человеческого разума, который в состоянии постичь их сложность, определить их предназначение, придать им необходимую форму. На мгновение ей показалось, что двигатели прозрачны и она видит их нервную систему. Это была система куда более сложная и важная, чем все ее цепи и проводки: система разумных связей, созданная человеческим разумом, который изобрел каждую ее деталь.
Они живые, эти двигатели, думала Дэгни, но их душа управляет ими опосредованно – она существует в каждом живом человеке, который обладает равными им по величию способностями. Исчезни с лица земли душа, и моторы остановятся, потому что это и есть сила, поддерживающая их в движении; не нефть, которая вновь стала бы грязью первобытных болот, не стальные цилиндры, которые превратились бы в пятна ржавчины на стенах пещер, где дрожат от страха дикари, – сила человеческого разума: сила мысли, выбора и цели.
Дэгни шла обратно в кабину. Ей хотелось засмеяться, упасть на колени или взмахнуть руками, хотелось высвободить все то, что она чувствует, но она знала, что это невозможно выразить.
Она остановилась. В дверях' кабины стоял Реардэн и смотрел на нее так, словно знал, почему она убежала и что она чувствует. Они стояли неподвижно, превратившись в два взгляда, которые встретились в узком проходе машинного отделения. Ее сердце билось в такт двигателям, и она чувствовала себя так, словно биение исходило от Реардэна. Этот гулкий ритм лишил ее воли. Они молча возвратились в кабину, зная, что между ними произошло то, о чем нельзя упоминать.
Скалы впереди походили на расплавленное золото. Внизу, на равнине, удлинялись полоски тени, падавшие с гор. Солнце клонилось к вершинам гор на западе. Поезд мчался вверх – на запад, навстречу солнцу.
Начинало темнеть, когда они увидели вдали на равнине дымовые трубы. Это был один из новых городов Колорадо, которые росли и становились все сильнее, как сияние, исходившее от нефтяных вышек Вайета. Дэгни увидела угловатые очертания современных домов, их плоские крыши и большие окна. Они проезжали слишком далеко от города, и она не могла различить людей. В то мгновение, когда она подумала, что люди не будут наблюдать за поездом с такого большого расстояния, высоко над городом взлетела ракета и рассыпалась на фоне темнеющего неба фонтаном золотистых звездочек. Люди, которых Дэгни не могла видеть, издали следили за тем, как серебристая полоска поезда летит вперед, огибая гору, и посылали свое приветствие – одинокую огненную вспышку в пламенеющем небе, символ торжества или крик о помощи.
За следующим поворотом, во внезапно открывшемся впереди пространстве, низко над землей Дэгни увидела две точки – электрические огни, белый и красный. Это были не самолеты – она видела конусообразные металлические балки, поддерживавшие огоньки; и в то мгновение, когда она поняла, что это нефтяные вышки «Вайет ойл», поезд стремительно метнулся вниз, земля распахнулась, словно горы разбросало по сторонам, и внизу, у подножия нефтяных вышек Вайета, Дэгни увидела мост из металла Реардэна, переброшенный через темную пропасть каньона.
Они летели вниз. Дэгни забыла о крутых поворотах на спуске, ей казалось, что поезд падает с высоты. Она смотрела на мост, который все рос и рос, приближаясь, – небольшой прямоугольный тоннель из металлического кружева и несколько зеленовато-голубых балок, перекрещенных в воздухе, освещенные длинными лучами заходящего солнца, долетавшими сквозь просвет в скалистой гряде гор. У моста толпой стояли люди, но ей не было до них дела. Она слышала нарастающий стук колес и, в унисон, звуки какой-то мелодии. Мелодия звучала все громче и громче, заполняя кабину, но Дэгни знала, что музыка звучит лишь в ее сознании. Это был Пятый концерт Ричарда Хэйли. В честь какого события он написал его? Было ли ему ведомо то чувство, что испытываю я? – думала Дэгни. Поезд мчался все быстрее, ей казалось, что они слетели с гор, как с трамплина, и несутся по воздуху. Это испытание, думала Дэгни, будет нечестным, потому что мы даже не коснемся моста, мы перелетим его. Реардэн стоял рядом с ней, и она видела его лицо. Поезд с шумом влетел в тоннель моста, они услышали резкий звон дребезжащего металла, почувствовали глухую дрожь под ногами и увидели диагональные балки, которые стремительно мелькали за окном, заполняя кабину шумом, похожим на звук, возникающий, когда металлическим прутом проводят по частоколу. Затем все исчезло еще внезапнее, чем появилось. Поезд мчался вверх по холму, впереди вырастали нефтяные вышки «Вайет ойл». Пэт Логган повернулся и с едва уловимой улыбкой посмотрел на Реардэна.
