Пока же он разобрался только со мной. Жестко и жестоко, как раз в стиле юных длинноруких полубогов, единственная страсть которых – уличный баскетбол. Кроме того, из своего полуразрушенного термитника Влад выполз не один, у него были хитиновые спутники, и теперь, бессонными ночами, они пожирали мою плоть, роились в голове, да и поездка Влада на историческую родину… Она оказалась фикцией.
Я узнала об этом случайно, пару дней спустя, когда в редакционном коридоре меня остановил Тимур, занимающий в журнале инфернальную должность эксперта по музыкальным стилям. «Влад забыл у меня в кабинете папку» (легкое поигрывание желваками на скулах), «не думаю, что это безотлагательно» (легкое пощипывание подбородка), «вы не могли бы передать ему, босс?» (легкая улыбка). Легкая улыбка означала только одно: «Все мы знаем, что вы спите с этим чесночным плейбоем напропалую, босс, но когда вы делаете это, не мешало бы еще и закрывать дверь на ключ». Совсем недавно, в прошлой счастливой жизни, мы несколько раз попадали в щекотливые ситуации с незапертой дверью, – теперь воспоминание о них лишь усилило боль.
Папку я взяла, тем более что Влад ждал меня внизу, у лифта (мы вместе собирались пообедать), и нас разделяло всего тринадцать этажей. Между двенадцатым и одиннадцатым я расстегнула молнию на папке. Между одиннадцатым и десятым – бегло просмотрела заголовок статьи о клубе «Гравицапа», а между девятым и восьмым я увидела это.
Две путевки в Теберду, на горнолыжный курорт NN. Этот курорт был хорошо знаком мне, в наш самый первый год мы уже отдыхали там с Владом: я могла выбрать любой другой курорт, в Австрии, во Франции, но повезла его в Теберду. Я ездила туда много лет кряду, со спутниками и без, скалы Теберды были живописнее любых Альп, ледники потрясали воображение, не слишком обустроенные трассы захватывали дух и повышали уровень адреналина в крови до критической отметки. Это была фантастическая поездка: вывихнутая стопа у Влада, сломанный сноуборд у меня, в хлам зацелованные губы у обоих, что могло быть чудеснее? Только – отправиться туда с девкой. Со шлюхой, липучкой, дешевкой, дрянью.
Верх цинизма.
Разнести в щепы кабину лифта, раскроить череп Владу – это было бы достойным и вполне понятным выплеском эмоций, но ничего такого я не сделала. Напротив, выйдя – улыбнулась ему самой лучезарной из своих улыбок:
– Я так соскучилась по тебе, милый…
– Мы же виделись пятнадцать минут назад, – недоуменно пожал плечами Влад.
Влад, Влад, еще месяц назад ты сказал бы мне совсем другое!..
Надо бы перестать обедать вместе, если он больше не любит меня. Надо бы перестать спать в одной постели, если он больше не любит меня. Надо бы перестать жить, если он больше не любит меня.
Перестать жить.
Отличная мысль. Просто отличная.
– …Ты все-таки решил уехать? – спросила я, когда мы заказали кофе.
–Да.
– На историческую родину?
– Да.
Кто бы мог подумать, что исторической родиной беспородного, шелудивого пса Влада окажется благословенное орлиное гнездо в Карачаево-Черкессии!..
– Имя-то у нее есть?
– Конечно, – промямлил он с неохотой. – Выдропужск. Город Выдропужск.
Выдропужск, с ума сойти! Крыжовника там точно завались.
– Поеду туда на Рождество.
«Это карачаевский Выдропужск или кабардинский?» – едва не сорвалось у меня с языка.
– Может быть, все-таки возьмешь меня с собой?
– Нет, – отрезал Влад. Так перерезают пуповину, так перерезают веревку, и тело самоубийцы с глухим стуком падает на землю.
– Впрочем, у меня масса работы на Рождество. И я тоже должна буду уехать.
– Куда? – Влад даже не потрудился, чтобы придать своему голосу хоть каплю заинтересованности.
– В Москву, – сказала я первое, что пришло в голову. – Пара фестивалей, пара громких премьер, все это надо освещать. И потом – у меня съемки. Пригласили на передачу.
– А-а…
– Ты не спросил – какую.
– Извини. Задумался.
– Арт-проект для канала «Культура», – соврала я.
– Поздравляю.
– Спасибо.
Влад не удивился, что я сообщила ему о невесть откуда взявшихся съемках в самый последний момент, он не удивился и тому, что я не зову его с собой; у Влада просто не было сил удивляться. Все его силы ушли на девку, шлюху, дешевку, дрянь, на обслуживание ее ненасытных двадцатилетних губ, на составление каталогов ее родинок, на прокладку навигационного курса по ее телу.
…Все последующие дни ушли на то, чтобы сочинить план. Поначалу я занялась им, чтобы хоть как- то отвлечься от боли, угнездившейся в организме. Отвлечься не удалось, потому и план получился несколько сюрреалистическим, зыбким, державшимся на честном слове. Я бродила по нему, путаясь в складках пейзажа, то и дело натыкаясь на нестыковки и неувязки; найти отправную точку – вот что было важно. И я ее нашла.
Эрик.
Эрик был владельцем микроскопического джазового клуба в Амстердаме, наполовину марокканцем, наполовину французом. Я познакомилась с ним задолго до Влада, секс у нас не получился вовсе, – может быть, именно поэтому мы стали довольно близкими друзьями. Эрик обожал тайскую кухню (впрочем, он обожал все кухни, кроме голландской), Дюка Эллингтона и русскую ненормативную лексику. «Йоб твойу мат, фью-ю-ю» – именно к этому сводились довольно прихотливые Эриковы взаимоотношения с миром. В его клубе и шагу нельзя было ступить, чтобы не наткнуться на романтичного гея, жизнерадостных фриков, толерантных любителей марихуаны, порноактрис и трансвеститов, которых хотелось пристрелить. Всех до единого. Кроме того, Эрик вечно подкармливал бездомных подростков-арабов и престарелых, затерявшихся во времени хиппи. Договориться с Эриком не составило особого труда, на телефонный разговор с ним ушло минут двадцать, не больше.
Аза пять дней до Рождества и за три дня до вступления в силу горнолыжных тебердинских путевок я выложила перед Владом билет на самолет до Амстердама и внушительную пачку евро.
– Завтра ты летишь в Амстердам, – тоном, не терпящим возражений, сказала я.
– Это невозможно. – Влад скуксился.
– Ты что, уже взял билеты в этот свой… Китеж-град?
– Выдропужск… Нет, но… Как раз завтра собирался.
– Думаю, твоя историческая родина не провалится в тартарары, если ты посетишь ее чуть позже. Жили же они без тебя столько лет. Так что несколько дней погоды не сделают.
– И чем мне заняться в Амстердаме? – Конфликт со мной вовсе не улыбался Владу. Он хотел решить все полюбовно, сукин сын.
– Джазовый фестиваль. – Я строго придерживалась легенды. – Эрик встретит тебя в аэропорту. Потусуешься несколько дней, соберешь материал на статью – и свободен.
– Это невозможно.
– Я ведь не только твоя любовница, Влад. – Слово «любовница» далось мне с трудом, я едва пропихнула его сквозь зубы. – Я еще и твой босс. Это работа, милый, ничего личного.
– Почему бы не полететь Тимуру? Думаю, он бы не отказался смотаться в Амстердам на пару
