гораздо ниже его по склону и сдержал жеребца, подъезжая к берегу озера. Хруст ломающихся веток донесся до него. Он обернулся и увидел несущегося на него рыцаря.
— Эй, чего это ты? — крикнул он, заворачивая коня. — Осторожнее! Кого там увидел?
Он обернулся, ища невидимого врага, но больше ничего не успел сказать — подлетевший Гаральд взмахнул мечом, и Буян вывалился из седла.
Он успел увернуться от первого удара и только крепко ушибся о камни. Но едва он попытался подняться, как рыцарь удивительно быстро оказался над ним и поднял меч для второго удара. Для безоружного Буяна этот удар мог оказаться последним. Сверкнула сталь, но гусляр опять смог увернуться. Гаральд, раздосадованный неудачей, наступал.
— Ты чего, сказился? — Буян отступал к своему коню, что смирно поджидал хозяина в стороне. — С чего это на людей кидаешься?
— Молись, колдун, настал твой смертный час! — прохрипел Гаральд.
— Да за что? — воскликнул Буян.
Гаральд не ответил, боясь сбить дыхание. Он понимал намерения гусляра и нарочно не пускал его к жеребцу.
— Да ты что? Безоружного-то? — ахнул Буян. — Не по чести это!
Он сделал попытку проскользнуть под несущимся на него мечом, но рыцарь ловко отбросил его; чтобы не лишиться головы, гусляр метнулся в сторону, но зацепился за камень и упал. Он тут же перекатился в сторону, ускользая от вонзившегося в землю меча. Окончательно рассвирепев, Гаральд рубил снова и снова. Буян ужом извивался на земле, уже не надеясь ни на что и целиком сосредоточившись на враге.
Скользящий удар плашмя слегка оглушил его, и гусляр ткнулся носом в песок. Голова гудела, плечи ныли от удара. Ему нужна была всего минута, но рыцарь не давал ему и мига передышки. Он вырос над поверженным противником, подняв меч и заслоняя солнце. Гусляр с трудом перевернулся на спину. На фоне солнца рыцарь казался черным силуэтом.
— Молись своим богам, — прохрипел он, занося меч для удара.
— Последняя просьба! — успел крикнуть Буян.
— Что? Ты надеешься оттянуть конец, колдун?
— Встань чуть правее, не засти мне света, — сказал гусляр. — Ты сам сказал, чтобы я молился своим богам, а для нас первый бог — само пресветлое солнце. Я гляну на него в последний раз…
Он надеялся, что с той стороны он скорее увидит выезжающих из-за холма Мечислава и Властимира, но Гаральд разгадал его хитрость и сделал шаг в сторону, но не вправо, а влево.
Буян скрежетнул зубами, прикидывая, сумеет ли спастись, но тут его взгляд упал на холмы, что окружили озеро и заросли, и он подался вперед.
— Гляди, Гаральд, что там!
Палец его упирался в склон холма позади рыцаря. Тот крутнул головой:
— Старая уловка. Там ничего нет!
— Я говорю — есть! У меня глаз острее, верь мне, пока я жив! Ты только глянь!
Отводя рукой готовый обрушиться на него меч, он вскочил на колени. Славянин действительно смотрел в другую сторону, и Гаральд, поверив, обернулся.
Этого движения оказалось достаточно, чтобы гусляр вскочил на ноги и отступил на безопасное расстояние. Поздно распознав его уловку, рыцарь выругался.
— Ты обманул меня, подлый язычник! — рявкнул он, опять кидаясь на него.™ Но погоди, я тебя еще достану! Не будь я Гаральд Мак-Хаген!
— Сам ты хорош. — Буян косился на него одним глазом. — Кидаться из-за спины на безоружного — это не по-рыцарски!
— Если твой враг — рыцарь и человек благородного происхождения — это так, но ты простолюдин и колдун.
— А что — колдун уже не человек?
— Нет, ибо продал душу дьяволу! Сатана хитер! Кто знает, кем он тебе являлся!
