многозначительно хмыкнул он… и замолчал, словно обдумывая что-то. — Как знать, может, оно и так… Ччерт!.. Эх, была не была, пойду-ка я к этому капитану Скэрти… так, кажется, его зовут?.. там все и узнаю. Вот сейчас же и пойду!
И, приняв это неожиданное решение, Уилл вскочил со стула, схватил свою шляпу и вышел на крыльцо. Но тут он внезапно остановился и, поднеся руку к глазам, стал вглядываться в просвет между деревьями.
— А ведь правду говорят, — пробормотал он, изумленный и обрадованный, — только помяни черта, а он тут как тут! Ведь это тот самый человек, к которому я собрался идти, сам капитан кирасиров, а с ним Уайтерс!
Уэлфорд не ошибся. Действительно, капитан Скэрти со своим вестовым Уайтерсом приближались к хижине.
Они ехали верхом, но примерно в сотне шагов от хижины капитан сошел с коня и, передав поводья солдату, пошел вперед один.
Вокруг лачуги Уилла Уэлфорда не было никакой ограды или канавы, и офицер подошел прямо к крыльцу, где стоял лесник, поджидая его.
Быстрым взглядом опытного вояки Скэрти заметил, что на грубоватой, тупой физиономии его недавнего врага нет никаких следов злобы. По-видимому, враждебные чувства, которые он обнаруживал на празднике, пропали без следа, и капитан был столь же удивлен, сколь и обрадован, что лесник встречает его с улыбкой, тогда как он ждал, что его встретят с ненавистью.
Капитан Скэрти без труда догадался, как это надо понимать: у этого человека был враг, смертельный враг, которого он ненавидел гораздо больше, чем Скэрти, и он знал, что это также и его враг.
Решив прежде всего убедиться в правильности своей догадки, капитан кирасиров обратился к леснику самым дружелюбным тоном.
— Доброе утро, друг! — приветливо поздоровался он. — Надеюсь, это маленькое происшествие, из- за которого мы так глупо повздорили, о чем я глубоко сожалею, теперь забыто и вы простили меня! А так как я всегда воздаю должное храбрости, даже в противнике, я буду очень польщен, если вы не откажетесь выпить со мной чарку винца. Я, знаете, всегда беру с собою про запас, на всякий случай… У вас тут легко заблудиться, в ваших непроходимых лесах, так вот, чтобы не погибнуть от жажды…
С этими словами он взял флягу, висевшую у него через плечо, и начал быстро отвинчивать крышку.
Его бывший враг, явно удивленный, но вместе с тем и довольный таким внезапным завершением ссоры, с радостью принял предложение и в нескольких неуклюжих выражениях пригласил кавалера зайти в его скромное жилище.
Скэрти сразу согласился и, войдя в хижину, уселся на одном из двух колченогих стульев, стоявших в комнате.
Вино тут же разлили в две оловянные кружки, и не прошло и десяти минут, как у капитана Скэрти и Уилла Уэлфорда уже завязались самые дружеские отношения, как будто капитан никогда не целовал девицы Марианны, а Уилл не ломал своего самострела об его голову.
— Все дело в том, мой храбрый Робин, — оправдывался Скэрти, — что я и мой товарищ, корнет, перехватили лишнего в то утро, а вы сами понимаете, когда человек…
— Понятно… — отвечал лесник, проникаясь все большим расположением к своему великолепному гостю, который мог стать для него могущественным покровителем. — Когда человеку хмель в голову ударит, он уж за себя не отвечает. Я знаю, что вы поцеловали девушку так просто, в шутку. Ах, черт, я и сам сделал бы это, да еще как!
— А ведь она, право, красотка, эта девица Марианна! Ваша нареченная, как я полагаю, мастер Уэлфорд?
— Ну да, у нас с Бетси вроде как все решено! — с гордостью сказал лесник.
— Вот счастливчик! Так, значит, скоро свадьбу сыграем?
На этот вопрос Уэлфорд ответил как-то неопределенно.
