части. Так, наверное, начинал свой знаменитый последний бой несказанно более могущественный маг Фрегот Готлибский; и, наверное, Джайлза ждал бы такой же конец если бы…
Если бы самый лихой зомби, повинуясь отчаянному приказу Фесса, не оказался наконец рядом и жутко осклабившись, просто перекусил чудовищно изменёнными волшебством зубами сковывавшие некроманта цепи.
– Освободи их! – рявкнул Фесс, оказываясь на земле и указывая неупокоенному на по-прежнему прикованных орка и гнома. Сам же некромант намотал конец цепи на кулак и решительно шагнул к Этлау – как бы то ни было, с этим типом он обязан покончить раз и навсегда!
Зомби со всем усердием выполнил приказ – но в следующее мгновение власть Фессова заклятья над ним, как видно, дала трещину, потому что жуткие зубищи клацнули возле самого горла Прадда. Орк с рёвом отмахнулся цепью – никакого иного оружия ни у кого из спутников некроманта сейчас и в помине не было; голова зомби лопнула, словно перезревшая дыня, но, и обезглавленный, тот не остановился. Если нет зубов, будем рвать когтями, ведь главное – рвать, кромсать и убивать, а уж чем – это дело десятое.
Фесс ударил. В спину, соединяя силы замаха цепью с разрушительным заклятьем, возвращавшим отжившую плоть в то место, где она только и должна пребывать, не тревожа собой белый свет. Зомби разломило надвое, и вновь некромант ощутил нечто подобное уколу совести – ему приходилось убивать тех, кто, как ни крути, пришёл ему на выручку, кто жил сейчас незавсимо от его воли, пусть даже этим страшным и чудовищным подобием настоящей жизни.
– Джайлза вытащите! – приказал Фесс орку и гному. Похоже, разговор с Этлау придётся отложить – по всей деревне зомби и скелеты уже гонялись за ее обитателями, вламываясь в дома, выбивая двери и окна; и уже повис над Кривым Ручьём страшный не то крик, не то стон, крик тех, кого успели сграбастать неживые руки, не ведавшие пощады.
Орк и гном церемониться с магом Воздуха не стали – просто сгребли под руки, невзирая на так и блещущие во все стороны молнии. Самому Фессу предстояло сейчас загнать всех зомби обратно под землю – или просто уничтожить, смотря по тому, что будет проще, после чего крайне желательно было бы отыскать своё имущество и как можно скорее уносить отсюда ноги, потому что Тьма не станет постоянно держать свою простёртую длань над его, Фесса, головой; а если Этлау вновь обретёт власть над своим амулетом, ему, некроманту, придётся плохо. Отецэкзекутор был не из тех, кто совершает одни и те же ошибки дважды.
– Что же ты делаешь, злодей! – тонко завопил Джайлз, тщетно пытаясь вырваться из медвежьих объятий Прадда. – Ты же убийца, ты же женщин, детишек… – Он захлебнулся собственным криком.
– Молчи, дурак! – не менее страшным голосом заорал в ответ некромант. Они все вчетвером оказались в самой середине площади; пять или шесть инквизиторов стаскивали с помоста впавшего, похоже, в самый настоящий транс Этлау; они отчаянно рисковали, но им повезло – неупокоенных гораздо больше привлекали те, кто в ужасе бежал от них или же кто, подобно Фессу с Джайлзом, начинал драться в открытую.
Фесс топнул ногой. Мучительно рванул душу откат заклятья. Мерным речитативом полились слова из заветных Даэнуровых конспектов.
Некромант обращал самого себя в подобие громадного молота, плющившего и дробившего кости неупокоенных – хорош же, однако, полководец, уничтожающий свою собственну армию!.. Но иного выхода у Фесса просто не оставалось. Наверное, он и в самом деле не мог считаться н стоящим некромантом, с лёгкостью пускающим под нож во имя собственных целей поголовно всех в обреченном селении…
По деревне ещё рвались и вминались в землю чудовищно отвратительными лужами неупокоенные, а Фесс месте с гномом, орком и пытавшимся упираться Джайлзом уже бежали прочь, туда, где лежал – несомненно, в каком-то гнезде инквизиторов – рунный меч некроманта. Там наверняка пребывало и остальное имущество странников.