“Чистомыслом”, — мог бы ответить Буян, но не стал спорить дальше.
— Мы еще успеем все выяснить, — отмахнулся он, — тем более что я тебя не обманул. Погляди, там и правда что-то есть!
Он указывал все на тот же склон, но, видя, что рыцарь ему не верит, полез туда, цепляясь за сухую траву и кусты. Думая, что он решил бежать, Гаральд устремился за ним.
В это время из-за поворота показались два всадника. Мечислав, выглядывая гусляра и рыцаря, скоро заметил их на склоне и крикнул:
— Куда это вы собрались?
Услышав голос юноши, Гаральд тихо выругался — вовремя явились, чтобы помешать ему! — но Буян отозвался со всегдашней своей жизнерадостностью:
— Я кое-что обнаружил. С вашей стороны не видать! Подъезжайте к воде. — И он махнул рукой.
Торопящийся за ним рыцарь остановился, и гусляр ушел один далеко вперед. Следя за ним настороженным взглядом, Гаральд вдруг высоко, почти на вершине, увидел то, к чему поднимался Буян. От удивления он протер глаза и, забыв про все, бросился догонять колдуна.
Склон становился все круче и круче, словно кто-то не хотел, чтобы с этой стороны к нему могли подобраться. Немного ниже вершины на стене была выбита ровная площадка с отвесными стенами. На ней — установлены два столба, обмотанные цепями. Их блеск и разглядел Буян,
Когда рыцарь подоспел, ловкий славянин уже взбирался на площадку. Неповоротливый в нагревшихся на солнце доспехах, Гаральд отстал, и гусляр протянул ему руку, помогая влезть. Увидев этот жест, рыцарь гордо отклонил предложенную помощь и взобрался сам.
Между двумя столбами, на камнях, лежала девушка.
Буян присел около нее на землю, нащупывая биение жилки на тонкой руке. Гаральд молча подошел и опустился на колени рядом.
Кроме браслетов на щиколотках и запястьях и полоски ткани на бедрах, на девушке ничего не было. Талию ее охватывало два обруча, каждый из которых соединялся с цепями на столбах. Когда гусляр перевернул ее, открывая лицо и отбросив со лба длинные пушистые, черные как смоль волосы, открылось совсем юное лицо — не более шестнадцати лет. Тонкую шею охватывало ожерелье, на лбу поблескивала диадема. Девушка была без сознания.
— Воды, — не глядя на рыцаря, приказал Буян.
Гаральд кивнул, не сводя глаз с девушки. Он ждал всего, но не этого. Послушно поднявшись, рыцарь стал спускаться вниз.
— Будь осторожен, — донеслось до него сзади.
С досады Гаральд скрежетнул зубами и с силой вонзил меч в сыпучую землю. Навстречу ему уже лез Мечислав. — Что там у вас? — спросил он.
— Девушка прикована к скале, — сухо объяснил Гаральд. — Буян остался с нею… Ее надо привести в чувство…
— Сначала ее надо оттуда снять, — услышал его слова Властимир и вставил слово,—да расспросить, что случилось… Может, это не наше дело?
Гаральд только досадливо махнул рукой и молча достал свою походную флягу.
Когда он поднялся на площадку, Буян уже освободил девушку от цепей. Гусляр молча принял флягу из рук рыцаря и смочил сухие, плотно сжатые губы девушки и горячий лоб. Она тихо застонала и пошевелилась,
— Приходит в себя, — шепнул гусляр, — Помоги мне! Вскинув ее на руки, он решительно направился вниз, и Гаральду пришлось поддерживать его за локоть.
Спасенную положили на плащ у воды, и гусляр попытался напоить ее. Девушка несколько раз глотнула, потом вдруг закашлялась. Она мелко дрожала, и Буян приобнял ее, согревая. От этого она окончательно пришла в себя и открыла глаза. В первый миг личико ее, совсем детское, исказил ужас, и она отпрянула с криком, но потом разглядела окружающих ее людей и спросила с явным удивлением:
