— Ну-ка, вот с этого места поподробнее…
—
Первый Посвященный отпустил бот и шел пешком по плохо мощеным улицам пригорода. Ему необходимо обдумать весь разговор со Специалистом, не упустить ни одного слова, да что там слова — интонации, жеста — по которым он мог бы ответить на один единственный вопрос: «Настоящая операция или блеф?»
Это было ключом к его собственной игре, безумно рискованной, но имеющей шансы на успех.
План, привезенный Специалистом, оказался очень неплохим. Главным его достоинством была разумная достаточность и простота. Излишняя сложность всегда вносит дополнительные риски.
«Итак, — думал Посвященный, — если я посчитаю операцию очередной интригой Магистра и начну действовать сейчас, то я поставлю себя вне Веры. И с этого момента начнется травля, не имеющая срока давности. Но у меня будет эффект внезапности для первого рывка. Именно от него зависит, насколько долго я проживу. Ибо, если мне будут наступать на пятки, дни мои сочтены. Если же посчитать, что „Молот Ведьм“ — заурядная операция Инквизиции, то здесь можно сыграть тоньше, но это игра, как танец на лезвии ножа».
Посвященный шел медленно. Он почти физически ощущал, как мерно работают микросхемы фискального прибора, внедренного в мышцу левой ноги. Он передает все — давление, пульс, частоту и ритм дыхания, ну и, конечно, — координаты местонахождения. Ему не требуется замены элементов питания, он использует энергию текущей крови и он жив, пока жив его хозяин… Только вот кто в данном случае хозяин?
Посвященный обнаружил наличие «жучка» случайно. Это было еще в столице Инквизиции. Он встретил давнего приятеля по семинарии, который как-то пропал из виду сразу после окончания учебы. Как водится, решили это дело отметить, как в старые добрые времена. Правилами это не разрешалось, но Совет по Нравственности обычно закрывал глаза на мелкие нарушения, чтобы дать выпустить пар.
Уже после третьей бутылки приятеля пробило на откровенность, и он решил непременно показать свою последнюю работу в какой-то лаборатории.
Лаборатория оказалась очень интересной. Не менее интересным оказался и путь, которым они в нее попали. Как выразился приятель: «Инквизиторы, что не люди?» Этим путем по ночам водили девиц легкого поведения. А вот за это Совет по Нравственности мог отправить и в казематы Собора Святого Петра.
Пьяный приятель, что-то бормоча, манипулировал многочисленными приборами и вдруг замер, глядя на один из экранов.
— Этого не может быть…
— Что не может? — равнодушно поинтересовался Посвященный.
— Полагаю, тебе лучше уйти, — голос приятеля звучал на удивление трезво.
— Мы столько сюда добирались, чтобы вот так уйти?
— Да, и как можно быстрее.
— Перестань. Я хочу отдохнуть, мы слишком много выпили, чтобы бегать по подземельям. Да и вообще, объясни, что тебя так напугало?
Приятель испытующе долго смотрел на собеседника, потом махнул рукой и ткнул пальцем в какой- то светящийся шарик на экране.
— Думаешь, я что-то понимаю? — все еще благодушно спросил Посвященный.
— Это жучок. Причем максимальной степени скрытности. Отсюда следует, что ты — либо высокопоставленный чиновник, от безопасности которого зависят государственные интересы, либо преступник, за которым негласно наблюдает Совет Инквизиторов. Если честно, то до чиновника такого ранга ты не дорос — значит, работает второй вариант.
— Третьего варианта нет?
— Мне он неизвестен.
Сборы оказались утомительным и суетливым занятием. На Нимруда свалился груз забот, о которых он раньше и не догадывался. Началось все со звонка Наместника, который, брызгал слюной и орал как резанный, что за такое жалование он в таком хлеву не полетит. Под хлевом подразумевался новенький транспорт. По сравнению с тем корытом, на котором прилетел из Песчаного кластера Нимруд, он был вообще верхом совершенства.
Гоген злорадно хмыкал, слушая их разговор, и вставлял реплики, типа: «Я бы этих толстозадых королей душил еще в колыбели».
Когда ситуацию с Наместником удалось урегулировать, свалилась другая напасть. Прибыл только один взвод пехоты. Где пропал второй, никто понятия не имел. Были разосланы гонцы по портовым кабакам, но все вернулись ни с чем. Когда Нимруд в бешенстве носился по пирсу за десять минут до открытия шлюза, строем появился второй взвод, причем совершенно трезвый. Последнее обстоятельство совершенно ошеломило Гогена.
Нимруд потребовал объяснений от командира, на что был получен ответ, что взвод получал отпущение грехов.
«Черт с ними, — подумал Нимруд. — Прилетим, разберемся».
Когда, наконец, все расселились по отсекам, Нимруд устало откинулся в кресле.
— Что, тяжела доля управленца? — язвительно поинтересовался Гоген.
— По банкетам ходить веселее.
— Да уж. Ты уже решил, какую форму правления избрать?
— В смысле?
— Ну, демократия, к примеру, или диктатура. Демократия поначалу не нужна, да и потом, честно говоря, тоже. Лучше тирания. Пыточных камер наставим, будем жить, как восточные деспоты с кучей наложниц.
— И не мечтай… Я не намерен киснуть в этих десяти парсеках до второго пришествия. Управление будет максимально эффективным, чтобы получить занятие более интересное.
— Ну-ну… — сарказм Гогена не знал границ. — Поживем — увидим.
Прибытие прошло довольно гладко. Быстро скомкав официальную часть с хлебом-солью, Нимруд отправился прямиком в штаб. Все проблемы с расквартированием пехоты, не без злорадства свалил на Гогена. Наместник попытался опять качать права по поводу Дворца, но, увидев выражение лица Наследника, замолчал и поселился там, где сказали.
Капитана отправили посмотреть доставшиеся в наследство зонд и шаттл.
Кресло в штабе оказалось удобным. Мерцали огромные голографические экраны. Центральный Компьютер готовился к инициации.
— Вставьте ключ с электронно-цифровой подписью.
Нимруд вставил металлическую карточку.
— Подпись принята… Начальная загрузка завершена.
— Прошу идентификацию по сетчатке глаза.
Сверху бесшумно опустился сканер.
— Идентификация завершена.
— Прошу идентификацию по ДНК.
Нимруд положил ладонь на поверхность стола. Последовал легкий укол.
— Идентификация успешно завершена. Планета готова к инициации. Для начала процесса поверните ключ на девяносто градусов… Спасибо… Инициация начата. Прошу надеть шлем инициатора. Оценочное время тридцать шесть часов. Напоминаю, вы не должны отлучаться, пока процесс инициации не будет завершен. Процесс питания для поддержания вашей жизнедеятельности будет производиться внутривенно.
Нимруд надел шлем и постарался ни о чем не думать. Примерно полчаса ничего не происходило. Затем где-то глубоко в мозгу начала раскаляться маленькая точка, она медленно росла… Вот ее размер достиг мелкой монеты, вот уже мяча для тенниса, вот она заполняет весь череп и… выплескивается за пределы… Острая боль, ослепительный свет и сознание отключилось.
