Хакенберг покивал:
— Да, я слышал об этом…
— Конечно, ведь мы не скрываем эти сведения от простых людей. Добрый человек должен быть полностью уверен: Дневной волшебник ввек не причинит ему зла. Это одна из фундаментальных аксиом, на которых держится современное общество. — Свет бросил полотенце на вешалку и дернул сигнальный шнурок. — Однако теперь я должен вас покинуть. — Он кивнул в сторону вошедшего слуги. — Вам покажут, где душ. Жду вас в шестерницу, в этот же час.
Свет поднялся наверх и снова принял душ, на этот раз теплый. Когда он спустился в трапезную, завтрак уже ждал на столе: чародей не любил слишком горячую пищу, трапеза — не баня. Касьян, повар, не сдавал позиций и с похмелья — все было вкусно. Прислуживала сегодня за столом Забава, и ее выходки приходилось терпеть. Впрочем, настроения Свету она испортить не могла. К тому же, он прекрасно понимал, что за вечерней трапезой уже ей придется терпеть выходки хозяина.
Выпив обязательную утреннюю чашку кофе, Свет в прекрасном настроении поднялся в рабочий кабинет. Через минуту в дверь постучал Берендей: пришло время получать от хозяина распоряжения на наступивший день.
Из дому выехали без опоздания, и поэтому Петр, кучер, не гнал. Как обычно, переехали Волхов по Вечевому мосту. Эта дорога была длиннее, но Свет любил Вечевой мост с его замысловатыми решетками и торжественно выглядящими фонарями. Последний раз два враждебных веча встретились на этом мосту (вернее, на существовавшем в те времена) еще при Ярославе Мудром, сумевшем положить конец вольнице Новгородской республики и создавшем Великое княжество Словенское. Однако название моста прошло через века и уцелело.
Перебравшись на Кремлевскую сторону, повернули направо от Детинца и двинулись по набережной. Институт истории княжества находился ближе к окраине города, в Колмово, в районе порта. Переехали через оборонительный вал. Справа, на противоположном берегу, смотрелись в седой Волхов богатые дворцы Торговой стороны, среди которых пребывал и дом самого Света. Набережные были полны разряженных молодиц, катающих в колясках своих орущих или посапывающих груднышей. По реке, приветствуя друг друга негромкими гудками, неторопливо ползли прогулочные пароходики — старинному-то городу сам Дажьбог велел получать доход от туризма.
Свет думал о предстоящей Паломной седмице. Среди всегдашних сотен тысяч паломников, приезжающих поклониться Пантеону, наверняка найдется несколько десятков лазутчиков. И задача Дружины — помочь министерству безопасности выявить и выловить их. Лазутчики всегда были магами, и как правило работали с прикрытием, поскольку в ауре лазутчика не может не быть ярких красок агрессивности. Магов, осуществляющих прикрытие, распознать было гораздо труднее, ибо их ауры мало чем отличались от аур обычных людей. А кроме того, присутствие агрессивности в ауре — еще не доказательство того, что человек совершил или задумал преступление. Агрессивность вообще неотъемлемая часть личности мужчины. А потому малоквалифицированный щупач вполне может принять за мага-лазутчика любого сексуально озабоченного добропорядочного гражданина. Или не успевшего разрядиться своего собрата.
Откуда-то появилось ощущение присутствия наблюдателя. Свет повернулся и глянул в заднее окошечко. Позади его кареты тащился новомодный, пришедший из Аглиции и широко распространившийся в последнее время по городам Словении экипаж. В Аглиции такие экипажи назывались кебами, местные же остряки тут же назвали их «трибунами».
Свет попросил Петра повернуть налево, потом, через квартал, направо, а потом вернуться на набережную. Все сомнения тут же исчезли: трибуна явно преследовала его карету. Свет велел Петру остановиться, спустился на тротуар и зашагал в сторону преследователя. Тут же возникло ощущение смертельной угрозы. Свет вскинул руку с Серебряным Кольцом и сотворил мысленное заклинание. Несомненно, в трибуне находился маг, ибо Свет немедленно уловил сопротивление. Длилось оно всего пару секунд, но для мага это было достаточное время. И подходя к трибуне, Свет уже знал, что увидит.
Извозчик, увидев Серебряное Кольцо, тут же остановился:
— Что прикажете, чародей?
Свет открыл дверцу, заглянул внутрь. Так и есть… Мужчина лет тридцати, мертвые глаза смотрят в никуда, изо рта тянется бледно-зеленая струйка рвоты. На полу под ногами — пистолет. Наверное, был приличным магом, раз сумел, получив отраженный удар, собрать силы для того, чтобы принять яд. К сожалению, в этом случае агрессия была направлена против самого себя, и потому ее энергию использовать невозможно.
— У вас тут труп.
Извозчик спустился на мостовую, заглянул внутрь экипажа, заохал, засуетился.
— Надо позвать стражника…
— Подождите! — резко сказал Свет. — Где он вас нанял и что сказал?
Извозчик сощурился, поднял глаза к небу. Глуповатое лицо его покраснело.
— Нанял на Восточной улице. Сказал, что хочет проследить любовника своей жены. На вашей карете ведь не было знака. Кабы я знал, что она принадлежит чародею, я бы и за сто гривен не поехал. Да нешто я…
— Говорил ваш наниматель с акцентом? — перебил Свет.
— С акцентом?! — Извозчик ошеломленно захлопал ресницами. — Да нет же, конечно. Наш он… С закордонником я и вовсе ни за что не стал бы следить за неизвестной каретой. Тем паче в канун Паломной седмицы… Нешто мы не понимаем?!
Свет сделал знак приблизившему Петру вернуться на свое место и сказал извозчику:
— Пойдите, приведите стражника, я останусь здесь!
Извозчик проследил глазами удалившегося Петра, потом с сомнением посмотрел на Света. Однако ослушаться чародея не осмелился, побежал к ближайшему посту стражи.
Открыт охотничий сезон, подумал Свет. Вот только кто — интересно? Варяги или ляхи? Все они хотели бы узнать о новинках волшебной техники! И как удобно раскинуть свои щупальца в Паломную седмицу, когда веселье и неразбериха, когда можно выйти на сотрудника Института колдовской техники, не являющегося волшебником, а стало быть, при удаче, могущего оказаться беззащитным перед магом!
Он снова посмотрел на труп, не прикасаясь, оглядел пистолет.
Наше оружие, системы «змиулан», четвертого калибра. Если бы это хоть о чем-то говорило!.. «Змиулан» пользуется успехом во всем мире. А в общем-то этого мага скорее всего принесли в жертву только для того, чтобы проверить перед Паломной седмицей, не потерял ли свой нюх Свет Сморода, член палаты чародеев Государственной думы, муж-волшебник Великокняжеской Колдовской Дружины. И пусть он не занимается проблемами изучения перуновой мощи — нового и весьма многообещающего направления в нетрадиционной науке,
— зато умеет распознавать лазутчиков! Кто-то наверняка наблюдал со стороны за схваткой, но поди его отыщи среди пешеходов, шагающих себе мимо стоящей у кромки тротуара трибуны, запряженной переминающейся с ноги на ногу лошадью… В общем, обернется это происшествие только потерей времени и более ничем.
И потому, когда на набережной появились извозчик и сопровождающий его стражник, Свет облегченно вздохнул.
В Институт истории он так и не попал. Пришлось связаться с академиком Рощей и принести ему свои глубочайшие извинения. Договорились встретиться завтра, в это же время. Если, конечно, встрече не помешают очередные внеочередные заковыки.
Место происшествия стражники осматривали недолго, ведь само по себе самоубийство неизвестного говорило о наличии у него преступных намерений. Если это и в самом деле было самоубийство… Но в таких случаях право окончательного вывода остается не за стражниками. Поэтому они лишь сообщили о случившемся в министерство безопасности. Свет, со своей стороны, поставил в известность канцелярию Кудесника. В связи с происшествием, разумеется, придется предстать перед Контрольной комиссией, но тут уже ничего не поделаешь — закон есть закон. А Ночных колдунов Дружина
