- Боги - я бы скорее согласился быть на войне, чем переживать это… Финн поморщился:
- Это несколько разные вещи, тебе не кажется?
- Тебе-то откуда это знать? - поинтересовался я тоном обвинителя. - Между прочим, на случай, если ты этого не помнишь, я - отец этого ребенка. Я, а не ты. У тебя даже бастарда нет.
- Нет, - согласился Финн. - Тут ты прав. Несколько мгновений он смотрел на Сторра, тихо сидевшего подле него. Глаза волка были узкими, как щелочки, и сонными, словно все окружающее утомляло его. Хотел бы я быть таким же спокойным. Я прикрыл глаза:
- Почему никто не выйдет и не скажет, что ребенок родился?
- Потому, что он не родился, - резонно заметил Финн, он положил руку мне на плечо, отстранив меня от двери. - Если ты так этого хочешь, я буду говорить с ней. Я использую третий дар и скажу ей, что она должна родить.
Я уставился на него:
- Ты… можешь это сделать?
- Мне уже приходилось использовать третий дар, не думаю, чтобы тут был какой-то особый случай, - Финн передернул плечами. - Слияние с другим не всегда делается во зло: оно может просто заставить повиноваться, почти по доброй воле - например, может помочь женщине родить, - он бледно улыбнулся. - Я, конечно, не повивальная бабка, но мне кажется, что она просто боится. Как ты говоришь, она старше, чем выглядит - а потому может бояться, что не сумеет родить сына.
Я сдавлено выругался:
- Молю богов, чтобы это так и было - но все же я предпочел бы, чтобы с ней самой ничего не случилось. Ты можешь это сделать? Чтобы она родила ребенка, и при этом без опасности для себя?
- Я могу сказать ей, чтобы она делала то, что делают женщины, чтобы родить, - сказал он очень серьезно, - и думаю, тогда, вероятно, ребенок все же родится.
Я нахмурился:
- Звучит варварски.
- Может быть. Но дети рождаются, а женщины рожают их. Я думаю, что не причиню ей вреда.
- Тогда иди. Не теряй здесь времени, - я решительно постучал в дверь.
Когда какая-то женщина приоткрыла ее, я распахнул дверь шире, не обращая внимания на ее протесты.
- Входи, - приказал я Финну, и после недолгих колебаний он последовал за мной в комнату.
Перепуганные женщины кольцом окружили кровать роженицы. Несомненно, одного моего присутствия уже было достаточно, чтобы переполошить их - а Финн к тому же был Изменяющимся. Для них мы были просто святотатцами.
Я проложил себе путь, расталкивая их, и опустился на колени подле кровати.
…Темные круги легли вокруг глаз Электры, влажные спутанные волосы разметались по подушке. Величественная красота, всегда так восхищавшая меня, исчезла, - но сейчас она была не менее прекрасна - как женщина, которая должна была подарить мне дитя.
- Электра?
Взметнулись ресницы, по огромному животу, укрытому шелковым покрывалом, прошла судорога:
- Кэриллон! О боги, почему ты не оставишь меня в покое? Я не могу…
Я закрыл ей рот рукой:
- Тише, Электра. Я здесь для того. чтобы помочь тебе. Финн заставит ребенка выйти на свет.
Ее глаза, полубезумные от боли, остановились на стоявшем за моей спиной Финне - он остался ждать на пороге Мгновение она просто смотрела, словно бы не понимая, а потом начала кричать что-то на языке Солинды Я жестом показал ему - подойди, это было единственным способом облегчить ее муки Электра снова закричала и попыталась отодвинуться от приближающегося Чэйсули, она уже почти ничего не сознавала, но в ее лице я видел - страх - Отошли его - выдохнула она с ее искусанных губ сорвался полустонполурычание - Кэриллон отошли его - ее лицо передернулось - О боги делай, как я говорю Женщины снова заволновались, придвинулось ближе Я сам позволил, чтобы Электре прислуживали солиндские женщины, чтобы она не чувствовала себя такой одинокой среди хомэйнов - и теперь жалел об этом. Они теснили меня прочь - Финн, - позвал я, - сделай хоть что-нибудь Он медленно пошел вперед, словно не замечая, что женщины шарахаются от него, подбирая юбки Я видел, как они чертят в воздухе ограждающие знаки, слышал, как они бормочут заклинания Что, неужели они действительно считают его демоном? Похоже, что так. Подумать только, это солиндцы то, с их колдунами-Айлини!
