случай. —На минуту воцарилось молчание.
— Я в этом не вполне уверен, — наконец сказал я.
— Что вы имеете в виду?
— Незадолго до ее смерти мы встретили подозрительного человека.
— Подозрительного человека? Кого же?
— Я его не знаю. Возможно, он работает в Сити. Худой, лет тридцати пяти, очень крепкий физически, с недобрым взглядом.
— Что он сделал? Вы видели что-нибудь?
— Он появился, как только мы вышли из ресторана. Он просто подошел к ней, схватил ее за грудь, а потом скрылся в темноте. Через минуту-другую она тоже ушла.
— Поразительная наглость. А что вы сделали?
— Меня остановила Дебби, — ответил я. — Мне показалось, что она испугалась. Этот человек был очень странным.
— Вы сообщили о нем полиции?
— Да.
— И что полиция думает?
— Полицейские все записали, а о том, что они думают, мне ничего не сообщили. Но мне кажется, тот тип вполне мог столкнуть Дебби в Темзу. Как вы думаете?
Хамилтон немного помолчал, как обычно в минуты раздумья осторожно поглаживая бородку.
— Вполне возможно, что вы правы. Но кто он? И почему бы он мог решиться на такое?
Занятые своими мыслями, мы снова замолчали. Хамилтон, разумеется, пытался свести в этой истории концы с концами. Я думал о Дебби. День выдался нелегким.
Я залпом допил виски.
— Разрешите. — Хамилтон протянул руку к моему стакану.
Вцепившись во вновь наполненный стакан, я сменил тему.
— Вы давно живете здесь? — спросил я.
— Уже лет пять, — ответил Хамилтон. — Сразу после развода. Очень удобно — рядом с офисом нашей компании.
— Я не знал, что вы разведены, — смущенно признался я.
Я понятия не имел, позволит ли мне Хамилтон вторгаться в его личную жизнь и если позволит, то в какой мере. Но тема была интересной. В компании «Де Джонг» никто не знал ровным счетом ничего о жизни нашего босса вне стен офиса. На эту тему было немало сплетен и разговоров.
— Не знали? Впрочем, разумеется, не знали. Я не люблю говорить об этом. Но у меня есть сын, Аласдер. — Хамилтон жестом показал на фотографию улыбающегося мальчика лет семи-восьми, играющего в футбол. Мальчик был очень похож на Хамилтона, только не такой серьезный, конечно.
— Вы часто с ним встречаетесь? — спросил я.
— О да, раз в две недели, по выходным, — сказал Хамилтон. — У меня есть коттедж в Пертшире, недалеко от дома его матери. Очень удобно. И мальчику там гораздо лучше, чем в этом ужасном городе. Там хорошо. Когда гуляешь по холмам, забываешь обо всем этом. — Хамилтон жестом обвел городской пейзаж за окном.
Я рассказал ему о Бартуэйте и о том, как в детстве бегал по вересковым пустошам. Хамилтон внимательно слушал. Я не привык говорить с ним на подобные темы, но его, казалось, мой рассказ искренне заинтересовал, и постепенно я чувствовал себя все уверенней. Лучше болтать о событиях, от которых нас отделяют сотни миль и долгие годы, чем о том, что случилось сегодня в этом городе.
— Иногда я жалею о том, что не остался в Эдинбурге, — сказал Хамилтон. — Там я без труда нашел бы нехлопотную работу, например, был бы управляющим в какой-нибудь страховой компании с несколькими сотнями миллионов.
— Почему же вы не остались? — поинтересовался я.
— Я попытался, но все было мне не по душе, — объяснил Хамилтон. — Шотландские ценные бумаги надежны, но шотландцы не склонны рисковать. Я решил перебраться сюда. В самую гущу событий. — Он заглянул в свой стакан. — Конечно, Мойре это не понравилось. Она не понимала, почему моя работа отнимает так много времени. Она думала, что я вполне могу работать с девяти до пяти, а все свободное время проводить дома. Но эта работа требует гораздо большего, а Мойра мне просто не верила. Поэтому мы разошлись.
— Понимаю, — сказал я.
Я действительно понимал Хамилтона. Он был одинок, а без сына и жены должен был еще острее ощущать свое одиночество. Конечно, он сам принял такое решение; ему следовало бы сначала честно рассказать о своей работе, а уж потом жениться. Тем не менее, я ему сочувствовал. Возможно, лет через десять я сам окажусь в таком же положении. Я пожал плечами, вспомнил разговор с Дебби и стал склоняться к мысли, что, пожалуй, она была права.
Хамилтон оторвал глаза от стакана с виски.
— Какое впечатление сложилось у вас о «Де Джонге»? Вы ведь работаете у нас уже полгода. Вам нравится?
— Да, нравится. Очень нравится. Я искренне рад, что перешел в вашу команду.
— А операции с ценными бумагами?
— Я в восторге от них. Хотелось бы только набраться опыта. Иногда мне кажется, что я уловил самую суть, а потом все идет не так. Возможно, все дело просто в везении.
Хамилтон улыбнулся.
— Отбросьте подобные мысли раз и навсегда. Конечно, везение всегда играет определенную роль, по крайней мере в каждой операции. Но если вы научитесь принимать решение только в том случае, когда обстоятельства складываются в вашу пользу, то в конце концов вы наверняка останетесь в выигрыше. Это элементарная статистика.
Хамилтон заметил мое недоумение и еще раз улыбнулся.
— Нет, конечно, вы правы, все не так просто. Главное в том, чтобы научиться распознавать, когда именно обстоятельства складываются в вашу пользу, а это возможно только после многих лет работы. Но не расстраивайтесь. Вы на правильном пути. Не отступайте, всегда обдумывайте, что вы делаете и почему, учитесь на своих ошибках — и все будет отлично. У нас сложится превосходная команда.
Я искренне надеялся, что так оно и будет. Я даже немного разволновался. Хамилтон никогда не сказал бы о единой команде, если бы действительно так не думал. Я был полон решимости стараться изо всех сил и следовать всем его наставлениям.
— Я видел, как вы бегали, — заметил Хамилтон.
— О, я и не знал, что вы следите за легкой атлетикой.
— Олимпийские игры смотрят все, даже я. А легкая атлетика мне действительно нравится. Очарование спорта неодолимо. Я видел вас по телевидению несколько раз, но лучше всего запомнил олимпийский финальный забег, когда вы со старта вырвались вперед. Ваше лицо показали крупным планом. Полная самоотдача и дьявольское терпение. Я был уверен, что вы выиграете, но потом вас обошли кениец и испанец.
— Ирландец, — пробормотал я.
— Кто?
— Ирландец. Это был ирландец, а не испанец, — пояснил я. — Очень быстрый ирландец.
Хамилтон засмеялся.
— Что ж, я очень рад, что теперь вы работаете со мной. Надеюсь, вдвоем мы превратим «Де Джонг» в нечто стоящее.
— Мне бы тоже этого очень хотелось, — сказал я. Действительно очень хотелось бы.
Дебби хоронили на тихом церковном кладбище в небольшой кентской деревушке. На похоронах я представлял компанию «Де Джонг». Погода была изумительной, ярко светило солнце. В костюме мне было жарко, я чувствовал, как по спине у меня стекают струйки нота. В рощице рядом с кладбищенскими воротами громко кричали грачи, но эти звуки не нарушали, а скорее дополняли тишину. Идеальное
