— Действительно — что все это значит? — переспросил я, хотя ход рассуждений моего собеседника был совершенно ясен.
— Ты один, — принялся перечислять Попцов. — За тобой никого нет: твоя команда вместе с вашим гениальным шефом давно удобряет землю — извини за вольность. Да, ты каким-то образом остался в живых — с этим фактом не поспоришь. Но остальных нет — это совершенно очевидно. В противном случае я бы знал об их жизнедеятельности. Хотя бы на уровне слухов. Так вот: ты один, денег у тебя нет, «крыши» тоже, ты ввязываешься в какую-то авантюру, и тебе для этого нужна экипировка. И вот ты обращаешься ко мне… Нет, я тебе ничего не дам. Один в поле не воин — сам знаешь. Тебя обязательно убьют, и я останусь с носом. Я понятно излагаю?
— Понятно, — согласился я. — Но меня не обязательно убьют. Имею дурную привычку выживать в любых условиях. Поверь мне на слово — через месяц я отдам твои деньги.
— Ты маньяк, — сожалеющим тоном констатировал Попцов. — Ты опасен для общества — теперь, когда ты один и тебя никто не контролирует. Вы только посмотрите, чего он тут набрал! Можно целый месяц терактами заниматься! Ннн-да… Очень жаль, что твой босс безвременно усоп — без него ты социально опасен… Тебя лучше ликвидировать — так будет безопаснее для всех. Знаешь, что мешает мне дать команду вывести тебя в расход?
— Что мешает? — чисто риторически поинтересовался я — уже понятно было, что не будут ликвидировать, если бы хотели, давно бы сделали, без лишних разговоров — это не кино.
— Не хочу грех брать на душу, — пояснил Попцов. — Ты все равно будешь заниматься своим темным делом — независимо от того, достанешь экипировку или нет, — и тебя обязательно убьют. Так что пусть это сделают абреки из ЗОНЫ, чем свой брат-славянин. Доволен?
— Вполне, — буркнул я. — Пошли, что ли?
— Драться не будешь? — на всякий случай поинтересовался майор. — Если дашь слово, что нет — поедем одни. Не дашь — возьмем бойцов. Ну так что?
— Не буду, — пообещал я. — Чего уж теперь…
Спустя двадцать минут майор высадил меня там, где подобрал накануне, снял шапку и наручники и, предусмотрительно забаррикадировавшись в машине, неожиданно предложил через приспущенное стекло:
— Предлагаю эквивалентный обмен.
— Ну? — недовольно обернулся я — уже собрался уходить, прощаться с этим до мелочей продуманным торгашом не было охоты.
— Продай мне свою тайну, — Попцов заговорщицки подмигнул мне. — Предлагаю десять штук баксов. Соглашайся — это хорошие деньги.
— Я знаю, что хорошие. — Я остановился и почесал затылок. — Только в толк никак не возьму — о какой тайне речь? Может, ты имеешь в виду тайну твоего рождения? Изволь: пьяный акушер, бетонный пол, скользкие руки, одно неверное движение…
— Не придуряйся, Олег, — примирительно попросил Попцов. — Чего ты там собрался проворачивать? Продай мне этот секрет. Десять штук — хорошие бабки. Продай?
— У тебя больное воображение. — Я отвернулся и пошел прочь, бросив на ходу:
— Чего только люди не выдумают, сидючи весь день в непроветриваемом кабинете! Это все больное воображение, не более того. Тебе гулять побольше надо.
— У тебя все равно ничего не получится! — убежденно крикнул мне вслед Попцов, опуская стекло до конца и высовывая что-то наружу. — Не уходи — смотри чего даю!
Я опять обернулся — в руке майора тускло сверкнул вороненой сталью длинный пистолет. Присмотревшись, я узнал тот самый отечественный 9-мм бесшумный пистолет «ПБ» (6П9), который давеча выбрал в хранилище.
— Подарка? — уточнил я, возвращаясь к машине. — Раскаялся частично?
— Меняю. — Попцов спрятал пистолет и опять поднял стекло, оставив небольшую щелку. — У тебя есть еще одна тайна.