– Вот и все, – сказал Хэнк.
Вывеска на крыше гласила: «Узловая станция Вайет». Дэгни смотрела на нее, чувствуя, что в этом есть что-то странное, пока наконец не поняла, что именно: вывеска не двигалась. Дэгни испытала самое большое потрясение за все время путешествия, осознав, что поезд стоит.
До нее донеслись голоса. Она взглянула вниз и увидела, что платформа полна народа. Затем дверца локомотива распахнулась; она знала, что должна сойти вниз первой, и ступила на верхнюю ступеньку лесенки. На мгновение она ощутила стройность своего тела, легкость человека, стоящего в полный рост лицом к потоку свежего воздуха. Ухватившись за металлические поручни, Дэгни начала спускаться вниз. Она спустилась лишь наполовину, когда почувствовала, как чьи-то руки подхватили ее за талию, оторвали от лестницы, пронесли по воздуху и поставили на землю. Она не могла поверить, что молодой парень, смеявшийся ей в лицо, был Эллисом Вайетом. На его лице, которое она помнила напряженным, полным презрения, лежала печать чистоты и радостной доброжелательности ребенка, попавшего в мир, для которого он был рожден.
Он стоял, обняв ее за талию, Дэгни оперлась на его плечо, чувствуя себя неустойчиво на твердой земле. Она смеялась, слушала, что он говорит, отвечала на его вопросы:
– А то ты не знал, что все будет нормально? – говорила она.
Через мгновение она начала узнавать лица стоявших вокруг людей. Это были акционеры «Джон Галт инкорпорейтэд»: Нильсен, Хэммонд, Стоктон и остальные. Дэгни молча пожимала им руки; она чуть склонилась, опершись на Эллиса Вайета, отбрасывая с глаз пряди волос, оставляя на лбу полоски сажи. Так же молча она пожала руки членам поездной бригады. Они широко улыбались ей. Вокруг сверкали вспышки фотокамер. Дэгни видела людей, приветственно махавших руками с нефтяных вышек на склонах гор. Над ее головой и над толпой на серебристом щите в лобовой части локомотива красовались две буквы «ТТ», освещенные последними лучами заходящего солнца.
Эллис Вайет взял бразды правления в свои руки. Он куда-то вел Дэгни, раздвигая рукой толпу и освобождая проход. Кто-то из репортеров протиснулся к ним и сказал:
– Мисс Таггарт, не могли бы вы сделать заявление для общественности?
– Она его уже сделала, – ответил Эллис Вайет, указав на длинную цепочку товарных вагонов.
Потом она сидела на заднем сиденье машины с открытым верхом, поднимавшейся вверх по извилистой горной дороге. Рядом с ней сидел Реардэн. Машину вел Вайет.
Они остановились около дома, стоявшего на самом краю скалы. Вокруг не было никакого жилья, лишь нефтяные вышки внизу, на склонах гор.
– Конечно, вы оба переночуете у меня, – сказал Вайет, когда они вошли в дом. – А где ты собиралась остановиться?
Дэгни рассмеялась: – Не знаю. Я как-то не думала об этом.
– Ближайший город в часе езды отсюда. Туда отвезли твою поездную бригаду. Рабочие вашего отделения в этом городе устроили банкет в их честь, а вместе с ними и весь город. Я сказал Нильсену и всем остальным, что для тебя не надо устраивать банкеты и произносить громкие хвалебные речи. Если ты, конечно, сама этого не захочешь.
– Боже мой, нет. Спасибо, Эллис, – сказала Дэгни. Было уже темно, когда они сели ужинать в комнате с большими окнами и дорогой мебелью. Ужин подал пожилой, молчаливый, одетый в белое индеец с непроницаемым лицом и безукоризненно почтительными манерами. Кроме него и Вайета, в этом огромном доме никто не жил. В оконном стекле дрожало отражение нескольких огненных точек: пламя стоявших на столе свечей, огни нефтяных вышек и сиявшие в темном небе звезды.
– Думаешь, теперь у тебя полно работы? – говорил Эллис Вайет. – Дай мне только год, и у тебя действительно будет дел невпроворот. Что такое два состава в день? Дэгни, я заполню четыре, шесть составов – да сколько хочешь. – Он указал рукой в сторону гор: – Это? Да это ничто по сравнению с тем, что у меня на подходе. – Вайет указал на запад: – Перевал Буэна-Эсперанса. Это в пяти милях отсюда. Всех очень интересует, что я там делаю. Сланцевая нефть. Сколько лет назад там прекратили добычу нефти из-
