– Но зачем ему воровать свои же собственные деньги?
– Э-э, не скажи. В этом может заключаться большой смысл. Во-первых, мы не знаем, сколько из этих трехсот тысяч принадлежит лично ему. Скорее всего – это гораздо меньше одной трети. А приобретает он как минимум половину, даже если поделится с вдовой поровну. Во-вторых, страховые компании могут и сами подстраховываться в более крупных компаниях и, таким образом, сумеют вернуть себе значительную часть выплаченной суммы.
– Но тогда возможно, что и компаньоны Ягодина в курсе дела? И рассчитывают вместе нагреть эту вторую компанию?
– Возможно. Но маловероятно. Для троих – слишком мизерная прибыль, а хлопот много. Но есть еще один аргумент против Ягодина.
– Это какой же?
– Он один из немногих, кто знал о деталях операции по аресту Кривопаловой.
– Ну хорошо. И что же дальше?
– А дальше задай себе вопрос, что должна делать вдова после успешного убийства мужа, имея на руках единственную улику преступления – «дипломат»?
– Поскорее избавиться от него.
– Правильно. Но одновременно ей необходимо было побыстрей оказаться дома или в другом вполне мотивированном месте, чтобы в случае чего можно было легко объяснить правоохранительным органам, чем она занималась в момент гибели мужа. А ее очень скоро должны были начать разыскивать, чтобы сообщить о его смерти.
– Значит, удобнее всего было передать «дипломат» сообщнику, если уж он есть, по дороге домой для последующего уничтожения.
– Да, именно по дороге. В крайнем случае можно было сделать небольшой крюк. Но действительно небольшой.
– Местоположение «Ориона» удовлетворяет этому требованию.
– Несомненно.
– Но заходить в здание было совершенно ни к чему.
– Вот именно, Сережа! С этого-то и начались все нестыковки.
– Что ты имеешь в виду?
– Если Ягодин являлся ее сообщником, то ему удобнее всего было ждать ее в машине неподалеку от своего офиса. Например, сразу за углом, где она обычно и стоит.
– А-а, начинаю понимать. Допустим, вдова по каким-то непонятным пока причинам задержалась с прибытием. Сообщник, подождав какое-то приемлемое время, возвращается в офис, благо он находится совсем рядом…
– Правильно, ради этого место встречи и было назначено неподалеку.
– Вдова подлетает к условному месту и видит, что машина сообщника пуста. Тогда она дает задний ход и, не видя другого выхода, спешит в его офис.
– «Дипломат» она, естественно, оставляет в машине – никто не должен ее видеть с ним в руках. Это крайне опасно.
– А поднявшись к сообщнику и взглянув в окно, она с ужасом видит, как некто высокий, молодой, темноволосый, в грязном кашемировом пальто удаляется с ее «дипломатом» в неизвестном направлении.
– Именно так все и могло происходить.
– Могло – еще не значит происходило, – наставительно заметил Крылов. – – Это верно. Неплохо бы узнать, не было ли какой-нибудь задержки с выходом Кривопалова из его конторы. Только я не представляю, как это сделать.
– Предоставь это мне, – самодовольно заявил Крылов, пододвигая к себе телефонный аппарат.
Достав из кармана бумажку, он набрал номер рабочего телефона Оли – секретарши Виктора Степановича Бутлера. Никто не ответил.
Крылов посмотрел на часы. Было уже четверть восьмого вечера. Он положил трубку.
– Что, не получилось? – разочарованно спросил Житков.
– Сейчас все получится, не беспокойся.
Крылов набрал номер домашнего телефона Оли.
– Да, – услышал он вскоре в трубке голос пожилой женщины.
– Здравствуйте.
– Добрый вечер.
– Скажите, пожалуйста, а можно Олю?
– Да, одну минуту.
Через несколько мгновений он услышал ее голос.
– Слушаю.
– Оля, здравствуйте.
– Здравствуйте., – Вас беспокоит Сергей Крылов, частный детектив, помните такого?
– Конечно, Сережа, я вас очень хорошо помню.
– Я очень этому рад. Все время собирался вам позвонить, но последнее время просто не было свободной минуты.
– А сейчас есть?
– И сейчас нет, но я надеюсь, что скоро появится. Буквально через несколько дней.
– Буду ждать и надеяться.
Олин голос звучал слегка иронично, но не настолько, чтобы придать ее словам противоположный смысл.
– Но вы должны мне немного в этом помочь.
– Чем же именно?
– Вы не припомните, в то злополучное утро, когда погиб Кривопалов, не случилось ли какой-нибудь задержки с его выходом в арбитражный суд?
Крылов дал знак шефу, чтобы тот срочно взял трубку параллельного аппарата, потому что начало ответа давало основание полагать, что он будет представлять существенный интерес.
– Прекрасно помню, – уверенно ответила девушка, – такая задержка действительно произошла. Первоначально заседание было назначено на десять часов, но в девять позвонила секретарь суда и сообщила, что по каким-то техническим причинам заседание переносится на час.
– А почему вы это запомнили?
– Потому что Виктора Степановича в это утро не было. Он сказал, что появится только после обеда, и я сидела у Жени Семко. Именно он при мне и разговаривал с секретарем арбитражного суда.
– А что было дальше?
– Женя почему-то сильно разволновался и даже не сразу сообщил об этом Александру Алексеевичу. Мне даже пришлось ему об этом напомнить, когда Кривопалов уже собрался выходить.
– – То есть вы хотите сказать, что если бы не ваше напоминание, то Кривопалов с Семко вышли бы из конторы на час раньше?
– Вполне возможно. Потому что на Женю будто столбняк напал. Он словно забыл про этот звонок.
– Большое спасибо, Оля. Вы мне здорово помогли. Я ваш большой должник.
Крылов дал знак, что параллельную трубку можно положить, пошел сугубо личный разговор.
– Мне это ничего не стоило. Можете не беспокоиться.
– Нет, нет. Это для меня очень важно. Я вам вскоре позвоню, если вы не против.
– Конечно, звоните.
– Тогда до свидания.
– Желаю успеха, до свидания.
Крылов положил трубку.
– Сдается мне, что именно эта милая девушка и явилась косвенной причиной гибели Юлии Тарасовны Кривопаловой, – торжествующе отметил Житков.
