Да, уж кому-кому, а Рексу это было прекрасно известно.
- Наша система работает, Бадер. Никогда еще столь многие не имели столь многого. Никогда еще общество не ощущало себя в такой безопасности. Здесь интересы должнократии и федерального правительства пересекаются. В этом заинтересованы акционеры наших крупнейших корпораций. Они и сами трудятся, кто на должнократию, кто на правительство, вернее, сотрудничают с ними. Но за этим внешним благополучием, Бадер, скрывается серьезный конфликт. Именно из-за этого мы вас сюда и пригласили.
Ну что ж, это уже лучше. Рекс моргнул.
- Что вы имеете в виду?
- Отдельные элементы среди должнократов не видят особой пользы в сохранении статуса акционера. Они считают, что это только мешает делу.
- Проклятые бунтовщики, - прошипел сенатор.
- Другие же убеждены в том, что нынешняя форма правления устарела, и хотят распространить влияние должнократов даже на такие области, как образование, почта и управление автоматическими сверхскоростными шоссе.
- Понятно, - кивнул Рекс.
Кулидж подался вперед и взглянул на Рекса в упор:
- Бадер, вы получили от группки этих экстремистов задание проникнуть на территорию Советского комплекса и связаться с их тамошними коллегами. Эта попытка обречена на провал. Наша великая нация будет существовать и далее и не соблазнится утопическими бреднями о грядущем якобы миропорядке. Однако наш долг - следить за Фрэнсисом Роже и его подручными. Они стремятся нарушить равновесие, в котором пребывает общество. Остановить их - наш патриотический долг.
- Слушайте, слушайте! - воскликнул сенатор Хукер.
Адмирал кивнул в знак одобрения.
- Боже, опять все снова! - пробормотал Рекс.
- Что-что? - переспросил Кулидж.
- Ничего. Если я правильно понял, вы хотите, чтобы я сообщил вам обо всех контактах, которые смогу установить в Советском комплексе?
- Именно так. Это ваш патриотический долг. Разумеется, вы получите соответствующее вознаграждение. Не упустите свой шанс, мой мальчик.
Рекс затряс головой.
- Никакой я не ваш. Мне как будто никто не верит, но поймите же наконец: я отказался от этой работы и не собираюсь менять своего решения!
Глаза всех присутствующих обратились к нему.
Шалопай хохотнул.
- Что это должно означать? - холодно поинтересовался сенатор.
- То самое. Мне предложили работу. Я отказался. Я ведь не знаю ни слова по-русски. Посмотрите же - ну какой из меня шпион?!
Джон Кулидж равнодушно поглядел на экран одного из видеофонов.
- Послушайте, Бадер. По сведениям компьютеров Национального банка данных на ваш счет поступили из фонда непредвиденных расходов Фрэнсиса У. Роже, председателя совета директоров МСС, пять тысяч псевдодолларов. Не могли бы вы мне объяснить, за какие такие заслуги?
Рекс откашлялся.
- Быть может, чтобы произвести на меня впечатление. Чтобы продемонстрировать бедняку, как это выгодно - рисковать своей шеей ради доброй старой МСС. Ну что ж, я проникся. Если они считают, что купили меня за эту сумму, - пусть их. Моя совесть чиста. Я, впечатленный, оставляю себе деньги, но по- прежнему не собираюсь соглашаться на эту самоубийственную работу.
До сих пор не представленный и до сих пор молчавший шалопай вдруг вмешался в разговор:
- Не такая уж она самоубийственная, мистер Бадер.
Рекс поглядел на него.
- А вы что за птица? Шея-то моя, и рисковать ею буду я, а не вы!
Джон Кулидж сказал прежним спокойным голосом:
- Бадер, позвольте вам представить полковника Илью Симонова, главу резидентуры КГБ в Большом Вашингтоне.
Если бы полковник оказался марсианином. Рекс, наверно, изумился бы меньше.
- КГБ, - пролепетал он. - Советская контрразведка!
Советский полковник весело пояснил:
- Сначала мы назывались Чрезвычайной комиссией по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Но с тех пор наши обязанности немножко расширились.
Рекс перевел полный изумления взгляд на директора ВБР:
- Но ведь тогда получается, что он - главный советский шпион!
Кулидж кивнул:
- Совершенно верно.
- Но… почему же вы его не арестуете?
- Вероятно, по тем же причинам, по которым русские не арестовывают нашего агента в Москве.
Адмирал кисло рассмеялся. Сенатор, по-видимому, пребывал в полном смятении чувств.
Кулидж сказал:
- Понимаете, Бадер, нынешняя ситуация в контрразведке куда сложнее, чем это представляют себе непосвященные. Положим, я арестую полковника. Это, разумеется, повлечет за собой незамедлительный арест нашего человека в Москве. Затем Советы пришлют сюда другого. Нам потребуются месяцы, если не годы, чтобы выявить его. Помните майора Абеля? Его имя гремело несколько десятилетий назад. А так - мы в разумных пределах следим за полковником Симоновым здесь, а они - за нашим резидентом там. Если надо будет заметать следы, мы произведем арест, они произведут арест. Потом обменяем агентов - баш на баш - и начнем все сначала.
Рекс продолжал недоверчиво глядеть на него.
- Существуют и другие преимущества подобного состояния дел. Например, мы можем снабжать друг друга информацией по Китаю и по другим странам. Или, как в этом случае, помогать друг другу.
Бадер поглядел на полковника Симонова, на Джона Кулиджа, потом снова на полковника.
- В каком таком 'этом случае'?
- Полковник Симонов представляет те круги советского общества, которые заинтересованы в нарушении сегодняшнего мирового баланса не больше, чем мы с адмиралом и сенатором. Вполне возможно, что если Фрэнсису Роже и другим должнократам удастся осуществить свою затею и создать всемирное правительство, опирающееся на транснациональные корпорации, то такие люди, как полковник, могут вдруг оказаться не у дел. Ведь если правительство всемирное, то какая ему польза от разведчиков в той или иной стране?
Рекс неторопливо поднялся.
- И вы ведь тоже лишитесь тогда своего могущества, не правда ли, мистер Кулидж? - спросил он тихо. - И вы, сенатор, - ибо кто знает, какими будут правительства отдельных стран, вошедших во всемирный союз? И вы, адмирал, - ибо зачем объединенному миру вооруженные силы?
Он посмотрел на полковника Илью Симонова:
- Значит, вы позволите мне проникнуть на территорию Советского комплекса и установить контакт с должнократами, или как там они у вас называются, недовольными существующей системой. А потом, разумеется, я должен буду передать их в руки КГБ.
- Наше правительство будет вам чрезвычайно признательно, мистер Бадер. Советский комплекс уже давно отнюдь не государство неимущих.
- Верю, - согласился Рекс угрюмо. - Однако благодарю за честь. Чем больше я об этом слышу, тем сильнее боюсь. Так что извините меня, джентльмены, но…
Он резко повернулся и шагнул к двери.