— Как человек опытный в этих делах, — продолжал капитан, — ведь я сам был когда-то женат, и не раз, — я посоветую вам не позволять красотке Бетси после того, как она станет миссис Уэлфорд, подносить мужчинам цветы.
— Кой черт! — воскликнул ревнивый любовник. — Что вы хотите этим сказать, мастер?
— Да просто то, чему я был свидетелем там, на поле. И, сказать вам по правде, меня это очень удивило. Уж если кто и заслужил эти цветы от девицы Марианны, так, безусловно, тот, который первым вступился за нее. А ведь это были вы, мастер Уэлфорд, и свидетель этому — мой череп, который до сих пор ноет при одном только воспоминании!
— Будь я проклят, да кому ж, как не мне, за нее вступаться! Черному Всаднику незачем было и соваться!
— Совершенно верно. Мы с вами уладили бы сами меж собой нашу маленькую ссору. Да я, знаете, уже собирался извиниться перед вами и сам чувствовал, что поступил глупо, а он как раз тут и вмешался. И, конечно, он только потому и вмешался, что хотел понравиться девушке. Я тогда сразу это заметил, хотя мне в то время ничего о них не было известно. Ну, а с тех пор я кое-что узнал, и теперь уж у меня нет никаких сомнений.
— Узнали? Что вы с тех пор узнали? — задыхаясь, вскричал Уэлфорд и, вскочив со стула, не помня себя бросился к Скэрти. — Если ты знаешь что-нибудь о Бет Дэнси и о нем, скажи мне, мастер! Скажи, и я…
— Успокойтесь, Уэлфорд, садитесь. Я расскажу все, что знаю. Но чтобы мне быть уверенным, что мне сообщили правильно, я должен знать кое-что о человеке, которого вы называете Черным Всадником. Может быть, вы мне расскажете о нем, чтобы я мог убедиться, что он и есть тот самый человек, чье имя я слышал в связи с девицей Марианной, или Бет Дэнси? Так, кажется, ее настоящее имя?
— Что вам нужно о нем знать? — спросил Уэлфорд, явно готовый выложить все, что ему было известно о Голтспере.
— Да все, — ответил Скэрти, убедившись, что ему более нет надобности остерегаться. — Я знаю только его имя. А ведь вполне может статься, что это вовсе даже и не он, кого…
— Кого? Что — кого? — живо спросил нетерпеливый слушатель.
— Я все скажу вам, мастер Уэлфорд, только потерпите немножко. Где он остановился, этот Черный Всадник?
— Где остановился?
— Ну да, в какой гостинице?
— Чаще всего я видел его в «Голове сарацина», на постоялом дворе неподалеку от Эксбриджа.
— Эх, мой храбрый Робин! Это не то, о чем я спрашиваю. Где он живет?
— Где его дом?
— Ну да, где его дом?
— Да недалеко отсюда, по ту сторону Вепсейского леса, в лощине между холмами. Это место называют Каменная Балка. Там стоит старый, заброшенный дом. Давно уж пора ему и стены и крышу починить — вот-вот развалятся.
— А гости у него бывают?
— Ну, ежели вы называете гостями разных разряженных дам и кавалеров, таких у него, пожалуй, никогда не бывает. Да и так, если считать, засветло у него никого не бывает. А вот как стемнеет, ночью…
— Ага! Значит, его друзья собираются у него по ночам! — прервал Скэрти лесника с явно удовлетворенным видом. — Правильно я вас понимаю, мистер Уэлфорд?
— Да нет, не совсем так… я, видите ли, был в Каменной Балке раз двадцать с тех пор, как он поселился в старом доме, в самое разное время и никогда не видал там ни души, кроме меня самого да Дика Дэнси. Есть у него еще слуга, чудной такой, называется индеец. Он его с собой привез.
— Но вы думаете все-таки: к мистеру Голтсперу приходит кто-то по ночам?
— Ну, это-то да! Много народу приходит.
