доброжелательность, непременную для всякого новуса. Он даже не здоровался - просто молчал.
– Алексей? - спросил Клаус. - Это ты?
– Беркут, - сказал человек. - Алексеем звали другого человека. Я плохо помню его. Когда-то он был мной, но он умер столетия назад. Я - Беркут. Пойдет?
– Пойдет.
Клаус протянул руку, Беркут сжал его узкую кисть мощно, безо всякого снисхождения, так, что хрустнули кости. Клаус взвыл от боли.
– Эй, медведь русский, ты что, сдурел? Ты что, не новус?!
– Новус.
– А как насчет воздержания от зла ко всем живым существам? Ты ведь мне чуть руку не сломал! И ты знал о том, что мне будет больно!
– Знал, - согласился Беркут. Усмешка появилась на его загорелом, морщинистом лице. - Хотел слегка встряхнуть тебя. Немного боли для встряски не помешает никому. Даже недоразвитому новусу.
– Что у тебя с физиономией?
– Лицо как лицо, - ответил Беркут. - Что тебя удивляет?
– Морщины. Триста лет не видел на лицах морщин. Ты выглядишь чуть ли не старым - лет на пятьдесят. Как тебе это удается?
– Стараюсь, - таинственно сказал Беркут.
– Меня научишь? Хочу обзавестись парой морщин. И старческой импотенцией. Надоела мне вечная сексуальная озабоченность.
– Не научу. Ты не хочешь ничему учиться. - Беркут закинул ружье на плечо, повернулся спиной к Клаусу. - Пойдем.
– Куда?
– В мою хибару.
– Эй! - выкрикнул Клаус, едва поспевая за размашисто шагающим по тропинке Беркутом, - Откуда у тебя ружье?
– Сделал, - бросил, не оборачиваясь, Беркут. - Сам сделал. Я все делаю сам. Не доверяю никому. Люди разучились работать руками. Производят всякую дрянь.
– И что, ты стреляешь из этого ружья?
– Нет, я ковыряю им в носу.
– Ты стреляешь из него в животных? Как ты можешь? Это же убийство!
– Здесь много опасных зверей. Они не против пообедать мной. Но я сильнее. Я сам ем их.
– Ешь?! - Клаус опешил, удивился настолько, что встал как вкопанный. - Ты ешь мясо?!
– Что в этом удивительного? - Беркут тоже остановился, наконец-то соизволил повернуться. - Ты, к примеру, вовсю ешь кроликов, Клаус Даффи или как тебя там. Почему мне нельзя?
– Но ты же занимаешься АПВ!
– Занимаюсь.
– И?…
– Необходимость вегетарианства - это миф, - сказал Беркут. - Новусы обвешаны мифами как рождественская елка - фонариками. Я не обращаю внимания на мифы, традиции, обряды и прочую мишуру - предпочитаю достоверную информацию. Я живу так, как хочу. Хочу есть мясо - и ем его. На качестве психовизуализации это не сказывается никак. Вот так-то.
Беркут продолжил свой путь, а Клаус поплюхал за ним. После пятого километра по горной тропке, едва обозначенной в высокой летней траве, у Клауса заныли ноги. Жарило солнце, слепни пикировали на разгоряченную кожу как маленькие злые штурмовики. Клаус уже собрался возмутиться, потребовать остановки и отдыха, как вдруг из-за поворота, заслоненного серой обветренной скалой, открылся вид вниз на долину. Дыхание его перехватило от восторга.
– Это моя хибара, - сказал Захаров. - Жилище, конечно, не городское, не такое, как у вас там в Испании, но мне вполне подходит.
– Здорово! - только и сумел вымолвить Клаус.
