— Не сердись, милая Вега, — посмеиваясь, продолжала старшая сестра, — я ведь только пошутила. Но ты знаешь, что я не люблю ничего незавершенного. Я задумала побывать сегодня на этой верхушке, и мне обидно было бы возвращаться назад из-за твоих пустых страхов, когда до цели осталось всего минут десять ходу. Хочется взглянуть на ту прекрасную долину, среди которой течет моя тезка — река Сабрина. Потом оттуда же мы можем полюбоваться великолепным закатом солнца вплоть до того момента, когда оно совсем скроется за Уэльсскими горами. После этого еще более часа будет настолько светло, что можно легко увидеть дорогу; а больше ничего и не нужно. И ты совсем напрасно хочешь лишить меня эстетического наслаждения.
— Ну, если ты так заговорила, я молчу и бегу вперед! — снова засмеялась Вега, с легкостью серны опережая сестру.
Глава IV. ОЖИДАНИЕ
На верху горы, где рос один дрок, Гектор увидал осла, лакомившегося молодыми побегами дрока, и с неистовым лаем стал прыгать вокруг него. Испуганно косясь на собаку и дрожа всем телом, осел не знал, что ему делать. Вега хохотала и хлопала в ладоши, поощряя своего любимца к дальнейшим проделкам. Явись в эту минуту на сцену собственник осла — наверное, один из славных форестерцев, — едва ли бы он оказался таким вежливым, каким представлялись в воображении путниц эти лесные жители. Но, в сущности, ни Гектор, ни тем более его госпожа не затравливали осла, как это могло показаться со стороны, а просто забавлялись по-своему. Да и сам осел, вспомнивший, что и у него не хуже, чем у его отдаленных предков, перевезенных сюда из Месопотамии, есть хорошие зубы и копыта, тоже вошел во вкус затеянной Гектором игры и стал обороняться.
Остановившись в стороне, Сабрина широко открытыми глазами смотрела на расстилавшийся перед нею вид. Представление, заданное Гектором с ослом и так восхищавшее Вегу, нисколько не интересовало старшую сестру. Она только отметила про себя, как бы не вышло недоразумения из-за этой игры, но потом махнула рукой и предалась своим мыслям.
Внизу, под ее ногами, раскинулась обширная зеленая равнина, по которой серебряной лентой извивалась узенькая речка. На некотором расстоянии от нее, в живописном беспорядке, были разбросаны домики довольно большого селения — Дрейбрука. Домики были небольшие и со своими выбеленными стенами утопали в густой зелени садиков; сквозь эту зелень теперь, при заходе солнца, ярко сверкали золотом и пурпуром маленькие окна.
За рекой тянулся другой горный хребет, весь ощетинившийся вековым лесом, и по этому хребту шли дороги в самую густую глушь Фореста. По другую сторону Дрейбрука, едва заметно, почти касаясь самого горизонта, ширилась другая равнина с лугами и полями. Эта равнина называлась Севернской и когда-то была морским проливом.
Седые туманы, начинавшие сгущаться над этой равниной, с которой уже скрылось солнце, бросавшее теперь свои последние прощальные лучи на лесистые высоты, могли бы вызвать в воображении Сабрины картину некогда плескавшихся там морских волн. Но девушка смотрела вовсе не на эту равнину. Все внимание ее было поглощено противоположной высотой, где крутыми извивами змеилась дорога из Дрейбрука в то место Фореста, которое так и называлось «Глушью». При этом в черных серьезных глазах девушки было какое-то странное выражение, полное как бы тоскливого любопытства и недоумения.
Когда Веге наскучила забава с ослом, она отогнала от него Гектора и вперегонки с ним добежала до сестры. Взглянув ей в лицо, шалунья сразу заметила грусть в ее взгляде.
— Ах, милая Сабрина, — защебетала Вега самым наивным тоном, хотя ей заведомо хотелось немножко задеть сестру за живое, — насколько мне помнится, ты стремилась сюда затем, чтобы полюбоваться своей тезкой — рекой, а смотришь совсем не на нее, бедняжку, а прямо в противоположную от нее сторону. Даже на «великолепный» закат солнца не глядишь, повернувшись к нему спиной. Кажется, тебя заинтересовало что-то на той дороге в «Глушь», хотя на ней ровно ничего не видно.
