Николай. Допустим. Зато ты удачливее.
Иероним. Разве и тут имеет вес удача?
Николай. Она правит повсюду.
Иероним. Что же, бросаем жребий. Ура! Отлично выпало! Кого я хотел, те мне и достались.
Николай. И мы на своих товарищей жаловаться не станем.
Иероним. Ну, будем мужчинами! «Победа любит усердие». Каждый зорко оберегай свое место! Ты стой здесь, позади меня, и будешь перехватывать мяч, если я пропущу, а ты — здесь: если мяч отобьют, снова вернешь его назад.
Николай. Тут и мухе не пролететь!
Иероним. В добрый час! Подавайте! Но кто подает без предупреждения, теряет подачу.
Николай. Тогда вот — держи.
Иероним. Бей! Если пробьешь за край площадки или ниже, или же выше «дома», это проигранные очки или, во всяком случае, не выигранные. Не слишком же ловко ты подал.
Николай. Да, для тебя. А для нас очень ловко.
Иероним. Как ты мне, так и я тебе. Получай по заслугам. Но лучше бы играть честно и правильно.
Николай. Да, славно победить по правилам искусства.
Иероним. Разумеется. И не только в игре, но и в бою. Но правила в обоих случаях неодинаковые. А искусства бывают не только свободные [31].
Николай. И несвободных больше семи, я полагаю. Отметь заднюю линию черепком или камешком, или, если хочешь, своею шапкой.
Иероним. Лучше твоею.
Николай. 'Принимай-ка снопа мяч.
Иероним. Подавай. Веди счет.
Николай. Наша задняя линия очень далеко от вашей.
Иероним. Как ни далеко, а достать все-таки можно.
Николай. Конечно, можно, если никто на пути не встанет.
Иероним. Ура! Первую мету обогнули [32] — у нас пятнадцать! Эй, докажите же, что вы мужчины! Не бросал бы ты своего места — мы бы снова выиграли! А теперь сравнялись.
Николай. Ненадолго. У нас тридцать! У нас сорок пять!
Иероним. Сестерциев [33]?
Николай. Нет.
Иероним. А чего же?
Николай. Очков.
Иероним. К чему они вам? Вы разве ослепли?
Николай. Игра наша!
Иероним. Сперва победи, а потом уж труби триумф! Случалось, при таком счете выигрывали и те, кто еще ничего не набрал. В игре превратности такие же, как на войне. Вот у нас и тридцать. Вот уже снова поровну.
Николай. Вот теперь пошло всерьез. Отлично! Мы впереди!
Иероним. Долго не продержитесь! Что я говорил? Опять сравнялись!
Николай. Что-то долго колеблется Судьба, словно никак не решится, кому присудить победу. О, Судьба-Судьбина, если будешь к нам благосклонна, дадим тебе муженька! Ура, услыхала наш обет! Мы выиграли! Отметь-ка мелом, чтобы не забылось.
Иероним. Скоро вечер, да и вспотели мы изрядно. Пора заканчивать. Ничего сверх меры [34]! Сочтемте-ка прибыток.
Николай. Мы выиграли три драхмы, вы — две, на выпивку, значит, остается одна. Да, кстати, а за мячи кто будет платить?
Иероним. Все вместе, каждый свою долю: из прибытка ничего отнимать нельзя — слишком он скудный.
Адольф. Сколько раз ты передо мною похвалялся, будто с ядром прямо-таки чудеса творишь. Что же, давай испытаем, каков ты мастер.
Бернард. Пожалуйста, коли тебе угодно. Только ведь ты, как говорится, бросаешь рыбу в реку.
Адольф. Ну, так ты узнаешь, что и я — не лягушка.
Бернард. Угодна тебе мономахия, то есть сойдемся один на один, или ты предпочел бы разделить риск с товарищами по игре?
Адольф. Нет, предпочитаю ???o?a???? [35], чтобы ни с кем не делиться победою.
Бернард. И я — тоже, чтобы слава была моею сполна.
Адольф. А вот они будут зрителями и судьями.
Бернард. Согласен. Но победителю какая награда и какое побежденному наказание?
Адольф. Побежденному отсечь ухо! Как по-твоему?
Бернард. Не лучше ль вырезать яйцо? На деньги состязаться неблагородно. Ты германец, я француз. Давай сразимся на похвалу своему народу. Если победа будет моя, ты трижды воскликнешь: «Да здравствует Франция!» Если твоя — от чего избави бог, — я столько же раз возглашу здравицу Германии.
Адольф. Согласен.
Бернард. Помогай мне судьба! И уж ежели встречаются два великих народа, ядра должны быть одинаковые.
Адольф. Знаешь большой камень у ворот?
Бернард. Мимо.
Адольф. Будем метить в него, а начальную линию проведем здесь.
Бернард. Ладно. Но, повторяю, ядра должны быть одинаковые.
Адольф. Да они и так словно братья родные. Выбирай, какое нравится, мне все равно!
Бернард. Толкай!
Адольф. Эге, да у тебя, я вижу, не рука, а настоящая баллиста!
Бернард. Довольно тебе кусать губу, довольно размахивать рукою. Толкай и конце концов! Ну и сила! Настоящий Геракл! А впереди все-таки я!
Адольф. Если б не подвернулся под ногу этот проклятый кирпич, я бы толкнул дальше твоего!
Бернард. Ты встань на отметину от твоего ядра.
Адольф. Нет, обманывать я не буду. Хочу победить доблестью, а не хитростью: ведь сражаемся-то мы ради славы. Ну-ка, еще раз!
Бернард. Вот уж бросок так бросок!
Адольф. Не торопись смеяться, пока не выиграл. До сих пор мы идем почти вровень.
Бернард. Ну, теперь за дело! Кто докинет до цели, тот и выиграл.
Адольф. Я победил! Пой хвалу Германии!
Бернард. Но надо было установить, какой из бросков решающий. Ведь по первому разу мы даже и не разогрелись толком.
Адольф. Пусть решат судьи.
Судьи. Третий.
Бернард. Ну, что ж…
Адольф. Что скажешь? Признаешь меня победителем?
Бернард. Тебе улыбнулась судьба, а силою и искусством я тебе не уступлю. Но я подчинюсь