Когда Финн взглянул на Электру, ею лицо странно изменилось, на нем застыло потрясенное выражение, словно Чэйсули внезапно понял, что значит носить ребенка - и, одновременно, что значит быть его отцом Он вдруг увидел Электру другими глазами - так он еще никогда не смотрел на нее. В эти девять месяцев я часто видел, как они смотрят друг на друга - словно через стену, с суровой настороженностью, почти враждебностью. Но теперь, когда он опустился рядом с ее ложем на колени, я видел, как в его глазах просыпается изумление.
Вся гордость Электры исчезла. Финн видел перед собой просто женщину - не мэйху Айлини, не заносчивую Солиндскую принцессу, не Королеву Хомейны, ставшую супругой его сюзерена. И, глядя на него, я понял вдруг, что совершил роковую ошибку.
Я хотел было отослать его прочь. Но он уже взял ее руку в свои, хотя она пыталась отстраниться, теперь было поздно что-либо говорить.
Он был с ней бесконечно терпелив, в нем была такая нежность, что я просто не узнавал его. Прежний Финн исчез. И все же - глядя на него я чувствовал, что он видит не Электру, кого-то другого: слишком разительной была перемена.
- Жа-хай, - отчетливо произнес он, а потом, словно вспомнив, что Электра не понимает Древнего Языка, начал переводить каждое слово. - Жа-хай - прими.
Чэйсули и халла шансу, - он остановился. - Шансу, меихаана - мир. Мир Чэйсули да пребудет с тобой…
- Я плюю на твой мир!.. - Электра задохнулась, по ее телу снова прошла судорога.
Потом Финн вошел в нее. Я увидел его отстраненное лицо, глаза, как-то сразу вдруг ставшие пустыми - и понял, что он собирает силу своей магии.
Невольно я вспомнил о подземелье и выжидающей пропасти: вернулись те ощущения, которые я испытывал там. Холодок пробежал по моей спине, заставляя подниматься дыбом волоски на коже, меня передернуло - теперь я еще более восхищался их магией и страшился ее, чем прежде. Хотя Чэйсули и называли себя людьми, я вдруг понял, что это не так. Они были большим, много большим…
Финн вздрогнул. Он закрыл глаза - потом внезапно широко распахнулись, голова качнулась вперед, словно он погрузился в сон а потом мгновенно проснулся. Желтые глаза наполнились глубокой чернотой - и я внезапно понял, что что-то не так. Он был - другим. Тело его словно бы окаменело, шрам резко выделялся на мертвенно-бледном лице.
Электра закричала - и закричал Финн.
Я услышал глухое рычание. Сторр ворвался в комнату, проскочив мимо женщин.
Я слышал визг, слышал крики, слышал, как Электра шипит сквозь зубы какие-то солиндские ругательства. Я слышал рычание, становившееся все громче - о боги, Сторр - Сторр в комнате…
Финн был бледнее смерти, губы его посерели. Я положил руку на его плечо и почувствовал под пальцами напряженно окаменевшие мускулы. Он снова дернулся и вдруг затрясся, словно в приступе падучей. Рот его был открыт, почерневший язык медленно заворачивался в глубину гортани.
И тут я понял, что это Электра держит его, и он не может вырваться из ее рук.
Я схватил их обоих за запястья и рванул, что было сил, пытаясь разъединить руки. Сперва у меня ничего не вышло: Электра впилась ногтями в руку Финна так, что выступила кровь - почему-то не алая, а темная и густая. Потом я все же разомкнул мертвую хватку женщины, освободив Финна - но он перестал быть тем Финном, которого я знал. Он упал, все еще дрожа, его глаза закатились так, что были видны только белки. Сначала я подумал, что он без сознания, но потом обнаружил, что ошибся.
Глаза Финна снова закрылись - открылись - я, наконец, увидел привычную желтизну радужки. Но