– СН-СН-СН, – подленько хихикнул Смерть Крыс.
Один из скорбящих, худолицый мужчина, поднял взгляд на усопшего.
– Все, – сказал он. – Старик покинул нас.
– А я думала, придется торчать здесь весь день, – ответила женщина рядом с ним, вскакивая на ноги. – Видел, как сбежал этот гнусный кот? Животные сразу же чувствуют. Это называется шестое чувство.
– СН-СН-СН.
– Проходи, не стесняйся, – сказал труп и сел. – Ты где-то рядом, я знаю.
Сьюзен было известно понятие «дух», но она никак не ожидала, что дух выглядит вот так. Она и не думала, что духи точь-в-точь похожи на живых людей. Обычно при упоминании духов ей рисовались бледные силуэты, кружащие в воздухе, но старик, сидевший на кровати, выглядел вполне материально, разве что его окружал какой-то синий ореол.
– Сто семь лет минуло, – прошамкал старик. – Ты, наверное, заждался. Да где же ты?
– Э… ЗДЕСЬ.
– Женщина? – удивился старик. – Так-так-так.
Размахивая полами призрачной ночной рубашки, он скользнул с постели, но вдруг что-то бросило его назад, словно бы кончилась некая цепь. В некотором роде так оно и было. Тонкая синяя линия по- прежнему связывала старика с бренной оболочкой.
Смерть Крыс подпрыгивал на подушке, отчаянно размахивая косой.
– О, прошу прощения, – извинилась Сьюзен и взмахнула косой.
Издав высокий хрустальный звон, синяя линия оборвалась.
Вокруг них по-прежнему бродили скорбящие родственники. Впрочем, как только старик скончался, заунывные причитания разом смолкли. Худолицый мужчина шарил под тюфяком.
– Ты только посмотри на них, – язвительно фыркнул старик. – Бедный дедушка, на кого же ты нас покинул, мы здесь, а ты там, ты там, а мы здесь, кстати, куда этот старый козел запрятал свое завещание? И это мой младший сын. Если, конечно, открытку раз в год, на День Всех Пустых, можно назвать сыном. А жену его видишь? С улыбкой в форме помойной волны. А ведь она еще не худший вариант. Тоже мне родственнички… Я прожил столько исключительно из вредности.
Какая-то парочка нырнула под кровать. Весело звякнул фарфоровый горшок. А старик скакал за их спинами и яростно гримасничал.
– Даже не надейтесь! – клокотал он. – Хе-хе! В кошачьей корзинке, вот где лучше поищите. Все свои деньги я завещал коту!
Сьюзен огляделась. Кот настороженно следил за ними из-за умывальника.
Наверное, следует как-то отреагировать на происходящее…
– Э-э… Ты… ты поступил с ним… очень по-доброму.
– Ха! Шелудивая тварь! Все тринадцать лет только и делал, что спал, гадил и ждал, когда в очередной раз ему дадут пожрать. За всю свою сытую жизнь и получаса не побегал за бабочками. Впрочем, когда завещание наконец найдется, все несколько изменится. Он станет самым богатым и шустрым котом на свете…
Голос постепенно стих. Потом исчез его владелец.
– Какой ужасный старик, – сказала Сьюзен. Она опустила взгляд на Смерть Крыс, который пытался строить рожи коту.
– Что с ним будет?
– ПИСК.
Один из скорбящих, уже нисколечко не церемонясь, вытащил из письменного стола ящик и вывалил все его содержимое на пол. Кота начала бить крупная дрожь.
Сьюзен шагнула сквозь стену.
Облака позади Бинки бурлили и клубились.
– Что ж, все прошло не так уж плохо. Никакой крови и всего такого. К тому же он был старым и не очень приятным типом.
– Стало быть, все в порядке? – На ее плечо опустился ворон.
– А ты что здесь делаешь?
– Смерть Крыс пообещал, что подкинет. У меня назначена очень важная встреча.
– ПИСК.
Из седельной сумки высунулся Смерть Крыс.
– Мы что тут, извозом занимаемся? – холодно осведомилась Сьюзен.
Смерть Крыс пожал плечами и протянул ей жизнеизмеритель.
Сьюзен прочла выгравированное на стекле имя:
– Вольф Вольфссонссонссонссон? Явно пупземельное имечко.
– ПИСК.
Цепляясь за гриву Бинки, Смерть Крыс вскарабкался на лошадиную голову и занял наблюдательный пост между ушей. Его мантия гордо развевалась на ветру.
Бинки легким галопом скользила над полем брани. Война была не полномасштабной, скорее это была межплеменная распря. Никаких тебе армий – сражавшиеся представляли собой две группки людей; некоторые сидели на лошадях и, так уж получилось, принадлежали только к одной из сторон. Все были одеты примерно в одинаковые шкуры и впечатляющие доспехи из кожи, и Сьюзен никак не могла взять в толк, каким образом они отличают своих от чужих. Сражавшиеся громко орали и размахивали наудачу огромными мечами и боевыми топорами – с другой стороны, любой человек, которого тебе удавалось ударить, мгновенно
– ПИСК.
Смерть Крыс настойчиво тыкал пальцем вниз.
– Тпру… Приземляемся.
Бинки опустилась на небольшой пригорок.
– Э… Умница, – похвалила Сьюзен и достала из чехла косу. Лезвие мгновенно ожило.
Отыскать души погибших не составило особого труда. Друзья и прежние враги сами покидали поле боя и рука об руку направлялись в ее сторону, шумно веселясь и распевая песни.
Сьюзен слезла с лошади и сосредоточилась.
– Э-э… – протянула она. – Я ИЩУ ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА. ЕГО ЗОВУТ ВОЛЬФ, И ЕГО УБИЛИ.
За ее спиной Смерть Крыс закрыл голову лапками.
– Э… ПОСЛУШАЙТЕ!
Никто не обращал на нее внимания. Воины проходили мимо и выстраивались в очередь на краю поля, словно ожидая чего-то.
Она не обязана была уби… заниматься ими всеми. Альберт попытался объяснить ей смысл, но потом воспоминания сами всплыли в ее голове. Нужно обработать лишь нескольких самых важных в историческом аспекте личностей, а все остальные последуют за ними автоматически; главное создать порыв.
– Тебе не хватает напористости, – подсказал устроившийся на камне ворон. – Это беда всех деловых женщин. Вам не хватает настойчивости.
– А ты зачем сюда явился?
– Это же поле боя, верно? – осведомился ворон. – После битвы на поле боя должны появляться вороны. – Его свободно вращающиеся глаза закатились. – Иначе столько питательной протоплазмы пропадет.
– Ты имеешь в виду, что всех их съедят?
– Это и называется круговоротом жизни, – объяснил ворон.
– Ужас, – покачала головой Сьюзен. Черные птицы уже кружили в небе.
– На самом деле ничего ужасного тут нет, – возразил ворон. – А на десерт, так сказать,
