Спустя некоторое время Муфта снова начал сигналить.
— Пожалуй, нет смысла гудеть, — сказал Моховая Борода. — Я не думаю, что Полботинка где-то поблизости.
— Но где же он? — упавшим голосом спросил Муфта. — Куда он пошёл? Что случилось? Я же чувствую, ты от меня что-то скрываешь!
Моховая Борода вздохнул. Теперь наконец он понял, что нельзя так мучить Муфту. Неизвестность и впрямь может быть тяжелее, чем самая горькая правда.
И он сказал:
— Полботинка один отправился к морю. Он ушёл от нас.
— Как? — воскликнул Муфта.
Он вдруг совсем потерял самообладание. В растерянности он выпустил руль из рук. До конца выжал газ.
— Что ты сказал?! — снова крикнул он.
И тут случилось нечто ужасное. Машина, как взбесившийся зверь, на полном ходу соскочила с дороги. Мотор ревел. Трещали кусты. Всё содрогалось и вертелось.
И вдруг — остановка. Накрепко заклиненная между двумя деревьями, машина стала как вкопанная.
— Извини, пожалуйста, — тихо сказал Муфта.
Как это ни странно, испуг вернул ему душевное равновесие.
— Извини, пожалуйста, — повторил Муфта. — Но то, что ты сейчас сказал…
Моховая Борода прервал его:
— Не надо ничего объяснять. Я понимаю.
— Придётся дать задний ход, — сказал Муфта.
По счастливой случайности, мотор уцелел. Муфта дал задний ход. Однако — что ты сделаешь! — машина и не думала трогаться с места. Колёса завертелись на одном месте — и всё тут. Муфта попытался ехать вперёд. Та же история. Было ясно, что просто мотором их с места не сдвинуть.
— Я пойду подтолкну, — сказал Моховая Борода. Муфта был здорово озабочен.
— Пожалуй, без этого не обойтись. — кивнул он. Но, едва взглянув на дверь, Моховая Борода понял, что передние двери открыть невозможно! Обе двери снаружи были зажаты стволами деревьев.
Но всё-таки, к счастью, оставался ещё один выход. Моховая Борода бросился к задней двери. Нажал на ручку. Но и эта дверь не открывалась. По-видимому, фургон, когда он вылетел с дороги, так сильно тряхнуло, что дверной замок испортился. Моховая Борода упёрся плечом в дверь. Надавил изо всех сил. Никакого результата.
— Попробуй опустить одно из окон, — посоветовал Муфта. Моховая Борода попробовал. И опять напрасно! Стенки машины возле окон были настолько помяты, что ручки, с помощью которых можно опускать оконные стёкла, вообще невозможно было повернуть.
— Давай разобьём ветровое стекло, — предложил Моховая Борода. Муфта покачал головой.
— Это нам не удастся, — сказал он. — Все окна сделаны из небьющегося стекла. Но, к счастью, у нас имеется добротное сверло, вот мы с тобой и высверлимся через железные стены машины.
Он тут же принялся искать сверло в ящике с инструментом, но некоторое время спустя крикнул:
— Исчезло! Пропало!
И тут Моховая Борода вспомнил:
— Ведь этим сверлом Полботинка высверливал в бидоне дырки, когда мастерил себе латы, — сказал он. — Чтобы защититься от волков.
Муфта вспомнил о сверле, о которое он ушиб ногу. Ясно. Полботинка забыл сверло в траве, всё объясняется очень просто. И тут Муфта посмотрел туда, где обычно стоял бидон с запасом воды. Бидона не было. Из этого бидона Полботинка сделал себе жестяные латы…
— Итак: сверла у нас нет, — мрачно сказал Муфта. — И к тому же у нас нет ни капли воды.
Теперь им обоим стала ясна вся серьёзность положения. Не оставалось ничего другого, как ждать и надеяться, что какой-нибудь случайный путник вдруг набредёт на них. Давать время от времени сигнал — вот всё, что они могли теперь предпринять для своего спасения.
Они посмотрели друг на друга. Какая беда! Какое ужасное несчастье!
Смерть стучится в окно.
— У меня в горле совсем пересохло, — пожаловался Муфта. — А воды ни капельки.
Моховая Борода сказал:
— Моя борода без воды стала настолько ломкой, что, того и гляди, отвалится.
К тому же с голоду они так опустошили эту высохшую бороду, что в ней осталось всего четыре брусничинки. Моховая Борода выбрал две ягодки и одну дал Муфте.
— Осталось ещё две, — сказал он. — Каждому по одной. Они лежали рядышком на Муфтиной кровати, уже потеряв счёт времени. С каждым часом их самочувствие становилось всё хуже и хуже. Они совсем ослабели. Даже разговаривать было трудно, но всё-таки время от времени они пытались заговорить.
— Образно говоря, старуха с косой скоро постучится в окно, — вздохнул Моховая Борода.
— Пожалуй, что так, — согласился Муфта. — Сначала из вежливости постучится, а потом зайдёт без разрешения. Уж для неё-то автомобильная дверь не преграда, она пройдёт хоть сквозь неразбитое стекло.
Какое-то время они лежали молча. Им ничего больше не оставалось, как лежать и ждать роковой минуты, когда смерть придёт и расправится с ними.
Все попытки выбраться из фургона оказались напрасными. Ни одним из находившихся в машине инструментов им не удалось разобрать двери, а небьющиеся окна не разбивались даже ударами обуха топора. Муфта несколько раз дал сигнал, но, как видно, тревожных звуков гудка никто не услышал.
— Интересно, где нас похоронят? — снова заговорил Муфта.
— Я хотел бы, чтобы моя могила была в лесу, — сказал Моховая Борода. — И ещё хотелось бы, чтобы на могиле рос олений мох. Это самый прекрасный памятник, какого только можно пожелать.
— Правда? — удивился Муфта.
— Он стал бы выражением непрерывного круговорота, происходящего в природе, — продолжал Моховая Борода. — Ты только представь себе: борода сгниёт, но, превращаясь в землю, будет питать новый, растущий мох. И быть может, настанет день, когда кто-то заварит этот мох как чай и избавится от кашля.
— А меня можно бы похоронить вместе с машиной, — сказал Муфта. — Тогда и гроба не надо. А на могиле написать: «Здесь в вечном одиночестве покоится Муфта».
Стоило Муфте упомянуть об одиночестве, как ему стало ужасно жаль себя и в уголках глаз набежали две крупные слезы.
Моховая Борода испуганно воскликнул:
— Нельзя, чтобы слезы пропадали впустую! Ведь ты расходуешь воду!
Муфта подождал, пока слезы скатятся по щекам, и попытался поймать их языком.
— Самое страшное в смерти — это одиночество, — сказал он.
— Быть может, нас вовсе не найдут, — сказал Моховая Борода. — Тогда нас и не похоронят. Тогда мы оба будем здесь спать вечным сном и из твоего одиночества ничего не получится.
Муфта понял, что Моховая Борода старается обернуть его грусть в шутку, но ему сейчас было вовсе