— Да там ничего и нет, — с легким смущением подтвердила Сабрина, поймав взгляд сестры, в котором блуждал лукавый огонек.
— Так чем же она так привлекает твое внимание, милая Саб?
— С чего это ты взяла, что привлекает? — с плохо скрытой досадой проговорила Сабрина, торопливо отвернувшись, чтобы сестра не заметила вспыхнувшего на ее смуглых щеках яркого румянца. — Я просто нечаянно взглянула туда. Разве это — преступление?
Вега немного помолчала, с трудом удерживаясь от смеха, потом выпалила:
— Кто он, Саб?
— Как… кто он?.. О ком ты говоришь? — почти испуганно спросила старшая сестра, впиваясь в шалунью строгим взглядом и заметно бледнея.
— Да тот, кого ты ожидаешь увидеть съезжающим верхом с той дороги, — храбро ответила Вега. — Полагаю, что он явится верхом.
— Вега, ты прямо несносна со своим неуместным любопытством! — вскричала Сабрина и даже топнула ногой.
— Так ради чего же, собственно, ты затащила меня сюда, на эту верхушку, когда мне хотелось скорее домой? Пойдем назад. Мне и в самом деле страшно захотелось есть. Я так проголодалась, что чувствую слабость и даже, пожалуй, на минуту присяду отдохнуть.
И, присев к стволу старого, полусломанного бурей дерева, она, смеясь, прижалась к нему спиной. Смех ее был так заразителен и весь ее вид так уморителен в эту минуту, что и Сабрина невольно рассмеялась, и на этот раз уже искренне. Но вскоре снова ее взгляд устремился на противоположную горную дорогу.
— Довольно, милая Саб, хитрить передо мною, — вновь зазвенел серебристый голосок Веги. — Я ведь отлично все понимаю. Ты напрасно забываешь, что мне на днях случайно попалось письмо в конверте, надписанном очень знакомым почерком. Этим же почерком — по всей видимости, мужским — было и раньше написано несколько писем, адресованных нашему отцу, а это было на твое имя. Сопоставив эти данные и приняв во внимание другие обстоятельства, я теперь прихожу к заключению, что в этом письме тебе было сообщено о том, что в такой-то день, вечером, на закате солнца, некто сэр Ричард Уольвейн поедет по Динскому лесу из такого-то места в…
— Вега, ты… настоящий демон!
— Ага! Раз ты награждаешь меня таким милым прозвищем, значит, я попала в цель! — ликовала блондинка, хлопая в ладоши. — Нечего тебе больше скрываться от меня, Саб! Признавайся лучше прямо!
— Мне не в чем признаваться, а если бы и было в чем, я все-таки не стала бы, чтобы наказать тебя за твое… шпионство. Знаю, что неудовлетворенное любопытство для тебя хуже всего. Ну и оставайся с ним, — сердито проговорила Сабрина.
— Но я вовсе не до такой степени любопытна, как ты стараешься это изобразить, Саб! — воскликнула Вега. — Впрочем, продолжай, пожалуй, скрытничать, если тебе так хочется. Это меня нисколько не трогает. Я и так знаю все, что мне интересно знать. Если сэр Ричард и в самом деле приедет сегодня в Холлимид, то неужели я не догадаюсь, что была права?
Сабрина молча окинула сестру взглядом, полным упрека.
— Отлично! Можешь молчать, как каменная статуя, — не унималась Вега. — Впрочем, тебе нечего и говорить. Ты сама знаешь, что дважды два — четыре, и что против этого трудно что-либо возразить, как ты ни умна. Сегодня ли пожалует сэр Ричард или завтра… Ах, Боже мой! Да вот, кажется, и он! — вскричала шалунья, вскакивая с места и указывая рукой в направлении видневшейся вдали дороги.
Действительно, по этой дороге спускался всадник, уже замеченный Сабриной, судя по ее разгоревшемуся взору. Всадников, собственно, было двое. Тот, который ехал впереди, на великолепной, богато убранной лошади, одетый в блестящий цветной шелк и в еще более блестящие доспехи, был, разумеется, джентльменом, между тем как следовавший за ним человек в простой, хотя и приличной одежде и на более скромной лошади, вернее всего был его слугой.
