Потом, когда он дремал, положив голову ей на грудь, она задумалась, надо ли действительно расставаться с ним насовсем. Некоторые из ее предшественниц (самой известной из них была ее собственная бабушка, в честь которой ее и назвали) после смерти жены своего Великого герцога возвращались к прежнему положению. Она не желала зла Мечелле — Матра Дольча, нет, конечно! Но почему бы им не поделить его, его любовь и его власть?
Бабушка Тасита так и сделала. Ее жизни можно только позавидовать. Образец для будущих Любовниц. Родив семье ребенка (Зару, мать Тасии), Тасита стала любовницей Арриго II и была таковой до его женитьбы на Надалии до'Хоарра. Когда Великая герцогиня умерла, Тасита вернулась и удерживала свои позиции двадцать один год, до самой смерти Великого герцога. В семейных преданиях Грихальва Тасита была известна как Некоронованная. Даже будучи преданным супругом, Арриго II всегда советовался со своей бывшей любовницей, перед тем как принять любое политическое решение. После смерти Надалии, будь это разрешено, он женился бы на Тасите. Теперь, через тридцать один год после смерти, Тасита стала легендой.
На портрете в Галиерре Грихальва она изображена молодой и улыбающейся. Ее черные волосы тщательно завиты и заплетены в соответствии с вычурной модой того времени; стройную фигуру облегает бархатное платье сапфирно-голубого цвета — цвета Веррада; глубокое декольте открывает роскошную грудь; кроваво-красный рубин подчеркивает белизну шеи. Но Тасия помнила бабушку в старости — с седыми волосами, согбенную недугом, от которого ей было суждено умереть; драгоценный камень утонул в пене кружев, скрывающих морщинистую шею. От прежнее Таситы осталась лишь великолепная улыбка, ее-то она подарила своей шестилетней тезке со словами:
— Если ты будешь хорошей, послушной и умной девочкой, может быть, и тебе когда-нибудь достанется молодой, красивый до'Веррада. В конце концов, — добавила старая дама с лукавиной в черных глазах, — твое имя Тасита, как и мое, а новорожденного наследника опять назвали Арриго, разве не так?
Бабушка не сказала ей одного, и поняла она это только через много лет: послушание и прочие добродетели — это, конечно, похвально, но важнее все-таки ум. Совпадение их имен — хорошее предзнаменование, однако не стоит полагаться на судьбу, если в нужный момент понадобится реальная помощь.
Ей поневоле придется быть умной, коль она захочет повторить карьеру своей бабушки! В тот единственный раз, когда она заговорила с Арриго о совпадении имен, он только поднял бровь и заметил, что не стал бы возражать, если б ему оставили хоть что-нибудь, что он мог бы назвать своим собственным. В этом не было ничего удивительного. Арриго учили те же учителя, что и его отца, отца же он сменил на посту капитана полка шагаррцев; он был попечителем любимого благотворительного общества своей матери; в день восемнадцатилетия к нему перешли фамильные драгоценности и свита наследника в Палассо Веррада, а также охотничий домик в Чассериайо, и прочее, и прочее. Понятно, почему ему хотелось иметь хоть что-то свое. Тасия никогда больше не упоминала, что они не первые Арриго и Тасита. Наоборот, она принялась внушать ему, что он неповторим, и весьма преуспела в этом. Так продолжалось последние двенадцать лет.
Но теперь он женится. И если это не первый случай, когда до'Веррада женятся на королевских дочерях, то по крайней мере будет первым, когда берут в жены дочь короля Гхийаса. Две сотни лет Тайра- Вирте пыталась породниться с могущественным северным соседом, и вот наконец усилия Верховного иллюстратора Педранно и сменившего его на этом посту Меквеля принесли желанные плоды. Мечелла была не просто гхийасской принцессой, а Принцессой Гхийаса. Единственная дочь своего отца, она оказалась единственной женщиной подходящего для брака возраста в королевской семье, и приданое ее было головокружительным. Деньги, конечно, лишними не окажутся, но гораздо большую выгоду сулили свободный вход во все гхийасские порты, снижение торговых пошлин и установление льготных цен. В дальнейшем этот союз укрепится — когда король Энрей станет дедушкой. А самым важным, хотя об этом не догадывался никто, кроме Великого герцога и Вьехос Фратос, было то, что после предстоящей свадьбы во Дворце Тысячи Свечей в Ауте-Гхийасе поселится иллюстратор с целым штатом копиистов. Все события, происходящие в стране, Грихальва запечатлеет на картинах, и, несомненно, это может быть использовано.
