«мессершмиттах». Там не было рядом боевых друзей. А как важно все время ощущать рядом плечо товарища. Когда рядом с тобой настоящий друг, ты чувствуешь себя увереннее и смелее. Он и совет подаст, и помощь окажет.
О настоящей боевой дружбе на войне сказано и написано много. О ней и песни, и былины, и поэмы. И все равно, наверное, не выскажешь всего словами. Когда летчик в острой схватке, жертвуя собой, прикрывает товарища, когда техник в студеную ночь ремонтирует поврежденный истребитель, не хватит слов, чтобы отразить глубину тех чувств, что волнуют душу.
Колеса коснулись земли. Спешу зарулить свой УТ-2 на стоянку. Меня окружили тут же летчики и техники. Улыбки, крепкие рукопожатия. И вот я в кругу друзей.
Посыпались вопросы. Меня спрашивали о полетах на «мессершмитте». Шутили, не научил ли он меня говорить по-немецки. Пришлось упросить отпустить, чтобы представиться командованию, доложить о возвращении в полк. О «мессере» я пообещал рассказать подробно. Техник самолета Чувашкин догнал меня:
– Товарищ капитан, договоритесь с командиром полка. Пусть назначат меня на ваш самолет. Вы же всегда были довольны обслуживанием!
– Будем воевать вместе, как и раньше, – пообещал я.
На КП полка майор Иванов встретил меня с доброй улыбкой.
– Ну вот, наконец-то вернулся, блудный сын! Кем же тебя назначить сейчас? Не разучился еще воевать, пока порхал на «мессере»?
– Командиром первой эскадрильи вместо капитана Покрышкина сейчас утвержден Камоса. Заменять его командование дивизии не разрешит, – вмешался в разговор находящийся на КП штурман полка Заев.
– Я и не собираюсь на должность Камосы, – ответил ему. – Товарищ командир полка, назначайте туда, где бы я мог больше летать. Согласен быть даже старшим летчиком.
– Пойдешь заместителем к Камосе? Он что-то часто прибаливает. А эскадрилью водят на задания командиры звеньев. Это непорядок. Согласен с этой должностью?
– Конечно!
– Вот и хорошо! Вечером соберем летный состав. Ты проведешь занятия об особенностях «мессершмиттов».
– Есть! Прошу назначить ко мне техником Чувашкина.
– Забирай его вместе с самолетом.
Я тут же исчез с командного пункта. Не терпелось ознакомиться со своим истребителем. На стоянке у «яка» меня встретил Чувашкин. Я сообщил, что просьба его удовлетворена. Он расплылся в улыбке, тут же стал говорить о самолете. Слушаю его и вижу, стоит у крыла девушка в синем техническом комбинезоне.
– А это кто у самолета? – спрашиваю Чувашкина.
– Оружейница вашего «яка». Мужчин этой специальности отправили в танковые войска, а взамен назначили девчат.
– Убрать! На моем самолете женщин не будет! – с ходу решаю. Но говорю тихо, чтобы не услышала оружейница. Не хотелось обижать ее.
– Ваше приказание передам инженеру, но мужчины все убыли. Боюсь, как бы мы не остались вообще без оружейника. – Чувашкин развел руками. Вижу, глядит на меня с лукавой улыбкой: дескать, поспешил, командир.
– Ладно, пусть работает…
Перед ужином состоялись занятия. Начал я с тактико-технических данных «мессершмитта». Подробно остановился на особенностях выполнения им ряда фигур при пилотировании. Обстоятельно рассказал, какие из них Ме-109 делает хуже, чем Як-1 и МиГ-3. С моделями самолетов в руках показал выполнение отдельных маневров, продемонстрировал, как лучше уйти из-под удара «мессера», подловить его. Большое внимание уделил тактике построения боевых порядков групп и ведению боя с вражескими истребителями. Летчики слушали внимательно. Было много вопросов. Чувствовалось, что занятие их заинтересовало.
В столовую шли вместе с Камосой. Он завел разговор о наших взаимоотношениях и боевой работе.