До усадьбы Алексея Захарова было около полукилометра, и Клаус мог рассмотреть ее сверху во всех подробностях. По периметру большого участка шел частокол из высоких заостренных бревен - совсем как в фортах дикого запада, о которых Клаус читал в детстве. 'Хибара' представляла собой двухэтажный бревенчатый дом - приземистый и основательный. Площадь, на которой расселся этот огромный деревянный муравейник, занимала, наверное, не менее трех сотен квадратных метров. Топорная упрощенность соснового сруба с лихвой компенсировалась всякими украшениями - высокой крышей со скатами, покрытыми металлическими чешуями, башенками с флюгерами в виде петухов, деревянными ротондами и эркерами, приделанными к дому вроде бы невпопад, но чрезвычайно мило. Общую картину дополняли широкие кружевные наличники на окнах и пара наружных лестниц, наискось пересекающих стены и ведущих на второй этаж.
Остальное пространство усадьбы, площадью около пары гектаров, было занято теплицами и открытыми посадками растений, имеющими вид вполне типичный для плантаций новусов. Задней стеной частокол соседствовал с красивым озером - гладким и спокойным, зеркально отражающим синеву неба. Невдалеке высились три ветряка электростанции - изящные, ажурные, неторопливо вращающие лопастями.
Клаус никогда прежде не был в России, русские деревянные дома видел только на картинках. Поэтому экзотичный терем Беркута произвел на него неизгладимое впечатление.
– Этот высокий забор - от медведей, да? - спросил он.
– От них тоже. Но не только от них. Тут знаешь какие кабаны-секачи по тайге бродят - медведя завалят. Им волю дай - все мои плантации в два дня перероют. Тигры в последние десять лет начали встречаться - судя по всему, от Амура досюда добрели. Много тут всякой живности. Без ограды - никак.
– А дом почему у тебя такой большой? Там много народу живет?
– Много. Я да три моих собаки.
– Зачем же такой огромный домище?
– Так удобнее, - пояснил Захаров. - У меня все там - и мастерская, и склады, и гараж, и баня. Зимы здесь долгие, холодные, снегу наметает много. Если по отдельности все эти строения поставить, то дороги в снегу между ними замучишься копать. Иной раз в пургу так заметет, что без лопаты не выйдешь.
– А бассейн у тебя есть?
– Вон он, бассейн, - Беркут ткнул пальцем в озеро. - Плавай, сколько влезет, крокодилов не водится. Вода чистая.
– А зимой? В проруби купаешься?
– Еще чего! - Беркут зябко передернул плечами. - В январе здесь минус тридцать, а то и сорок, лед- то и не продолбишь! В баньке как следует разогреешься, да в сугроб нырком. А раз-два в месяц позволяю себе переправиться на Гавайи - ненадолго, на пару деньков. У меня там много друзей живет. Не был на Гавайях?
– Не был, - сказал Клаус. - Далеко дотуда, сам я переправляться не умею, а других просить - как-то неудобно. Вот и торчу я по сто лет на каждом месте. За триста лет - всего три резиденции сменил. Тоска…
– Глупый ты, Клаус, хоть и триста лет прожил, - снисходительно заявил Алексей. - Место жительства можно менять хоть каждую неделю, только веселее от этого не станет. Интерес к жизни, он здесь сидит. - Он постучал пальцем по голове. - В мозгах тебе нужно порядок навести. Чем ты занимаешься -бездельем? От этого не то что за столетия, за месяц от скуки свихнуться можно.
– Да кто ты такой, чтоб мне указывать! - огрызнулся Клаус. - Тоже мне, учитель нашелся! Мужлан неотесанный! Твое место - сидеть в тайге и не показываться в приличном обществе…
– Это кто это у нас тут приличный? - ехидно поинтересовался Беркут. - Ты что ли, Клаус Даффи, зайцеед, раскапыватель погребов с археологической выпивкой? Ты не смотри, что я прост в обращении - у меня, друг мой, три высших образования: два технических и одно юридическое. От последнего, правда, сейчас никакого толка, а вот первые два до сих пор небесполезны. Да, я не живу в городе, я предпочитаю одиночество. Но это мое личное дело. Новусы, которые живут в больших резиденциях, слишком много
