Таяла случайно попадающая под огненные струи слизевая пирамида.
Чужие продолжали ползти: уже не только по потолку — по полу, по стенам, как угодно и где угодно, сливаясь в общую волну тупой ненависти, силы и брони.
Сегменты щупалец щелкали, когти скрепели; трещали, задевая друг друга, хитиновые тела.
— Сволочи!
— Ва-ва-ва-ва!
— А-ааааааааа!
Еще один монитор подернулся серыми волнами.
«Веспаски», — заметил Горман.
Ньют подкралась к Рипли и ухватила ее за руку. Рипли стиснула ее руку в ответ. Отогнать девочку сейчас у нее не было сил.
Бойня на корабле продолжалась.
«Стрелять, стрелять, стрелять…»
Била из стволов ярость.
Молча пялились на адскую картину мертвецы, ожидая, пока очередной случайный хвост огня выжжет им глаза.
Вопли, стоны, гул рвущегося наружу огня сливались в общую жуткую какофонию.
— Веспаски! Веспаски! — кричал Хигс, стараясь сжечь чудовище, у него на глазах рвущее в клочья очередное человеческое тело.
«Да сколько же можно с ними в игры играть!» — зло сказала себе Вески и, забросив за спину огнемет, поудобнее перехватила свою автоматическую пушку. Бронебойные снаряды мгновенно сделали свое дело: монстр буквально взорвался в воздухе, разлетевшись на мелкие брызги слизи, кислоты и разорванной плоти.
У всех сидящих в транспортере при виде этого застыла кровь в жилах.
Вот это был настоящий конец!
— Охладители, лейтенант! — прошипела Рипли. Ньют негромко вскрикнула: женщина слишком сильно сдавила ее ручонку.
— Приехали… — негромко произнес побледневший Берт.
— Кто там стреляет, черт возьми? — подскочил Горман.
Неужели это действительно был конец? Может, выстрелы Вески еще не успели достичь системы охлаждения? Если она прекратит…
— Эйпон! — заорал лейтенант. — Эйпон!
Эйпон не отозвался. Происходящее в зале не давало времени Горману приглядеться к надписи на экране монитора. Он звал сержанта, обращаясь к капралу Хигсу.
— Кто там стреляет? Я же приказал не стрелять!!!
«Стрелять! стрелять! стрелять!!!»
— Что у вас творится, вы можете мне ответить?!
— Они спускаются по стенам! — заорал Хигс в ответ. Говорить нормально в таком аду он был не в состоянии. — Эти твари на стенах!
— А-а-а-ааааааа! Так вам! — вопила Вески, продолжая стрелять.
Чудовища одно за другим разлетались на куски, что вызывало у нее почти восторг.
Вот один упал, вот у второго отвалилась отсеченная очередью голова, вот у третьего брызнули во все стороны зубы, а потом и что-то полужидкое, похожее на мозги…
Она стреляла упоенно, испытывая почти вдохновение, и уж во всяком случае — азарт.
— Эйпон, я требую прекратить подавляющий огонь! — Горман сжал кулаки, словно был готов впрыгнуть прямо на место событий и навести там порядок.
— Интересно, — голос Берта слегка дрожал, но тем не менее представитель Компании не полностью потерял свой самоуверенный вид хозяина положения, — сколько времени у нас остается до взрыва?
«Успеем ли мы захватить с собой хотя бы один экземпляр?» — подтекстом звучало в его словах.
— Все зависит от того, что именно и как повреждено, — почти невозмутимо ответил Бишоп.
— Эйпон!
— Вески, кому сказано — не стрелять?! — В общей мешанине разобрать, кто именно сказал последние слова, было невозможно.
— Эйпон, вы меня слышите, Эйпон? — надрывался Горман. Он уже слабо понимал, что именно кричит, но не мог остановиться. Нужно было выкручиваться, а для этого необходимо в первую очередь не выпустить из рук инициативу: пока он командовал и его командам хоть как-то подчинялись, лейтенант мог еще считать себя командиром. Только бы удалось прекратить эту убийственную для всех стрельбу!
— Сейчас же перестраивайтесь взводом!
— Что-что? — Хигс даже не расслышал команду: в общем кавардаке она промелькнула как что-то странное и нелепое и тут же выскочила из памяти.
— Я же сказал: прекратить подавляющий огонь и двигаться к выходу!
Последняя команда была излишней — десантники и так отступали в ту сторону, но по одной- единственной причине: монстров оказалось в той стороне несколько меньше, и выстрелы Вески почти полностью расчистили путь.
Очертания зала потонули в чадящем смрадном дыму, чудовища выскакивали из него как призраки.
Что-то грохотало, зубастые морды клацали зубами прямо перед камерами мониторов.
Где-то в глубине наклонилась и рухнула подпаленная и растаявшая у основания колона «человеческого пудинга».
Бой продолжался.
— Эйпон! Эйпон! Скажите хоть что-нибудь!
— Да нет его! — огрызнулся Хигс, переводя винтовку в режим стрельбы бронебойными пулями. — Он погиб уже!
— Что? — лицо Гормана исказилось.
На мониторах тряслась каша из дыма, огня и мелькающих вперемежку то конечностей монстров, то человеческих рук и оружия.
Разобраться в происходящем со стороны было невозможно. Даже более опытный командир, чем Горман, вряд ли смог бы указать сейчас, на чьей стороне был перевес, где сколько было потерь и чем все это могло закончиться.
— Минус тридцать два, минус тридцать три, — вела свой условный отсчет численности врагов Рипли. Она не заметила, что начала шептать цифры вслух. Впрочем, кроме Ньют, казалось, навсегда утратившей способность удивляться, этого никто не замечал.
— Эйпон!
— … тридцать четыре… — Рипли вдруг замолкла. Очередной крик Гормана словно отрезвил ее.
— О черт!
— Так их, так! — орали микрофоны десантников.
«Что же мы сидим? Они там гибнут, а мы…» — кровь ударила Рипли в лицо, заливая краской стыда.
На бронетранспортере можно проехать по коридору до самого лифта — коридор достаточно широк для этого. Буквально один поворот, пара стенок, которые можно просто смести по пути, — и им останется совсем немного до нас. Главное, чтобы они сейчас вышли оттуда.
«Так что же я сижу?!» — снова спросила Рипли себя и не нашла ответа. На один из мониторов навалилась масса щупалец и когтей — точь-в-точь как она наблюдала на своем корабле.
— Сейчас же выводите всех оттуда! — перекрикивая всех, приподнялась Рипли.
— Что?! — вытаращился на нее Горман.
Крик — плохое доказательство твердости, но тем не менее он звучал достаточно убедительно, чтобы Горман тотчас подумал о бунте и угрозе собственной власти.