Хаос, воцарившийся в Кривом Ручье, настойчиво заставлял вспомнить о конце света, столь упорно предсказываемом всеми пророками на земле и особенно – верящими в Спасителя. Метались и вопили люди, немногие смельчаки пытались отмахиваться колами и топорами от наседавших зомби – заклятье Фесса, увы, действовало не мгновенно и не на всех сразу.
У избы, где, судя по всему, осталась поклажа Фесса, стояла стража – инквизиторы с мечами и арбалетами наготове. Несмотря ни на что, они не покинули поста, не испугались и не побежали. И, увидев некроманта, тратить время на всякие там «стой, стрелять буду!» не стали.
Один болт прошил правое плечо гному, другой засел в ноге Прадда. Третий летел прямо в лицо Фессу, и тот успел уклониться каким-то чудом, его словно бы отшвырнуло с пути стрелы; прежде чем стражники подняли запасное оружие, некромант размахнулся цепью.
Он был один против шестерых, за спиной осталось двое раненых друзей – изрыгающий проклятья гном, пытающийся выдернуть засевшее в плече древко, и прыгающий на одной ноге орк, словно мальчишка, занозивший пятку. Джайлз остался как бы и не под присмотром.
Фессу противостояли настоящие бойцы, опытные, страшные и, судя по всему, не боящиеся смерти. Короткие мечи так и замелькали вокруг него, пришлось вертеться волчком, отбивая удары – только отбивая!
Правда, неожиданная подмога подоспела от гнома – несмотря на рану, Сугутор тоже кинулся в драку. Миг и железная лента обвилась вокруг руки оказавшегося недостаточно расторопным инквизитора, ещё миг клинок словно по волшебству перелетел в руку гнома, а затем тому потребовалось не более пары секунд чтобы сразить троих, слишком увлекшихся прижатым к стене некромантом. После этого у остальных здравый смысл всё-таки возобладал над чувством долга – они бежали.
Преследовать их было некому. Правда, уже убегая самый смелый – или самый безумный из них, что, как правило, одно и то же, повернулся и крикнул растерянно топтавшемуся на месте Джайлзу:
– Предатель! Ну ничего, мы тебя ещё достанем!..
Фесс и рычащий от боли гном оказались внутри.
В бедной горенке в середине, на полу, лежали их мешки. Инквизиторы ничего не тронули – наверное, сами эти вещи казались им проклятыми.
Было тут и оружие, и припасы, и посох Фесса, и секира орка, и топор гнома, и рунный меч погибшего рыцаря.
Были тут и обломки посоха святого… – как его там? – с которым ходил незадачливый маг Воздуха.
Гном кривился и шипел от боли, но тем не менее мужественно взвалил на себя львиную долю поклажи.
– Ещё ведь этого орчару тащить на себе придётся… – пропыхтел он, подныривая под очередной мешок.
На улице они застали сидящего на земле орка, которому Джайлз пытался магическим образом затянуть рану. Получалось это у мага не очень, но, во всяком случае, болт ему вытащить удалось.
– Уходим, чародей! – рявкнул на Эбенезера некромант. – Видишь, раненые у нас? Если настигнут, всем конец!
– К-куда ж это я пойду? – вдруг забормотал маг Воздуха, и лицо его сделалось белее мела. – С тобой что ли?..
– Предпочтёшь остаться? Думаешь, Этлау тебе простит эскападу на площади?!
На лице Эбенезера отразилось мучительное колебание.
Он колебался, а время всё уходило и уходило:
Гном тем временем при помощи Прадда всё-таки избавился от стрелы в плече; Фесс принялся наскоро его перевязывать.
Оставлять Джайлза тут было никак нельзя, а этот дурашка, похоже, не понимал, что Этлау просто разрежет его на мелкие кусочки вместе с неподсудностью духовным властям и даже статусом полноправного мага ордосской Академии…
…Когда некромант сказал мне, что нам надо уходить всем вместе, у меня от страха даже в глазах помутилось. Не преподобного Этлау боялся я тогда, не кары возможной, а того, что пойди я с некромантом – и все, это разрыв со всем, во что я верил и чему, думалось, служил в меру слабых сил своих.
