предпочитает выявлять как можно раньше, пока они еще не успели натворить непоправимых бед. Так что если вы член Дружины и оказались замешаны в гибели человека — будь он волшебник, будь простой смертный, — пожалте на комиссию.
В общем, вместо Института истории Свет оказался в министерстве безопасности. Поскольку он и сам не раз рабатывал на министерство, то ждать долго не пришлось. Впрочем, ему бы не пришлось долго ждать, если бы он и не рабатывал на министерство — члены палаты чародеев ждут аудиенции разве что у Великого князя.
Путяте Утреннику о случившемся уже доложили. Сам министр волшебником не был, и, как всегда в таких случаях, на встрече присутствовал опекун министерства от Дружины Буня Лапоть. И хотя Талант Буни уступал Таланту Света, зато Лапоть прекрасно разбирался во всех заковыринах взаимоотношений между министерством и Дружиной.
Сели за стол в уголке кабинета. Утренник, судя по всему, стремился подчеркнуть неофициальный характер разговора, во всяком случае, распорядился, чтобы сударям волшебникам подали сбитень. Сам, впрочем, остановился на коньяке.
— Скажите, чародей, — министр сразу решил взять быка за рога, — не удалось ли вам понять, кого мог представлять неизвестный?
Свет помотал головой:
— Неизвестный был магом. К тому же явно работал с прикрытием. Во всяком случае, угрозу я почувствовал в самый последний момент, когда она стала откровенно смертельной.
Лапоть потеребил нижнюю губу:
— Мне такое представляется в достаточной степени странным.
— Мне тоже, — согласился Свет. — Обычно угрозу чувствуешь намного раньше.
— А не удалось ли вам ощутить прикрывающих? — спросил Утренник. — Где они могли находиться?
— Не удалось… Кстати, ведь характер яда может внести определенность в национальную принадлежность неизвестного.
— Да, — сказал Лапоть. — Но характер яда мы узнаем токмо опосля вскрытия трупа. Врачи просто еще не успели провести аутопсию.
— Насколько мне известно, — заметил министр, — направление ваших теоретических изысканий не связано с изучением электроновой энергии. — Утренник называл перунову мощь новомодным термином, недавно введенным в обиход нетрадиционной наукой.
Свет пожал плечами:
— Ну, впрямую как будто бы нет… Хотя мы знаем об этом явлении настолько мало, что я бы, например, не удивился, если бы оказалось, что кто-то, продвинувшийся в его изучении дальше нас, сумел обнаружить связь наших теоретических разработок с применением пер… электроновой энергии.
— Чародей Сморода занимается определением связи характера волшебных манипуляций с характером ауры волшебника, — пояснил Лапоть.
— Да-да. — Утренник кивнул. — Но насколько я понимаю, буде подтвердится гипотеза об электромагнитной природе ауры…
— Буде подтвердится. — Свет сделал ударение на слове «буде». — Мы не можем основывать какие-либо конкретные выводы на гипотетических высказываниях академика Барсука.
— Я понимаю, — Утренник сделал еще глоток коньяка, — но наша служба должна учитывать любые гипотетические варианты, буде они связаны с безопасностью страны. Академик Барсук недавно высказал мысль о возможности создания электроновых приборов, способных оказывать действие на волшебные манипуляции, вплоть до кардинального искажения их характера.
— В самом деле?.. Я не знаком с этими мыслями Барсука. — Свет пожал плечами равнодушно, но ему сразу стала понятна обеспокоенность министерства безопасности.
Если подобные приборы действительно могут быть разработаны, они немедленно станут средством борьбы с волшебниками вражеской стороны. И тогда хрупкое равновесие, на котором держится современный мир, будет немедленно нарушено.
— И вы полагаете, что…
— Возможно, наши супротивники достигли кое-каких результатов… впрочем, полагаю, не слишком серьезных, иначе Карл не отказался бы от искушения напасть на нас… Но главное, они проверяют, каковы в этой области наши достижения. Ну а допрежь всего они хотели бы ликвидировать нашего лучшего щупача. — Утренник кивнул Свету. — Тогда шансы вражеских лазутчиков выйти на наши тайны несколько повысились бы.
Свет задумчиво посмотрел на министра и проговорил:
— Может быть, вы и правы… Вот только ради столь эфемерных целей жертвовать жизнью квалифицированного мага… А квалификация у него была явно — уж в таких-то вещах я разбираюсь.
— Кто знает… — сказал Утренник. — А вдруг эти цели и не столь эфемерны, как вам кажется.
— К тому же, — добавил Лапоть, — определенный удар по вам, брат чародей, наносится в любом случае.
— Да, — сказал Свет. — Ведь теперь мне предстоит подвергнуться контролю, и до этого по закону я должен быть отстранен от любых государственных дел. А Контрольная комиссия теперь соберется лишь после Паломной седмицы.
— Я немедленно поговорю с Кудесником, — сказал Лапоть, — и сделаю все возможное, чтобы комиссия собралась уже сегодня. Конечно, вашим нервам, брат чародей, все равно предстоит испытание…
Еще бы, подумал Свет. Кто из нас может знать, сколь чисты в подсознании наши помыслы?.. И кому известно, что причиной смерти нападавшего мага было мое желание защититься? А может, я и нанес первый удар, заставив его принять яд!
Он растерянно посмотрел на Лаптя. Буня, сверкнув зеркальной лысиной, кивнул в ответ, и выражение лица его было успокаивающим.
Буня Лапоть слов на ветер не бросал: собрание в палате чародеев перенесли на три часа пополудни, а на час Кудесник назначил Контрольную комиссию. Зато пришлось отправить посыльного в Институт теории волшебства и отменить сегодняшние консультации.
Как и полагалось обрядом, Света ввели в палату, когда члены комиссии уже собрались. Они сидели за столом, все пятеро чародеев, каждый из которых по силе Таланта уступал Свету, но все вместе они были способны противодействовать любым его заклинаниям — как защитным, так и агрессивным. Помимо пятерки главных действующих лиц, присутствовали Буня Лапоть и личный представитель самого Верховного Волхва волхв-волшебник Стрига Бык. Не будучи членами комиссии, они угнездились за отдельным столиком, в сторонке.
Стол, за которым сидели чародеи-контролеры, представлял собой дугу окружности с радиусом в десять аршин. В центре этой окружности разместился стул, на котором должен сидеть контролируемый. Сзади и с боков стул охватывался полукруглым серебряным экраном. В стене за экраном, под самым потолком, темнела узкая щель, забранная серебряной решеткой.
Войдя в палату, Свет увидел удивленные лица некоторых членов комиссии: по-видимому, еще не все знали, кто стал виновником столь спешного сбора.
Согласно обряду, Свет остановился перед столом и поклонился присутствующим.
Буня Лапоть встал:
— Глубокоуважаемые чародеи! Братия! Вы собрались тут по велению Кудесника, поелику предстоящее деяние не может быть отложено на более позднее время. Как видите, даже собрание палаты перенесено Кудесником на час. — Лапоть по очереди обвел взглядом всех присутствующих, стремясь подчеркнуть значение своих слов. — Дело в том, что сегодня в десятом часу утра на чародея Смороду было произведено нападение. Происшествие закончилось смертью нападавшего.
Присутствующие тут же дружно закивали — дальнейшие разъяснения им не требовались. Раз волшебник связан с гибелью человека, по закону он должен быть проверен на Ночное волшебство. Личность же проверяемого полностью разъяснила им ту торопливость, с которой собрали комиссию.
