формировать в боях у молодежи качества, необходимые командиру группы. Молодежь, даже не имея большого налета, рвалась на выполнение боевых заданий. Она быстро приобретала опыт, а наиболее способные летчики становились командирами пар и звеньев.
Одним из первых показал смелость и умение в бою молодой пилот Бережной. Он был назначен ведущим. Перед этим, выполняя с ним разведку в районе Славянска, встретили Ме-110. По-видимому, экипаж его тоже занимался разведкой, следил за нашими войсками. Противник поздно заметил стремительную атаку с высоты. Поразив стрелка, я ударил из пушки и пулеметов по левому мотору. Из него вырвался черный дым, и Ме-110 в крутой спирали свалился на землю. Я стал со снижением разворачиваться за ним, чтобы определить место его падения. Впереди меня выскочил Бережной и, покачав самолет с крыла на крыло, развернулся вправо. Я глянул в ту сторону. С восточного направления приближалась семерка Ме-109. По-видимому, это был заслон, охраняющий важного разведчика. Он прозевал мой удар.
Предупреждение Бережного было своевременным. Запоздай он, и мы бы наверняка были сбиты. Секунды понадобились нашей паре, чтобы развернуться навстречу врагу. Проскочив через группу «мессеров» в лобовой атаке со стрельбой, я решил выйти из боя. Соотношение сил было явно не в нашу пользу, а главное, горючего у нас оставалось только дойти до своего аэродрома.
Пока «мессершмитты» разворачивались, мы успели войти в облака и оторвались от них.
На аэродроме я построил эскадрилью, рассказал об отважных и смелых действиях Бережного в ряде боев, назначил его ведущим пары.
– Товарищ капитан, я еще слабо подготовлен как ведущий. Разрешите полетать ведомым, – отказывался Бережной. Я понимал, что это скорее по скромности, чем из-за неуверенности.
– Справишься, Володя! А летать своей парой будешь в моих группах. Главное, в бою выполняй всегда правило: «Делай, как я», но при этом проявляй разумную инициативу и не отрывайся от группы.
Я хорошо изучил Бережного, знал его способности, восприимчивость и инициативу и верил, что из него получится хороший ведущий пары, а позже и командир звена. Постоянным ведомым в свою пару назначил молодого летчика Николая Науменко. В первом совместном вылете он поступил смело, правильно сориентировался в обстановке. Но не обошлось и без ошибок – нарушил заповедь ведомого не отрываться от ведущего. А дело было так.
Четверка «яков» нашей эскадрильи выполняла задачу непосредственного сопровождения. А тройка «мигов», составляющая ударную группу из третьей эскадрильи, прикрывала две девятки «илов», вылетающих на штурмовку. Получив задание на КП, Камоса снова сказал мне: – Покрышкин, я себя плохо чувствую. Опять прихватила язва. Назначаю тебя командиром группы сопровождения, а я пойду второй парой в твоей четверке.
Вспомнив об одном из прошлых вылетов, когда Камоса вдруг не взлетел своей парой и этим внес путаницу в группе, я продумал свои действия при различных вариантах. Фактически и на этот раз мне в группе непосредственного прикрытия «илов» пришлось идти парой.
Успешно закончив штурмовку целей, Ил-2 встали на обратный курс, а звено «мигов» стало обрабатывать зенитные батареи, обстреливающие «илов». Оно пикировало на огневые точки, поражало зенитчиков бомбами.
Как раз в этот момент на нас сверху обрушилась четверка «мессершмиттов». Пара из них заходила в заднюю полусферу звена Фигичева, которое продолжало пикировать, не замечая опасности. Сорвал атаку «мессершмиттов» мой ведомый Николай Науменко. Он резко отвалил от меня, очередью из всего оружия отогнал противника и пристроился к звену «мигов». Я же в это время атаковал пару «мессершмиттов», прорывающихся к «илам». Они, уходя из-под моего удара, пошли круто вверх, в сторону солнца. Находясь сзади них, решил на горке догнать вражеские машины, сбить или своей атакой сорвать нападение на «илов». Уже к концу выполнения «вертикали» понял, что моя затея не оправдывается. «Мессершмитты», все более отрываясь, упорно лезли вверх.
