Ну и ладно. А Витя Мирошников рядом с Ленкой стоит. Усы гвардейские. Взгляд гусарский. Рост гренадерский. Прямо жених.

Но не женился больше. Побаловался, говорит, один раз, и будет.

Побаловался он оригинально.

На одной вечеринке мы с ним познакомились с двумя подрунями. Моя завлекашечка танго исполняла по-абордажному, впритык — ни миллиметра разрыва. Я разбежался на легкую победу. Ан, нет. Дальше танго не моги. Быстро расстались. А Витя со своим Светиком-семицветиком задружил. Крепко.

Я на лекции, он к ней на дневку. Тем более, рядом с общагой жила. Аккуратно Витя оттуда не вылазил.

Светик-семицветик во второй или третий раз собиралась поступать в театральный институт, Витя поддерживал беседы об искусстве.

Как говорится: сколько с кувшином по воду ни таскайся, все равно разобьется. Однажды Витя столкнулся с «тещей». Они, бывало, и раньше сталкивались, но в несколько другом виде. На этот раз, будучи на дневке, твердо зная, что «теща» на работе, Витя вышел из ванной.

Представьте картину: Витя, выходящий из ванной. На усах гвардейских роса. Распаренный. Рот до ушей от удовольствия…

Выходит, а тут «теща» дверь входную своим ключом широко раскрывает, принесло раньше времени часов на пять. Коридор тульский Левша делал — общая площадь полквадратного шага. Витя нос к носу с «тещей»…

Все бы ничего, да на Вите ничего, кроме росы на усах не было.

Гренадерский рост. Гусарский взгляд. Аполлон до пояса и ниже. Как воспитанные люди, «теща» с Витей, извинившись, тут же скрылись каждый за своей дверью.

Однако «теща» вечером сказала Светику-семицветику:

— Не пора ли Вите вещи к нам переносить?

Так теща стала писаться без кавычек.

Актриса из Светика-семицветика не получилась. Зато с порога сварливая бабенка. При мне и то, бывало, как раскроет ротик… Хоть в окно выпрыгивай.

— Вить, а че ты ее не перевоспитал?

— Ты, Саня, как «здрасьте» среди ночи!

— А че? Ты парень выдержанный… Это я чуть заискрилось — сразу саблю наголо… А ты спокойный, уравновешенный. Дочку нажили и развелись…

— Отстань, Саня! С Воспитателем на эту тему поговори.

Воспитатель — это Юрка Петушок. Вот он в куртке на фотографии. Все в пиджаках, при галстуках, а он плевал на официальность.

«Воспитателя» ему прилепили на четвертом курсе.

Восьмого марта в общагу на танцы пришла девица в глубоком декольте. Конец семидесятых, никаких видюшников, в кинофильмах о половых актах даже не думали. И вдруг декольте до пояса в мужском на девяносто процентов общежитии.

А Стелка такая девица, что хоть спереди, хоть сзади, хоть сбоку — в любом месте декольтируй, не ошибешься. Везде высший класс!

Мужики на танцах начали кидаться на лакомство.

На темной лестнице Юрка освободил Стелку от нахрапистого приставалы. А вскоре они поженились. Хотя сразу было видно — интеллект Cтелкин лучше не декольтировать. Юрка сказал: «Перевоспитаю».

— Юр, че разошелся?

— Поговорить тоже хочется.

— Вторая супруга у тебя, слышал, культурный работник. Вот, поди, разговоры разговариваете…

— Замнем, Саня, для ясности. Не порть праздник.

Замять можно. Только на шестнадцать человек в группе тринадцать разводов. Почему?

Я сам первый раз женился назло, второй — по расчету, третий — по инерции.

— Зачем так?

— Не бери, Саня, в голову.

— Лишь бы человек хороший был.

— Будь ты проще, ляг ты на пол, забудь все.

Ложусь. Забываю.

ЗА ЧТО ХВАТАТЬСЯ?

Рана у Геши ни колотая, ни резаная, ни огнестрельная. Рана у Геши вместе со штанами рваная. Сидеть Геша не может. Но посидеть придется. И здоровью это на пользу. Нервишки совсем растрепались, ведь всю дорогу на передовой.

Хорошо, если такой напарник, как Рафик. В беде не бросит, и золотые руки: любой замок дунет, плюнет, ковырнет и… заходи — открыто. Уж на что у того морского волка хитромудрые запоры стояли, Рафик их махом рассекретил. Но только Геша с Рафиком бесшумно в гости туда, пока хозяина нет, оттуда с шумом привет от него. Мариман океанские просторы бороздит, а дома корабельная сирена на карауле. Чуть дверь открыл, сразу включается. Представляете: три часа ночи, тишина, только комар зло зудит — укусить некого, и вдруг… Эту сирену в море миль за десять слышно, будто рядом орет, а тут в упор без предупреждения завыла. Упал Геша без сознания, как и не стоял. Хорошо, соседи подумали: война началась, под одеяла попрятались. Рафик от сиренного воя побежал, будто наскипидаренный, а потом сообразил: такую улику, как Геша, оставлять нельзя. Вернулся и на себе вынес друга с места преступления.

Геша не сразу оправился от сиренной болезни. Долгое время при каждом звуке дико вращал глазами и затыкал уши.

На следующую операцию по экспроприации Рафик пошел один. И не вернулся.

Узнал, что богатая коммерсантка уезжает отдыхать, день убытия такой-то, поезд такой-то. Позвонил на вокзал, сказали: поезд ушел. Баба до сирены не додумается, решил Рафик. Смело дунул, плюнул, ковырнул. Открывает, а за дверью она с баллончиком дихлофоса. И баллончик-то небольшой. Но уж если с бабой свяжешься…

Опоздала на поезд. Вернулась домой, а там тараканы набежали. Тоже, наверное, получили данные об отъезде и набежали. «Я не таракан!» — не успел предупредить Рафик, как в его от неожиданной встречи распахнутый рот ударила струя дихлофоса. Тараканы, благодаря Рафику, успели уйти, Рафик упал — реанимация не откачала.

Проводил Геша в последний путь дихлофосно-погибшего друга и пошел работать с Лидкой Сим- Сим.

Лидка — психолог по детской части.

Разнюхала информацию: малец в квартире один. Тук-тук в дверь.

— Папа с мамой дома? — спрашивает.

— Нет, на лаботе, — честно отвечает малец.

— А кто дома?

— Стива.

Нервный после сирены Геша чуть тут же не пришиб Лидку. Она клялась: малец один сидит.

— Сколько Стиве лет? — Сим-сим сладко спрашивает.

— Четыле, — докладывает малец.

У Геши отлегло от сердца.

Сим-Сим начала лисой обрабатывать мальца, чтоб дверь открыл. У мальца аквариум, так Лидка нарисовала такую жуткую картину, мол, рыбки сейчас сдохнут от неправильного кормления, что малец

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату