В желтоватой воде перед Степиными глазами висела большая золотая рыбка с раздвоенным хвостом — покачивая плавниками, она загадочно глядела на Степу круглым глазом-кнопкой. Сквозь аквариум была видна разделочная доска, на которой руки повара нарезали одинаковые ломтики лосося. Степа подумал, что в самый раз было бы попросить о чем-нибудь золотую рыбку.
«Рыбка, рыбка, — неслышно прошептал он, — сделай так, чтобы я ушел отсюда живой и здоровый… Эх, любые деньги отдал бы».
Рыбка махнула хвостом и отвернулась.
«Ну и жизнь у нее, — подумал Степа. — С одной стороны доска, где таких, как ты, разделывают. С другой стороны стойка, где таких как ты едят. Куда ни погляди, или то, или это. У рыб память — три минуты. Но даже это, наверно, не спасает, потому что с одной стороны все время режут, а с другой все время едят. Все как у людей. Плавает посередине, мечет свою икорку и надеется, что дети будут жить лучше… А я еще о чем-то ее прошу».
— Эй, на кухне, поживее можно? — позвал один из спортсменов. — Уже сорок минут салат ждем.
Блондин кивнул, чуть сгорбился и принялся резать свои водоросли быстрее.
— И сними очки, дятел, а то не ту морковку нам нарежешь, — сказал другой спортсмен. Остальные засмеялись. Ассистент повара действительно стучал своей сечкой по доске часто, как дятел, так что сравнение вышло точным.
Иса поглядел на часы.
— Опаздывает, — сказал он. — Занятый, наверно, очень.
Муса тоже поглядел на часы.
— Ты про кого, — спросил он, — про поваров? Или про того, кого мы ждем?
— Как тебе хочется, — ответил Иса. — Можно про того, кого мы ждем. А можно про поваров.
Эти слова, видимо, сдвинули думу Мусы с мертвой точки.
— Слушай, брат, — сказал он, — а что это за природа?
— Ты о чем? — спросил Иса.
— Ну ты в машине говорил, что у шрапнельно-осколочного тела такая же природа, как у радужного. А что это за природа?
— Тебе про это лучше не спрашивать, брат, — нахмурился Иса.
— Почему?
— Ты к этому еще не готов.
— Как не готов?
— А так. Был бы готов, не спрашивал бы.
— Так ты можешь ответить или нет?
— Могу. Но если ты увидишь эту природу, ты потом не захочешь смотреть ни на что другое.
— И хорошо. Объясни.
— Лучше не торопись, брат.
— Нет, Иса, не увиливай. Говори. Я хочу знать.
— Я последний раз тебя как брат прошу, — сказал Иса, — перестань.
— Та-а, — махнул рукой Муса. — Голову мне дуришь. Ты сам не знаешь.
— Я не знаю? — вскипел Иса и ударил кулаком по стойке так, что графинчик саке опрокинулся. — Я знаю!
— Тогда объясни. Я как мужчина и воин за свой базар отвечаю!
И Муса тоже ударил кулаком по стойке.
Глаза Исы превратились в две узких щелочки.
— Ну что же, — сказал он. — Ты сам попросил. Смотри теперь внимательно! Не пропусти!
Он поднялся на ноги и сдвинул в сторону два ближайших столика, опрокинув при этом несколько стульев. Встав в центре образовавшейся пустоты, он сложил руки в районе паха и легко закружился на месте, поднимая их вдоль туловища. Степа не успел налюбоваться на этот странный танец — Иса сделал всего несколько поворотов.
Когда его руки оказались на уровне груди, у Степы над головой грохнул удар такой ошеломляющей силы, что он сразу же перестал бояться чего бы то ни было.
Второй выстрел, раздавшийся следом, показался оглохшему Степе негромким — словно где-то рядом с ухом разорвали кусок ткани. Иса больше не кружился, а сползал вниз по стене, оставляя за собой широкий кровавый след.
Третий и четвертый выстрелы Степа не столько услышал, сколько ощутил и увидел — ему на ноги хлынул холодный водопад из выбитой секции аквариума, а Муса, который поднимался с соседнего стула, пытаясь вытащить руку из кармана, оказался лежащим у стены рядом с Исой в уютной позе эмбриона.
Вокруг братьев стала растекаться по полу общая темная лужа. Возле разжавшегося кулака Мусы в ней плавал маленький пластиковый кружок, в котором Степа опознал тысячедолларовую фишку из казино. Стало тихо. Степа услышал, как на пол льется вода. Он поднял глаза. Там, где только что плавала золотая рыбка, теперь была прямоугольная пробоина — выстрелами выбило всю метровую секцию аквариума. За ней стоял ассистент повара в темных очках, сжимая в руках помповое ружье необычайно большого калибра. Самого повара видно не было — наверно, упал на пол.
За столиком, где сидели спортсмены, кто-то охнул.
— Всем сидеть! — крикнул ассистент и махнул стволом. — Спокойно! Джедай бизнес!
Степа смотрел «Звездные Войны», и догадался, что страшного больше не будет. А в следующий момент он почувствовал, что у него на коленях что-то трепыхается. В ложбинке между его мокрых ног, рядом с прядью водорослей и куском пластика, лежала золотая рыбка. Он протянул к ней руку.
— Руки на стойку! — заорал ассистент повара.
— Тут рыбка, — сказал Степа, поспешно выполняя приказ.
Почему-то эти слова произвели на ассистента впечатление. Он перегнулся через стойку и посмотрел Степе на ноги.
— Верно, рыбка, — сказал он. — Вот попала, а? Сейчас что-нибудь придумаем…
Он огляделся по сторонам, но, видимо, не увидел ничего подходящего. Тогда он положил ружье на разделочную доску, поднырнул под стойкой и подошел к столу, за которым сидела парализованная компания. Взяв лаковую ладью, в которой подавался парадный набор суши, он вывалил ее содержимое на голову спортсмену, который пошутил насчет морковки. Тот покорно дернулся на месте, даже не закрывшись руками. Ассистент повара вернулся на кухню и налил в ладью воды из-под крана.
— Давай, — сказал он, ставя ладью на стойку перед Степой.
Степа со второй попытки подхватил рыбку в ладонь и пустил в ладью. Нервно вильнув хвостом, рыбка доплыла сначала до одного конца своей новой вселенной, потом до другого, и замерла на месте. Ассистент поглядел вниз, туда, где до сих пор прятался повар-кореец.
— Слышь, любимый руководитель, — сказал он, — ты это, пусти ее потом в аквариум. А то я не пойму, как он у вас открывается…
Степа закрыл глаза.
Когда через минуту или две он немного пришел в себя и решился снова открыть их, в зале были новые посетители — трое в военной форме, еще двое в штатском. Растерянных спортсменов уже выгнали на улицу, даже не дав им забрать веши — на окне осталась ярко-желтая теннисная сумка. Стена увидел, как ассистент повара поднимает руку с оттопыренным большим пальцем, затем медленно поворачивает палец вниз. Ему кивнул майор с петлицами войск связи, который, кажется, был у прибывших за главного. Другой офицер надел на руку прозрачный пластиковый пакет, присел на пол возле трупа Исы и откинул в стороны опаленные полы пиджака.
На черной от крови рубашке было что-то вроде упряжи, из которой торчали два вороненых пистолета, похожих на «кольты», только больше размером. Степа понял, что это и есть знаменитые «Стечкины», стреляющие очередями убивальники, из-за которых о братьях ходила такая мрачная слава.