– Ты, Саша, не обижаешься, что меня назначили командиром в твою эскадрилью?
– Брось эти разговоры, Анатолий. Сейчас обстановка такая, что некогда делить должности. Надо драться с врагом, – пытался прервать я его.
– Ты знаешь, меня замучила язва желудка, мешает летать. Ты бери в свои руки все дела в эскадрилье и смело командуй. Я обижаться не буду. Людей в ней ты лучше меня знаешь.
– Хорошо! Сработаемся.
Рядом с нами шел Крюков. Он слышал разговор.
– Ты, Камоса, перестань нарушать режим питания. Тогда тебя не будет и язва мучить, – резко сказал он.
– Не в этом дело, Пал Палыч, Мне бы надо подлечиться, а время военное.
Мне уже сегодня говорили, что Камоса с утра жалуется на состояние здоровья, редко вылетает на боевые задания. Эскадрилья не стала еще крепко сколоченным боевым коллективом. В этом убедился в первых же боевых вылетах.
Прежде чем включаться в боевую работу на «яке», а на этом истребителе у меня был небольшой налет, требовались тренировочные полеты. Но жажда боя с «мессершмиттами» толкала меня на боевые задания, хотелось схватиться с ними в бою. Познав Ме-109, я рвался к встрече с ними, чтобы практически проверить выношенные тактические варианты воздушного боя. А в умении пилотировать на «яке» я был уверен. Кроме того, каждый боевой вылет будет своеобразной тренировкой.
Утро началось с получения боевой задачи по сопровождению Су-2 на бомбардировку скопления противника в районе Красного Лимана. Камоса, выслушав задание, сообщил свое решение:
– Группу поведет мой заместитель Покрышкин. Я себя чувствую неважно.
Это было для меня неожиданно. Ведь района я не знаю.
– В этом полете мне надо слетать ведущим пары, присмотреться к ориентирам на земле. А позже я смогу вести группы, – возразил я. – И на «яке» давно не летал. Мне надо с ним освоиться.
– Ладно, пойдешь парой в моей четверке непосредственного прикрытия, – согласился комэск.
Проработав порядок сопровождения, мы в кабинах самолетов ждали появления бомбардировщиков над аэродромом. Сидеть долго не пришлось. Су-2 подошли как-то внезапно, появившись с востока, со стороны солнца.
Взвилась красная ракета над КП. Заработали моторы. Моя пара, а за нею и четверка Федорова вырулили на старт. Камоса, запустив мотор, вдруг выключил его. За ним замолк двигатель и у его ведомого. Пора взлетать, а группы без командира. Надо было кому-то брать на себя управление и всю ответственность, которая могла возникнуть в полете. Но как трудно было это сделать при отсутствии радиосвязи, без договоренности на земле.
Ждать, пока вырулит Камоса с напарником, было некогда – бомбардировщики уже становились на маршрут. Моя пара на старте, впереди. Значит, мне и брать на себя командование.
Быстро взлетели, догнали Су-2 и заняли место в боевом порядке. Ведя наблюдение за воздушным пространством, внимательно присматриваюсь к земле, запоминая характерные ориентиры на маршруте. Это пригодится в последующих полетах.
Далеко впереди показался лесной массив, что восточнее Красного Лимана. Он забит войсками противника. Су-2 вышли на цель, стали на боевой курс. Вниз пошли бомбы. Они попали точно в скопление техники и живой силы врага. Цель накрыта. Бомбардировщики развернулись и взяли курс домой. Идя с пологим снижением, группа Су-2 спустилась под облака. Моя пара последовала за ней. Ударное звено «яков» почему-то осталось за облаками.
Бросил взгляд в сторону леса. К небу тянутся дымные столбы. Это горит техника врага. И тут я увидел догоняющую нас восьмерку «мессершмиттов». Предбоевое напряжение охватило меня.
Сблизившись, они ринулись к бомбардировщикам, надеясь на легкую победу. Наша пара пошла
