- А почему?
- Он горячий, - ответила Лена и заплакала.
Мишка пожал плечами, опустился перед табуретом на колени и подул в кружку, но не рассчитал - несколько чаинок вместе с кипятком попали ему в глаз.
- Ух, е-е-елки мота-алки!
- Что с вами?! - испугалась она.
- У-у-ю... Вот ослепну теперь, и выгонят меня с работы! - завыл Мишка, жмуря невезучий глаз.
- Подождите! Дайте я посмотрю. Я осторожно...
Внимательно сузив глаза и приблизив свое лицо к курылевскому, так что стало слышно ее дыхание, Лена сначала осторожно осмотрела возможные повреждения, а потом теперь уже теплыми, а не холодными пальцами легко стряхнула чаинки с зажмуренного века.
- По-моему, ничего страшного. Можете открыть глаз.
- Боюсь!
- Не бойтесь!
- Свет! - воскликнул Мишка. - Я вижу свет!
- Миша, вы мне нарочно разрешили прийти сюда, чтобы поиздеваться? - вдруг спросила Лена.
- Нет, не для этого.
- А для чего?
- Жалко мне тебя - вот для чего... - ответил Мишка и снова почувствовал себя свинопасом, повстречавшим на дороге босую, оборванную, попавшую в беду принцессу. - Рехнешься ты здесь со своим папашей!
- Я знала, на что шла! - гордо вскинулась она.
- Знала? - глумливо изумился Курылев.
- Да!
- Да-а?
- Нет, не знала... - тихо ответила Лена и снова заплакала...
Мишка тяжко вздохнул, щелчком послал в кусты докуренную до полного ничтожества сигарету и поймал себя на том, что ощущает в душе и теле какую-то пустоту, или, если выражаться по- военному, некомплектность. Звучит, конечно, нелепо, но зато точно. Это опущение теперь всегда появлялось у Курылева, когда он долго не виделся с Леной. 'Похоже на любовь, - поднимаясь, чтобы выключить насос, подумал Мишка. - Юрятин узнает - убьет!' Изолянт № 85, в прошлом знаменитый редактор популярного еженедельника, счастливо улыбаясь, бросился вытаскивать из ямы кишку.
- Господарищ оператор, - отдышавшись, предложил он. - Свежую газетку посмотреть не желаете? Еще никто не видел...
- В дом заходить не положено! - строго ответил Курылев, чтобы только отвязаться.
- А я сюда принесу! Я мигом...
Дело в том, что на общем собрании обитателей Демгородка изолянт № 85 был почти единогласно избран главным редактором стенной газеты 'Голос свободы', которая после мягкого нажима генерала Калманова стала называться просто 'Голос'. Делалась газета с размахом - 1, 5 м х 3, 5 м. А оформлял ее, между прочим, один из самых высокооплачиваемых в мире художников, придумавший в свое время нашумевший стиль 'посткоммунистической идологии'. Суть этого стиля, даже точнее - метода, сводилась к тому, что художник привозил из подмосковного пионерского лагеря, скажем, гипсового пионера, вставлял ему в руки, скажем, переходящее знамя областного совета профсоюзов и называл все это, например, 'Идологема 124/6Х-9', а потом продавал за сумасшедшие деньги на аукционе Сотби. Взяли художника в тот самый момент, когда он в тайно нанятой мастерской
Вы читаете Демгородок (журнальный вариант)