Тасия представляла себе значимость иллюстратора в Ауте-Гхийасе, потому что сын делился с ней всеми секретами Грихальва, которые ему удавалось потихоньку выведать. Рафейо исполнилось четырнадцать, и как раз теперь он проходил конфирматтио; официально он еще не считался стерильным, но сомневаться в его избранности уже не приходилось. Тасия гордилась сыном и прочила ему большую будущность, хотя, по правде говоря, родила его по ошибке.
К тому времени она успела принять участие уже в четырех конфирматтио и счастливо избежать беременности. И вот в 1247 году из-за нехватки подходящих девушек ей — двадцатичетырехлетней! — довелось еще раз выполнить свой долг. Она пришла в ярость, поняв, что беременна от своего пятиюродного брата Ренайо, и родила ребенка, продолжая негодовать и обижаться. Одно было хорошо: после родов выяснилось, что она больше не сможет забеременеть. За это она была благодарна мальчику: по крайней мере он избавил ее от таинственной процедуры, вызывающей бесплодие, которой подвергались все будущие любовницы, дабы не родить бастарда могущественным до'Веррада.
Таким образом, Тасия от обиды на судьбу перешла к благодарности и даже сумела развить в себе какой-то интерес к сыну, но нянчить его предоставила своей матери, Заре. Сама она была слишком занята — следовало привести в порядок талию и поймать в свои сети Арриго, так что на ребенка времени не оставалось. Первые десять лет жизни Рафейо она относилась к нему, словно старшая сестра, с любопытством наблюдающая, как быстро растет маленький братик.
В последнее время они стали больше бывать вместе. Тасия гордилась расцветающим талантом сына, а Арриго не возражал против его визитов — мальчик ему нравился.
У Арриго задатки хорошего отца, думала она, прикасаясь губами к его редеющим волосам и представляя себе его будущих детей. Конечно же, они станут так же хорошо относиться к ней, как сам Арриго относится к Лиссине, бывшей любовнице своего отца.
Раз в неделю Рафейо навещал Тасию в ее домике и делился с ней своими душевными переживаниями. Стоило ему узнать какую-нибудь новость, и он сразу рассказывал об этом матери. Она поощряла его любознательность, предостерегала от опасности прослыть непослушным, чтобы на него не легло несмываемое клеймо Неоссо Иррада, и предвкушала день его конфирматтио. Тогда ее авторитет в семье возрастет — ведь она родила иллюстратора! Уже близятся к концу его испытания — из трех девушек, побывавших с ним в постели этой зимой, ни одна не забеременела. Еще одна, и Рафейо Грихальва, единственный сын любовницы наследника, пройдет конфирматтио.
Бывало, после принудительной интимной близости юные парочки влюблялись и даже сочетались браком, особенно если рождался ребенок. Ренайо в свое время тоже попытался приударить за Тасией, когда обнаружилась ее беременность, но все его ухаживания заняли столько времени, сколько его понадобилось для произнесения пяти слов: “Я намерена стать любовницей Арриго”. Рафейо не так уж глуп, чтобы влюбиться в какую-нибудь из своих постельных подружек. Он сознает свой долг перед матерью и своим талантом. Никогда еще Верховный иллюстратор не был женат, и Тасия не могла себе представить, чтобы Рафейо вдруг захотел это сделать. Сын принадлежит ей. Тасия улыбнулась, представляя себя в роли матери Верховного иллюстратора.
Некоронованная. Мать Верховного иллюстратора.
Возможно, ее планы слишком честолюбивы? Поглаживая Арриго по спине, она вся растворялась в мечтах: а почему бы и нет? Так будет практичнее и лучше для всех. Арриго станет прекрасным Великим герцогом. Тасия — идеальная любовница и лучше кого бы то ни было разбирается в политике двора. У Рафейо есть Дар и талант, которым можно воспользоваться. Втроем они способны творить чудеса.
А что касается Мечеллы де Гхийас, то все, что Тасия слышала о ней, сводилось к одному: она глупа и ничего не знает об управлении страной. Живя при дворе, она не будет лезть в непонятную ей политику. Побольше детей, чтоб ей было чем себя занять, и она даже не заметит отлучек Арриго. Тасия сумеет делиться с ней, надо же соблюдать приличия. У Тасии будут любовь Арриго и его власть, ее сын станет Верховным иллюстратором и поддержит ее во всех начинаниях — на таких условиях она может позволить себе быть великодушной.
