— Он жив, — буркнул Лось. — Я не убил его.
— А я что тебе сказал?! — сразу понизил голос Зелимхан. — Я тебя зачем послал? Найти и убить! Зачем ты привез его мне? Ты на кого работаешь, Серега?
— Я не смог, — еле слышно ответил Лось. — Он… он мой боевой брат. Я на тебя работаю. Поэтому привез.
— Ну, ясно все, — с каким-то огорчением произнес Зелимхан. — Открой багажник. Он в наручниках?
— Он к гире прикован. — Лось откинул крышку багажника, я вытащил голову наружу и некоторое время моргал, привыкая к свету.
Мы находились в какой-то неглубокой котловине. Небо имело место — черное, как гуталин, и полное звездей. Неподалеку виднелись очертания каких-то строений. Свет на меня падал от двух ярких факелов, которые держали в руках пара крепких молодых парней, стоявших по обе стороны от Ахсалтакова. Я быстро оценил экипировку этой парочки: хороший импортный камуфляж, на плечах стволами вниз — «АКМС» с присоединенными магазинами, на поясах у обоих пистолетные кобуры — судя по всему, не пустые, а к правой лодыжке каждого в специальных ножнах приторочен боевой нож. И похожи друг на друга как однояйцовые близнецы: на головах зеленые повязки, орлиные носы, черные, мелко вьющиеся волосы, совершенно одинаковые черты лица.
— Салам, Зелимхан, — хрипло пробормотал я, насладившись лицезрением его телохранителей. — Хорошие у тебя ребята. Не чечены?
— Здравствуй, Иван, — тревожно улыбнулся Ахсалтаков, доставая из плечевой кобуры «гюрзу» — недурственный отечественный пистоль калибра 9 мм, по всем параметрам превосходящий табельные «Макаровы» и «ТТ». — У тебя наручники какие — наши, импортные?
— Отечественные. — Я вцепился взглядом в тускло поблескивавшее в руке своего давнего врага оружие и настороженно поинтересовался:
— А что ты собираешься делать?
— Я тебя убью, — не стал скромничать Ахсалтаков. — Но сначала отстегнись и отойди от машины. Это моя машина, я не хочу ее портить. — Он левой рукой отцепил от пояса одного из телохранителей связку ключей и бросил ее мне. — Если у тебя наши наручники — откроешь.
— Ты не хочешь даже поговорить со мной? — удивился я, всматриваясь в грунт — связка с ключами не долетела до багажника, дрогнула рука у сурового воина гор. Как он торопится меня прикончить! Боится, что ли?
— Не собираюсь я с тобой разговаривать! — повысил голос Зелимхан и скомандовал одному из телохранителей по-чеченски:
— Иди дай ему ключи. Автомат передай Мубареку. Пистолет тоже передай — он может отобрать.
— У меня? — возмутился телохранитель. — У меня никто не сможет отобрать оружие!
— Этот может отобрать у кого угодно! — нервозно воскликнул Зелимхан. — Делай что говорю!
Телохранитель пожал плечами и, передав оружие напарнику, двинулся ко мне. Нет, пора выкладывать козырь — что-то душка Зелимхан нервничает. Этак, чего доброго, и в самом деле пристрелит под горячую руку.
— Дискеты, — я подмигнул Ахсалтакову. — У меня твои дискеты. Точнее, не у меня, а в надежном месте, у верного человека.
— Стой, — скомандовал по-чеченски Ахсалтаков — телохранитель послушно застыл на месте. — Забери ключи, поставь на место.
Парень подобрал ключи, прицепил их обратно себе на пояс и, забрав у напарника оружие, невозмутимо встал рядом с хозяином.
— Еще раз скажи, — потребовал горец, сосредоточенно глядя на меня и удерживая пистолет на весу обеими руками — в любой момент готов открыть огонь.
— У меня дискеты, которые потерял твой сын, — уточнил я. — За ними охотится вся ФСБ России. Даже не знаю, зачем вдруг всем понадобились эти паршивые дискеты?
