глубине которых то мелькали голубоватые молнии, то вспыхивали красно-жёлтые парные огоньки, словно оттуда и впрямь смотрели какие-то неведомые чудовища; но Клара знала наверняка, что никаких чудовищ из плоти и крови тут нет и в помине; а магические сущности здесь слишком могущественны, чтобы обращать внимание на жалкую кучку смертных, к каковым относилась и сама Клара Хюммель…
Им не было нужды связываться верёвками или браться за руки – чародейство Клары крепко удержива вместе небольшой отряд. Правда, чем дольше длился полёт, тем яростнее накатывали на поставленные Кларой скрепы порывы магических вихрей, отражать которые она не умела, потому что, само собой, эти вихои не имели ничего общего с привычными ей, а всякого рода эксперименты на Тёмной Дороге могли обойтись очень дорого.
Клара старалась держать глаза и уши открытыми но, увы, собирать сейчас какие-либо сведения о природе Дороги она, к сожалению, не могла – чем дальше, тем больше сил требовало простое поддержание связующего заклятья.
Они двигались по следу Мечей, и Клара могла лишь дивиться, кто же это оказался таким искусным, что сумел вырваться из Мельина по дорожке, неведомой даже ей, боевому магу!
Однако Тёмная Дорога не называлась бы так, не приготовь она на пути отряда Клары несколько сюрпризов. Наверное, это были отражения миров… или памяти миров, Клара не знала. В видениях перед ней проносились картины горя, войн и бедствий, и при всем разнообразии пейзажей, равно как и внешнего облика обитателей этих миров, всё увиденное ею роднило одно – смерть, ужас и разрушение, что, как известно, не зависит ни от времени, ни от места. Эти видения медленно, но верно пробивались сквозь царящий вокруг хаос, мало-помалу вытесняя царившую вокруг грозную, но в то же время и величественную картину буйства магических стихий.
Порой эти картины становились реальны до дрожи, так что руки сами тянулись к оружию – вмешаться, защитить слабых и невиновных, остановить истребление, но видение тотчас гасло, сменяясь новым.
Клара видела горящие города, странные, нелюдские города, и странных существ, сражавшихся на узких, похожих на ущелья улицах. Бьющиеся провожали отояд волшебницы поистине безумными взглядами громадных фасетчатых, словно у насекомых, глаз. «Что же это они видят меня? – поразилась про себя волшебница. – Значит, то, что передо мной, это не только образы, тени, призраки?.. Может, они ждут от меня помощи и защиты?.. Но как, каким образом?.. Да и потом, сумей я как-то… остановиться… у меня есть другое дело, я должна найти Мечи… я обещала…»
Над призрачными мирами вырастали исполинские фигуры коронованных огнём гигантов, вздымались и падали громадные секиры, запросто разрубавшие седые горные хребты, менявшие пути рек и очертания континентов; а Клара проносилась всё мимо, мимо, мимо:
И в одно мгновение Клара словно бы вновь оказалась в родной Долине, на памятном заседании Совета, когда Эвис Эмплада, тогда ещё подруга и союзница, демонстрировала потрясённым волшебникам картину разрушения козлоногими чужого мира.
Клара вновь видела своих кровных врагов. Вновь видела их всёуничтожающий поток, захлёстывающий жалкие островки сопротивления, предающий огню всё на своем пути, бессмысленно на первый взгляд, но только на первый, только на первый…
Козлоногие живы и здравствуют. И они наступают. Очередной мир, прекрасный и неповторимый, захлёбывается в собственной крови, ложась ещё одной плитой под ноги Созидателей Пути. А те, кто единственные во всем Упорядоченном могли бы их остановить (ну, если не считать непонятного Спасителя, в которого так истово верит подруга Аглая, и ещё менее понятных богов), те, кто мог бы остановить этот кошмар, трусливо бежали подальше, чтобы только не оказаться на дороге у козлоногих!
