Проклятье, подумал я. Кэти сыграла превосходно, но похоже, что Хамилтон не торопится глотать наживку.
К нам подошел Роб.
— Так мы будем работать с этой «Микс-н-Матч»? — спросил он.
Хамилтон, откинувшись на спинку кресла, молча ласкал свою бородку.
— Эта девушка слишком много болтает, — добавил Роб.
— Мне кажется, что она просто напугана, — пояснил я. — Хорошо, что мы спустили этот проект на тормозах.
— Думаю, спускать его на тормозах мы не будем, — возразил Хамилтон. — Я склонен ей верить. Полагаю, Кэш действительно располагает какой-то информацией. Уговаривать своих клиентов на верные операции — это в его духе. И будь я проклят, если позволю этой примадонне Холлу прибрать всю операцию к рукам.
— Значит, мы присоединяемся к консорциуму? — уточнил Роб.
— Да.
— Здорово!
Хамилтон позвонил Кэшу. Услышав в трубке голос Кэша, Хамилтон прежде всего спросил:
— Кэти нас не слышит?
— Нет, — ответил Кэш.
— Думаю, вам лучше остерегаться ее. Я только что с ней говорил, и у меня создалось такое впечатление, что у нее... — он помедлил, подыскивая подходящее слово, — возникли определенные подозрения. Успокойте меня, скажите, во всей этой операции или в способах, которыми вы получали информацию, нет ничего противозаконного?
— Нет, конечно, — запротестовал Кэш. — Поверьте мне, Хамилтон, эта операция кошерна на все сто процентов, даю слово.
Конечно, Хамилтон не поверил Кэшу, но на всякий случай он хотел уберечь себя от любых возможных неприятностей.
— Хорошо. Итак, я вхожу в консорциум и даю двадцать миллионов долларов. Пришлите мне документы с курьером, я их подпишу. И сделайте так, чтобы Кэти ничего не знала о моем решении. Любыми способами отстраните ее от операции. — Хамилтон положил трубку, повернулся ко мне и улыбнулся. — У нас все получится, — сказал он. — Я уверен, все получится.
Я вернулся к своему столу и позвонил Кэти.
— Все отлично! Ты была неподражаема! — сказал я.
— Ты думаешь, теперь он не отступит?
— Ни за что на свете.
— Завтра я улетаю на четыре дня в Нью-Йорк, — сказала Кэти. — Мне нужно встретиться с несколькими клиентами, с которыми мы с Кэшем разговаривали месяц назад. Держи меня в курсе. Кэш скажет, где меня искать.
— Не волнуйся, я обязательно разыщу тебя, — сказал я. Почему-то я почувствовал смутное беспокойство. — Кэти?
— Да?
— Остерегайся Вайгеля.
— Почему?
— Просто на всякий случай остерегайся. Он опасен. Мне вовсе не хотелось бы, чтобы ты попала в неприятную ситуацию.
— Не беспокойся, я с ним не собираюсь встречаться. К тому же у него нет никаких оснований охотиться за мной.
— Ладно, будем надеяться, что ты права, — сказал я без особой уверенности.
Документы были подписаны в тот же день после обеда, и Хамилтон распорядился о переводе двадцати миллионов долларов на счет нового консорциума. Примерно в то же время свою подпись под соглашением поставил и представитель «Финикс просперити»; ссудо-сберегательный банк тоже перевел двадцать миллионов на счет консорциума. Кэш сказал, что Джек Салмон рвался в бой и был ужасно зол на своего шефа, который не дал ему разрешения сразу. Пайпер тоже подписал соглашение, но с переводом своих двадцати миллионов торопиться не стал.
Итак, в течение двадцати четырех часов консорциум стал реальностью и уже имел в своем распоряжении сорок миллионов долларов.
Следующие два дня мне было очень трудно сконцентрировать внимание на работе или хотя бы сделать вид, что я работаю. Хамилтон, как всегда, был спокоен. Он лишь раз проверил, не упал ли курс облигаций «Микс-н-Матч».
Как только Денни, будучи доверенным лицом консорциума, подтвердил, что деньги поступили на счет, я стал действовать. Времени у меня было немного. Я дождался, когда Хамилтон на четверть часа вышел за сэндвичами. Почти все сотрудники тоже ушли на ленч, и в операционной комнате кроме меня остался лишь Стьюарт, которого взяли на место Дебби. Стьюарт листал бюллетень рынка ценных бумаг. Он мог бы меня услышать. Мне приходилось рисковать.
Сначала я позвонил Денни. Я включил запись телефонных разговоров и продал консорциуму по номиналу все облигации «Тремонт-капитала», которыми распоряжался «Де Джонг» — на все двадцать миллионов. Потом я выкупил у консорциума долю «Де Джонга» — тоже по номиналу и тоже на двадцать миллионов долларов. Обе операции отняли у меня не больше минуты. Стьюарт только раз бросил на меня взгляд, потом снова углубился в изучение бюллетеня. Он не мог слышать, о чем я говорил по телефону.
Потом я достал два комплекта бланков и занес в них все детали только что совершенных операций. Теперь облигации «Тремонт-капитала», хранящиеся в банке «Чейз» как собственность компании «Де Джонг», перейдут в банк «Барклиз», принимающий на хранение ценности от консорциума. Акционерный сертификат консорциума, который компания «Де Джонг» только что получила от Денни, будет снова отослан в консорциум. Самое же важное заключалось в том, что банк компании «Де Джонг» будет поставлен в известность о предстоящем переводе сорока миллионов долларов от консорциума.
Я бросил взгляд на часы. Четверть второго. Самое время перекусить и мне.
Стоя в очереди в небольшой закусочной, я еще раз все мысленно просчитал. В результате всех этих операций «Де Джонг» получит назад свои двадцать миллионов, которые он заплатил за фиктивные облигации «Тремонт-капитала». Активы консорциума теперь включали двадцать миллионов долларов в виде облигаций «Тремонт-капитала», представляющих собой акционерный капитал «Финикс просперити». Поскольку единственными активами «Тремонт-капитала» были средства, вложенные в «Финикс просперити», или «денежный станок дядюшки Сэма», то ссудо-сберегательный банк «Финикс просперити» только что купил собственные акции. Если отбросить все несущественное, то результатом всех этих операций было возвращение тех двадцати миллионов долларов, которые компания «Де Джонг» неосторожно инвестировала в «Финике просперити» через «Тремонт-капитал». Все было прекрасно.
Сразу после ленча Хамилтон, Роб и я должны были поехать в адвокатскую контору «Денни энд Кларк». Денни обещал устроить Хамилтону особую встречу. Я с нетерпением ждал этого момента.
Я был доволен собой. Я играл с Хамилтоном на его поле и победил его. Конечно, Дебби уже не воскресить, но зато ее убийца предстанет перед судом, «Де Джонг» вернет свои деньги, а с меня будет снято подозрение в убийстве. В общем, результат неплохой.
Я вернулся к своему столу с бумажным пакетом, в котором лежал бутерброд с сыром и ветчиной, в одной руке и с пластиковой чашкой черного кофе в другой. Кофе из закусочной был намного лучше, чем та мутная жидкость, которая капала из автомата в коридоре офиса. Стьюарт тоже ушел перекусить. В операционной комнате были лишь Хамилтон, рывшийся в каких-то бумагах, и Роб, который, склонившись над «Файненшал таймс», жевал бутерброд.
Я сел и потянулся к заполненным мной бланкам.
На месте их не было.
Я порылся в бумагах, пролистал стопку проспектов. Может быть, я уже передал их для исполнения?
