится, что в твоих карманах нет покойника, и пойди погуляй. Вы не против, господин Грибуля?
— Горбуля, — поправил капитан. — Не против, пусть идет.
И меня выставили на улицу, хоть я и умирал от любопытства, чем все это кончится.
На лавочке у подъезда я обнаружил господина Горохова. Он читал газету, зачем-то держа ее вверх ногами, и курил мерзко воняющую сигару.
— Там надолго еще? — спросил он у меня, когда я с ним поравнялся.
Я чихнул от его дыма и сказал, что вряд ли. Он остался на лавочке, а я пошел смотреть, как у близлежащих гаражей мальчишки гоняли в футбол. Уже через полчаса я к ним присоединился и уход следователя прозевал. Мы выигрывали пять-два, когда Варвара затребовала меня домой. Пришлось идти, хотя доиграть хотелось ужасно.
Глава 7
Продолжать прерванную появлением следователя установку маячков-датчиков Лика отправилась в одиночку, заявив, что она сыта по горло покойниками, воронами и моей медвежьей ловкостью.
— Иди, развейся, — проворчала Варвара ей вслед и предприняла очередную попытку связаться с Инсилаем.
«Абонент не отвечает…»
Никакого разнообразия. Тогда она попробовала связаться с домом. На вызов ответила Наталья. Вид у нее был расстроенный и виноватый.
— Как у вас дела? — спросила она, глядя в пространство за Варварой.
— Что случилось? — всполошилась Волшебница, сразу почувствовав неладное.
— Все нормально, — последовал не совсем уверенный ответ. Фальшь в голосе почувствовал даже я.
— Наталья! — настаивала Варвара.
— Не волнуйся, все в порядке, — Натали отвела глаза, — все живы-здоровы. Обошлось без пожара, наводнения, нашествия драконов, дефолта и прочего форс-мажора.
— Что там у вас происходит? — не унималась Варвара. — Кстати, Инсилай не объявлялся?
— Нет, — обрадовавшись перемене темы, приободрилась Наталья. — Ни слуху, ни духу.