Невольно Клара вспомнила свой собственный Бой в «изнанке» Мельина и страшную жертву того странного мага, чья сила в мгновение гибели превзошла все пределы, какие только могла вообразить себе боевая волшебница. Вот так надо было драться! Так, и именно так! Крошечная горстка бойцов сумела остановить прорыв неисчислимой армады козлоногих – так чего же боялись маги Долины?! И яснее ясного, что она, Клара, просто обязана достать эти Мечи. И получить за них обещанное золото. И купить на него… многих, очень многих. И многое. И тогда она сама поведёт армию против козлоногих. Она разыщет их проклятое гнездо и выжжет его дотла, а пепел развеет по ветрам Межреальности.
И неизвестно, какие ещё ужасы открылись бы её взору, если бы Тёмная Дорога не кончилась. Внезапно и резко, в один миг, пугающие видения прекратились. Исчезало и всё то, что, по мнению Клары, и являло собой саму Дорогу. А впереди…
Волшебница видела перед собой чёрную, ритмично содрогающуюся глобулу, словно бьющееся сердце мрака. Да-да, ошибиться было невозможно – это до боли напомнило приснопамятный мир-ловушку, закрытый мир, откуда её отряд с таким трудом и такой ценой вырвался на обратном пути из Мельина в Долину.
Клара многое дала б сейчас за то, чтобы просто остановиться. Да-да, просто остановиться – но куда там, стремительное падение продолжалось, их волокло вперёд, словно щепку в бурном потоке, перед ними раскрывалось небо, и Клара поняла, что свободно текший до этого перед ней след Мечей обрывается, словно кто то просто швырнул оба бесценных артефакта вниз, в бездну закрытого мира.
Ну что же, если кто-то оказался настолько глуп, чтобы бросить такое сокровище, – мы его подберем.
Засвистел ветер в ушах, ледяная бритва прошлась по лбу и щекам. Клара и её отряд стремительно падали вниз с головокружительной высоты, а за ними уже зарывалось небо нового мира…
Начиналась привычная работа боевого мага. Клара усилием воли выбросила из головы мысли о том, что тот мир едва не обернулся вечной тюрьмой для неё и её товарищей, – и привычно составила заклятье, призванное замедлить падение.
О да, конечно, отдача, как она могла забыть! Острая боль в груди… слишком сильная, тратятся лишние секунды, чтобы подавить её – о, нет, не магией; а падающие Клара и её спутники уже пробивают облака.
Внизу – бескрайние белые поля, мелкие чёрные вкрапления скал… и холод. Жуткий холод. Хорошо ещё, что в Мельине отряд Клары успел запастись зимней экипировкой!..
Клара виртуозно опустила свой отряд на землю и только тогда позволила себе сморщиться от боли.
– Брр… – задрожал Кицум. – М-милостивая госпожа, ну что же нам в таком месте-то проклятом делать? Снег один да камни!.. Куда это мы попали?
Клара не ответила. Положив руку на эфес, волшебница осматривалась.
Пейзаж и в самом деле казался нерадостным. С одной стороны льды, с другой – изломанные, источенные ветром береговые скалы. Прямо перед странниками в ледяные поля громадным топором врезался высокий красноватый утёс, словно застывшая кровь какого-то гиганта. На вершине утёса стояла старая башня, вся замшелая, сложенная грубовато, но, похоже, прочно.
Прищурившись, Раина пристально посмотрела в сторону башни.
– Там, похоже, кто-то есть, кирия Клара, – невозмутимо заявила валькирия, словно падать сквозь небо было для нее совершенно обычным делом.
Клара сама ничего особенного не видела, башня казалась давно покинутой. Несмотря на холодный ний день, над её крышей не поднималось дыма.
– Дверь от снега расчищена, кирия, – указала Рана. – Так что кто-то есть. Точно. Пойти посмотрет что ли?
– Погоди. – Клара прижала пальцы к вискам стараясь превозмочь боль и сосредоточиться. – Не нравится мне это… чудные дела творятся… знакомое что-то… да и следы…
Отряд неотрывно внимал бессвязному шёпоту волшебницы.
Да, след Мечей проходил здесь, уводя вверх, к самой башне, ясный и чёткий, как никогда. След Мечей и след кого-то ещё, вроде бы очень даже знакомого… но чем и как, Клара понять не могла. Каждое заклятье причиняло резкую боль, отзываясь судорогой во всём теле, удерживать волшебство становилось почти что непереносимой мукой.
Правда, ошибиться здесь она всё равно не могла. Следы точно вели наверх, к замершей на краю