А у меня скорость падала, и я был вынужден перевести самолет из горки в горизонтальный полет. «Мессершмитты», находясь и так выше меня, продолжали набирать высоту. Это был явно новый тип машин. Стало понятно, что я затеял бой с новыми, облегченными истребителями Ме-109Ф. О появлении их на фронте нам уже сообщали. Противник на этом истребителе поставил более мощный мотор и облегчил его вооружение до одной пушки и двух пулеметов.
«Ну что ж, успеха атака не принесла, но от «илов» отогнал», – решил я и перевел самолет, свой старенький «як», на снижение. План был простой: подойти к «илам» и присоединиться к звену Фигичева, найти там ведомого Науменко. Но все оказалось сложнее. За мной сразу же бросилась пара Ме-109Ф. Она быстро догоняла меня. Пришлось развернуться в лобовую атаку. Противник, не принял ее, ушел вверх, в сторону солнца. Снова энергичным полупереворотом иду на снижение, делаю попытку догнать нашу группу. Но «мессершмитты» решили меня живым не упускать. Они немедленно сваливаются вдогон. Я резко разворачиваюсь в лобовую. Вражеская пара уходит вверх, занимая выгодную высоту для нападения.
Нет, эта игра в «кошки-мышки» меня не устраивала. Одиночному самолету над территорией, занятой противником, при малом остатке горючего, дальше задерживаться было нельзя. Кончится горючее, «мессершмитты» расстреляют, как мишень. Мое счастье, что вторая пара Ме-109Ф увязалась за нашей группой, надеясь подловить отставшего «ила» или «мига».
Хочешь побеждать – надо не обороняться, а нападать. Решаю использовать запаздывание реакции летчиков врага при переходе на энергичный внезапный маневр и превосходство «яка» над «мессершмиттом» при выходе из пикирования на вертикаль с большой перегрузкой.
Отбив очередное нападение, я на полной скорости перешел на снижение. Вражеская пара быстро сблизилась, пристроилась в хвост моему «яку». Вот-вот откроют огонь. Переворачиваю самолет и перевожу его в крутое пикирование. «Мессершмитты» несколько отстали, но потом догнали меня.
Наступил самый ответственный момент в осуществлении замысла. Надо допустить их как можно ближе, но не прозевать открытия огня. Слежу за противником, глаз не спускаю… Пора делать обманный маневр. Энергично, с большой перегрузкой выхватываю самолет из крутого пикирования на вертикаль. Чуть даю крен для крутой спирали. Вверху горки пришел в себя от перегрузки и на пределе вертикальной скорости переложил самолет в горизонтальный полет. Прямо перед носом моего «яка» в полсотне метров вышел из горки ведущий вражеской пары. Делаю небольшой доворот, прицеливаюсь и даю очередь по мотору и кабине. Она была точной. Сбитый «мессершмитт» штопором свалился на землю.
Его ведомый проносится в стороне. Делаю доворот за ним. Но враг не принял боя. «Мессер» уходит в западном направлении. Разворачиваюсь за ним, бросаю взгляд на падающий «мессершмитт», вижу, как он врезался в землю и взорвался.
Сразу стало дышать легче. Мои расчеты на внезапный маневр оправдались. Добился победы – радостно на душе.
После посадки состоялся разговор с Николаем Науменко.
– Докладывай, почему нарушил главную заповедь ведомого?
– Виноват, товарищ командир! Решил отсечь огнем атакующих «мессершмиттов» от звена Фигичева и оторвался от вас.
– Напоминаю еще раз, ведомый во всех случаях занимает место за своим ведущим. Ты правильно в дальнейшем сделал, что пристроился к звену Фигичева. Одного тебя «мессеры» наверняка бы сбили. Одиночка в воздушном бою всегда становится жертвой вражеских истребителей. Но оставлять ведущего нельзя.
– Больше этого не повторится.
Надо сказать, что слово свое Николай Науменко сдержал. В дальнейшем во всех наших совместных полетах он безукоризненно выполнял свою задачу, был надежным напарником.
В те дни мне приходилось летать на боевые задания с разными летчиками, чаще с молодыми, но иногда в состав подчиненной мне группы включали начальников, старших меня или равных по должности. Молодые, еще не опытные летчики неумелыми или неразумными действиями в первых боевых вылетах ставили порой группу в трудное положение. Но после разбора, глубокого анализа действий старались строго выполнять полученные указания. Как правило, в последующих полетах они не нарушали боевые порядки, разумно действовали в бою. А вот когда в группу включали руководящих работников, обстановка