— Достал ты, — устало буркнул я, прислоняясь задницей к капоту. — Ну, чего ты еще желаешь знать?
— Дискетки, — Попцов начертил глушителем на стекле невидимый квадрат. — Ты нашел дискетки. Где, когда, при каких обстоятельствах. И — что там может быть.
— А-а-а, вон оно что! — я издевательски хмыкнул. — Это страшная тайна стоит миллион баксов. Но я тебе ее продам значительно дешевле — за то, что в расход не вывел. Предположим, за те же десять штук — плюс этот паршивенький пистоль. Идет?
— Нет, не идет. — Попцов покрутил пистолетом, достал из кармана бушлата пять коробок с патронами, три запасных магазина, плечевую кобуру с ремнями и уложил все это на сиденье рядом с собой. — Тайна — и все это богатство твое. Соглашайся — у тебя все равно ничего нет. За стволом на барахолку ты не побежишь — засветиться боишься. К блатным не сунешься — не твой круг. Соглашайся!
— Согласен, — я демонстративно оглянулся по сторонам — нужно было придать «страшной» тайне весомость. — В приграничье есть такая дырень — Сухая Балка называется. Слыхал?
— Да, слышал. — Попцов весь обратился в слух. — Дальше?
— На днях я обнаружил на дне той балки перевернутый «КамАЗ». Разобрал его по винтикам и нашел в тайнике три дискеты… — Тут я поднапряг воображение — тайна в такой интерпретации вовсе не выглядела страшной и заманчивой. Нужно было сгустить краски. — Ага… Так вот — кабина «КамАЗа» была изрешечена пулями, кровища везде, обшивка вскрыта, все вспорото, что можно, как будто там что-то усиленно искали. Представляешь?
— Где дискеты? — после продолжительной паузы поинтересовался Попцов — выражения глаз его я хорошенько рассмотреть не мог из-за недостаточной освещенности, но мог дать любой фрагмент организма на усекновение, что затуманились они дымкой вожделения. — Ты их это… ты никому об этом не рассказывал?
— Что я — совсем больной? — возмутился я. — Никто не знает. Дискеты у меня. Компьютера нет, так что — не смотрел пока. Но, думаю, просто так в тайник не будут прятать. И за дрянь какую-то не станут расстреливать «КамАЗ». Согласен?
— Согласен. — Попцов потянулся было открыть дверь справа, но в последний момент поспешил добавить еще одно условие:
— Давай так: ты мне приносишь дискеты, я тебе даю ствол. А то ты куда-нибудь…
— Слово не держишь, — оборвал его я. — Насчет дискет мы не договаривались. Ты сказал — тайна за ствол. Я за язык не тянул. Так что — извольте.
— Что стоит твоя тайна без дискет? — заволновался Попцов. — Когда я говорил про тайну, дискеты прилагались к ней в комплекте, это само собой разумеется. Не дашь дискеты — не будет тебе ствола! И вообще — мне домой пора, жена и так уже втык сделает!
— Да хрен с тобой! — торопливо воскликнул я — еще передумает, сатрап, останусь вообще ни с чем. — Давай так — ты мне ствол сейчас отдашь, а я тебе дискеты чуть позже занесу.
— Когда позже? — ухватился майор. — Насколько позже?
— Завтра и послезавтра я буду сильно занят. Давай в пятницу. Назови удобное время — я тебе занесу, хочешь, домой, хочешь, на работу. Идет? Да не смотри так — никуда я не денусь! Давай — а то вообще передумаю. Подумаешь, велика важность — ствол достать!
— Ладно, уболтал. — Попцов дверь открывать не стал, передал мне пистолет и припасы к нему через щель. — Но смотри — не дай бог обманешь!
— Да чтоб я сдох! — вполне искренне воскликнул я и как можно весомее добавил:
— До исхода пятницы эти дискеты будут у тебя — отвечаю.
— Хорошо — верю. — Попцов сделал мне ручкой и тронул машину с места, бросив на прощанье:
— Смотри не забудь!
— Обязательно. — Я с удовольствием взвесил пистолет в руке, наслаждаясь приятным ощущением
