Честно говоря, он уже из последних сил карабкался. Пуля, очень может быть, избавила от конфуза неудачи.
Зато сейчас в секунду у проводов оказался.
И, впервые за всю гонку оглянулся, — не лезет ли настойчивый медведь следом?
У столба тяжело дышал Марципан.
Толик спешно заскользил вниз. Не видел ли кто?
Видел.
Не успел приземлиться, Сашка тут как тут.
— Ты че от Марципана улепетывал?
— Сбесился чертов мерин! Сбросил и давай топтать! Какая муха долбанула?
— Ладно врать-то!
— А че бы я от него бегал? Для испытания твоих тапочек?
Толик посмотрел на полукеды. От них остались рожки да ножки. Подошвы сбиты до дыр, носки в клочья, кожа стерта до крови.
— Продал ерунду! Первый раз надел!..
— Так бегать! А на столб зачем?
— А куда?
Открыла калитку жена Толика:
— Зорьку нашел?
— Пропади она пропадом! Там медведь ходит!
— Какой такой медведь? — заинтересовался Сашка.
— Белый, — нырнул от дальнейших вопросов к себе во двор Толик.
И тут же начал придумывать правдоподобное вранье на тему забега. Сашка-настыра завтра обязательно пристанет с расспросами…
ШИШКОБОИ
В менталитете русского мужика гараж — статья наособицу. На изъеденном червями индивидуализма Западе такое разве встретишь? Лозунг Великих революций, Французской и Октябрьской: «Свобода! Равенство! Братство!» — без кровопролития и миллионных жертв претворяется в гаражных кооперативах России.
Во-первых, Свобода от женского гнета. Не лезут бабы в благоухающие бензином боксы. Отдыхай без хомута, ярма и ошейника. Во-вторых, Равенство членов. Пусть даже у одного «Москвич» первого выпуска, а у другого «Жигули» только что с конвейера спрыгнули. Однако владелец допотопного «Москвича» может обладать исключительным качеством. Например, наградил Бог сверхслухом. Стоит послушать пару минут работу любого движка, как безошибочно ставит диагноз, что барахлит. Или рыбак первостатейный. В гаражах, как в бане, все на виду. Должностью не прикроешься, гонором не занавесишься. Мужик ты нормальный, компанией не брезгуешь — всегда помогут, в беде автомобильной не бросят. Стакан нальют для снятия стресса, с ремонтом пособят. У одного сварочный аппарат, у другого шлифмашинка, третий отрихтует любую вмятину. Братство.
А душой где так отмякнешь? Свобода в застолье от баб. Равенство вокруг бутылки, кем бы за гаражной чертой ни был. И закуски сколько хочешь. На погребах стоим. В каждом варенья-соленья, хреновина, что горлодером вовнутрь идет. Варенье, конечно, даром не нужно. Тогда как огурчики, помидорчики, сало и хреновина — в самый раз для поддержки Братства, Равенства и Свободы.
В тот раз революционные принципы претворяла в жизнь компания следующего состава. Василий Александрович Вдовин о себе говорил: «Маслопуп по жизни». Долго «маслопупничал» авиационным механиком, пока авиацию в их городке не прикрыли. «Я остался верен летному составу!» — говорил, дурачясь. Возил директора птицефабрики. И если не пуп, то руки в масле были сплошь и рядом — в гаражном кооперативе считался лучшим знатоком машин. И хоть Вдовина друзья-приятели редко именовали Вася-маслопуп, будем называть его так, потому что будет в рассказе еще один Вася.
Андрей Степанович Лавринович был из породы ищущих. Служил в милиции, учился на юрфаке, бросил образовательный процесс, пошел в строители… В данный момент преподавал в школе «обожаемый» учениками ОБЖ. Основы борьбы за жизнеобеспечение. «Балбесов жить учу, — объяснял, — и родину любить». Мог на уроке сверх программы стихи читать, а мог «балбесу» щелчок в «бестолковку» закатить, от которого искры из глаз.
В самом начале преподавательской деятельности Андрей Степанович принес на урок два арбуза в качестве наглядных пособий. Поставил на стол и щелк по одному. Тот сразу раскололся. Учитель предложил желающим повторить фокус-покус — расправиться таким же образом со вторым арбузом.
Фокус-покус — это не у доски отвечать, вся мужская половина класса вызвалась. Да как ни старались великовозрастные школьники, ничего не вышло.
— Вы надрезали первый! — усомнились умники в чистоте опыта.
Андрей Степанович без долгих рассуждений щелкнул по второму. Почти без замаха, раз — и заалела арбузная мякоть.
— Кто еще не верит, подставляй лоб.
Смелых не нашлось. Но время от времени буйные головы, входящие в раж на ОБЖ, оказывались в шкуре подопытных арбузов. И хоть «бестолковки» не трещали по швам от щелчков, но можно было, как на ринге, счет нокдаунный открывать.
Поэтому «балбесы» в борьбе за выживаемость на ОБЖ старались не выводить из себя Андрея Степановича, которого за глаза называли Щелканыч.
Третий участник гаражного междусобойчика, Евгений Иванович Титарев, занимался снабжением на глиноземном комбинате. Имел в хозяйстве, кроме тестя, тещи и жены — три автомобиля, на перечисленных выше родственников записанных. Старые, правда. «Запорожец», сто лет в обед. «Москвич» не намного младше. «УАЗик» пережил еще до Евгения Ивановича два капитальных ремонта. Но все были на ходу. В немалой степени стараниями Васи-маслопупа.
Гаражей Евгений Иванович настроил с запасом — четыре. Один недавно бомбанули. Удачно. Воры дважды пролетели мимо своего бизнеса. Если метили в машину, попали пальцем в пустой гараж. Зато в нем имелась другая ценность — десять ящиков спирта. Китайского. Одна незадача: этикетка на бутылках была исполнена сугубо на азиатском диалекте — бледными иероглифами. Только и понятного было — красный крест в углу. И еще маленькими циферками 96 градусов обозначено. Услугами переводчика воры не пользовались. Крест прочитали, как: «Не хлебай — убьет!» От злости разбили банки с вареньем, пустую 20 -литровую бутыль. Но бутылки с иероглифами обошли в гневе стороной. А вдруг ядовитые испарения?
Одним словом, прошли мимо своего счастья. Потому что спирт на самом деле был — пальчики оближешь. Евгений Иванович его в меру женил с водицей, добавлял растворимый кофе, корицу, подогревал, потом студил и получался объеденье напиток. Мужикам в гараже очень нравился.
Сегодня как раз тем спиртом расслаблялись.
В отношении погоды на тот период был следующий расклад: сентябрь только-только клюнул лето осенним ветерком, в тайге начала маяться на кедрах созревшая шишка. В городе маялись по ней мужики. Не удивительно, что разговор за гаражным столом с китайским спиртом после первой рюмки уперся в животрепещущую шишкобойную тему.
— Я в прошлом году в чернореченской тайге рядом с Васей-бесом шишковал, — закусил соленым огурцом Титарев. — У Васи-беса, как водится, и шишкобой, и гульбище все разом. На две недели выехал, в первый день флягу бражки поставил, чтобы не скучно было, и бабенку с собой прихватил из тех же соображений. Проехался дурочке по ушам, что отдохнет в первозданной тайге. Сам как запряг ее! Слышу орет: «Направляй, едрена-шестерена!» А «направлять» барс кралю поставил. Прикиньте.
Следует пояснить, что барс в данном случае не хищник о четырех лапах, по снежным склонам прыгающий за добычей, а бревно свежесрубленной березы. В два с лишним метра длиной, и толщина сантиметров двадцать. Не каждый мужик такое поднимет. А если с непривычки потаскает, то к вечеру на