— Где?! Где ты их взял?! — замогильным голосом крикнул Зелимхан — именно крикнул, с надрывом, болью, тоской — да с чем угодно, но факт налицо: не понравилось ему дико, что дискеты эти оказались у меня!
Я не стал запираться — честно рассказал, каким образом ко мне попали дискеты. Зелимхан сунул пистолет в кобуру, присел на корточки и, обхватив голову руками, несколько минут раскачивался в таком положении наподобие ваньки-встаньки. Видимо, достал я его.
— Ты иди, Серега, отдыхай, — глухо вымолвил Ахсалтаков, покачавшись вволю и обращаясь к Лосю, переминавшемуся с ноги на ногу у машины. — Ты правильно сделал, что привез Ивана, — молодец.
— Его зовут Олег, — сообщил зачем-то Лось, удаляясь в сторону строений. — Он никогда не был Иваном.
— Для меня он всегда — Иван. — Ахсалтаков распрямился, подошел ко мне поближе и тихо пожаловался:
— Мы в четвертый раз встречаемся, и я опять не могу убить тебя… Первый раз не мог: ты взял в заложники мою семью. Второй раз не мог: ты мне был нужен для работы. Третий раз не мог: ты мог уничтожить мои деньги… Сейчас — дискеты… Это что такое, Иван? Как это называется?
— Это судьба, — неискренне заявил я. — Тебе никогда меня не убить, наверно. А насчет дискет… Я понятия не имею, что на них записано, — там пароль стоит. Но я подозреваю, что они очень дорого стоят. Недаром же за ними столько народу охотится… В общем, я искал тебя, Зелимхан. Специально, чтобы совершить сделку. Но ты очень хорошо прячешься — тебя трудно обнаружить. А теперь, раз такой случай подвернулся, я продаю их тебе. Завтра, в пять вечера, в Стародубовске. Если не завтра — то послезавтра, тоже в пять. В общем, в любой день в пять часов — на протяжении двух недель. В это время там постоянно будет посредник — мой человек, который по описанию узнает тебя. Мы вместе придем в Центральный парк, сядем на скамейку, а посредник, когда убедится, что мы одни, без сопровождения, принесет дискеты. Как тебе?
— Сколько ты хочешь? — вяло поинтересовался Зелимхан.
— Поторгуемся, — я заговорщицки подмигнул ему. — Но сначала я требую освободить меня от гири, высыпать из ботинок подшипники — чекисты напихали, нехорошие люди — и покормить. Сейчас сколько времени?
— Двадцать три тридцать пять, — машинально ответил Зелимхан, бросив взгляд на свои часы, и тотчас же спохватился:
— А зачем тебе время? Тебе что — не все равно?
— Я после полуночи стараюсь не есть, — лживо сообщил я, мгновенно высчитывая время, необходимое полковнику для сбора казачьего резерва: если взять за основу обещанные два часа с момента обнаружения базы, штурм следует ожидать где-то в половине второго. — Стараюсь диету блюсти и вообще — вести правильный образ жизни.
— Бери свою гирю, пошли, — сказал по-чеченски Зелимхан, держа руки скрещенными на груди и внимательно глядя на меня.
Я глазом не моргнул — продолжал осматриваться, словно ничего не понял. Показалось мне почему-то, что совсем не обязательно знать моему давнему врагу о том, что я владею его родным языком.
— Очень хорошо! А вообще я сомневался… — констатировал Зелимхан и отдал распоряжение своим телохранителям:
— Этот человек крайне опасен. Убивать его пока что нельзя — он мне нужен. Вы не будете спать всю ночь — за ним нужно непрерывно наблюдать.
— Я есть хочу, — напомнил я. — Где твое горское гостеприимство?
— Бери свою гирю, пошли, — распорядился Зелимхан. — А что там, говоришь, за подшипники у тебя в ботинках?
Я объяснил. Ахсалтаков хмыкнул и менять ничего не пожелал:
