В любом случае гадать оставалось недолго.
В этот момент открылась дверь, и в коридор вышел сам Грогий вместе со своим собеседником. Старуха осталась внутри.
— Итак, ребята, приступаем, — кивнул Ролокон тем, кто стоял в коридоре.
Громилы мигом развернулись и направились к ближайшей комнате.
— Только без шума, — попросил Грогий, идя следом за Ролоконом.
Ролокон наградил его насмешливым взглядом.
— Боитесь, что о ваших делишках узнает внутренняя стража?
— Вам-то хорошо, — огрызнулся Грогий. — Вы сели на корабли и уехали, а мне здесь жить. Да еще вы грабите меня! Я и так постоянно иду на риск! Я каждый раз просыпаюсь в ужасе оттого, что внутренняя стража выследит меня…
— Тогда бросайте это дело, — дружелюбно посоветовал его собеседник.
Да что здесь происходит?!!
Тут громилы подошли к комнате. Один из них достал фонарик, коснулся рукой освободителя заклинаний на ручке. Тотчас из небольшой дырки в темной сфере, закрывающей шар со сгущенным светом, ударил лучик. Таким приспособлением удобно пользоваться, если не хочешь, чтобы тебя обнаружили. Все шестеро вошли в комнату. Я за ними. Лучик фонаря обежал зал. Здесь было шесть кроватей, на которых спали люди. Рядом лежала рваная крестьянская одежда. Так, кажется это беженцы.
Тут вперед вышел старичок. Он достал какую-ту штуку, которую поочередно направил на каждого спящего. Вот он нахмурился и подошел к одному.
— У этого амулет. — Его голос звучал немного дрябло, но в нем чувствовались стальные нотки. После его слов к человеку тотчас подошли двое громил и встали с дубинками наготове. Сам старичок вышел в центр комнаты, поднял руки и стал что-то громко говорить, однако, стараясь никого не разбудить. Я почувствовал волну магии. По крайне мере я ощущал это как волну. Мастер говорил, что, находясь вне своего тела, человек начинает ощущать многие нематериальные вещи. Такие, как магия, например. И сейчас я отчетливо ощущал магию, направленную на спящих. На всех, кроме того, у которого был амулет.
Последствия магии появились немедленно. Все пятеро встали и как сомнамбулы стали одеваться. В этот момент трое громил навалились на последнего спящего человека и точным движением оглушили дубинкой по голове. Крестьянин обмяк. Старичок подошел к нему, несколько мгновений пристально рассматривал. Потом нагнулся и резким движением оторвал от рубашки, которую человек не снял даже во сне, какую-ту тряпку.
— Все. Вот он амулет, — сказал он, протягивая оторванную тряпку Ролокону.
Тот кивнул.
— Забирайте их.
Пятеро крестьян, двигаясь как во сне, покорно вышли в коридор. Шестого вынесли и бросили на пол. Один из громил опустил на пол мешок и достал оттуда веревки. Действуя быстро и сноровисто, сразу чувствовался большой опыт, он связал всех шестерых и заткнул им рты. После чего их оставили сидеть в коридоре, а сами они двинулись к следующей комнате.
Да что же это происходит?!! Что же это де… Фигурально выражаясь, я замер с открытым ртом. Так вот о каком товаре говорил Грогий! Вот что здесь творится! Якобы оказывая помощь беженцам, он собирает их в своем доме, а потом продает всех в рабство, которое еще существовало во многих районах этого мира. Конечно, эти люди все беженцы, у них не осталось ни родных, ни знакомых! Никто и не вспомнит о них. А если и вспомнят, то посчитают погибшими. Вот он какой, этот альтруист! Негодяй и подонок! Ясно и присутствие мага. Ведь как ни дешевы бывают защитные амулеты, но они все равно стоят денег и очень многим крестьянам они не по карману, да и не нужны они им по большему счету. Конечно же, таких людей удобней всего покорить с помощью магии. А если у кого окажется защитный амулет, то с ним разберутся громилы с дубинками. Все продумано очень хорошо. Даже отдельные комнаты. Ведь удобней разбираться с шестью людьми, чем с несколькими десятками, если вдруг кто проснется и поднимет крик. Сами же крестьяне, утомленные долгим переходом и добравшиеся до безопасного места (как они считают) спят без всяких опасений и довольно крепко.
Я рванулся вперед и в тот же миг очутился в своем теле. Быстро поднялся с пола и растолкал всех, кроме Роксаны, которая в данной ситуации ничем нам помочь не могла.
— Что случилось, Егор? — недовольно спросила Ольга. Однако ее недовольство вмиг пропало, когда я рассказал о том, что видел.
— Какой негодяй!!! — Она даже задохнулась от гнева. — Подонок!!! Вот, значит, как он помогает несчастным беглецам!!!
— Тихо, — прошипел я. — Возмущаться потом будешь. Не забывай, что если мы не выберемся отсюда, то рискуем оказаться в том же положении, что и остальные беженцы.
— Рыцарь Ордена Энинг, ты обязан помочь этим людям! — Раз уж Ольга заговорила таким образом, то значит, она приняла решение, от которого не отступит. Что-что, а ее упрямство я знал.
— Нам бы самим кто помог, — буркнул я. — А ты что скажешь? — Повернулся я к Рону.
— Уходить нам надо. А если можно будет, то можно помочь и остальным.
— Если можно будет? — возмутилась Ольга.
— А ну тихо! — прошипел я. Все заткнулись, испуганно глядя на меня. — Вот так-то, а теперь быстро поднимайтесь. Ольга, разбудишь Роксану и поможешь ей одеться. — Ольга кивнула. Я же прокрался к двери и стал внимательно слушать. Рон в это время подошел к окну, изучая возможность побега через него.
Некоторое время все были заняты. Тут я отскочил от двери.
— Сюда идут, — сдавленно прошептал я. Все испуганно замерли. — Вот что, — решил я. — Все в кровати и натяните одеяла. Делайте вид, что спите. Оль, объясни Роксане. Скажи… скажи, что это игра что ли.
— Не учи, — буркнула она, поспешно укладывая в постель девочку. Рон уже юркнул в свою кровать.
Я же подошел к двери и стал слушать. Вот шаги остановились около нее.
— Так вы говорите, что дети спят здесь? — услышал я знакомый голос Ролокона. — двое мальчишек и две девчонки?
— Одна девочка совсем малютка. — Это уже старуха, которая нас провожала. — Ей года четыре, не больше. А вот вторая красавица.
— Что ж, хорошо. Тогда ее можно будет продать на Руленейском базаре. Если она и правда, такая красавица, как вы говорите, то ее обязательно кто-нибудь купит для себя. Ну, а мальчишки… их всегда можно пристроить.
Я почувствовал как горлу подступила волна холодного бешенства. Значит, продать на базаре? Ну-ну! Я отошел чуть назад и аккуратно положил на пол посох таким образом, чтобы один его конец смотрел на дверь. Одной ногой я встал на другой конец посоха, а вторую подсунул под посох. Потом отвел правую руку за спину, нащупывая нунчаки. Ну что ж, милости прошу, господа работорговцы.
Дверь тихонько скрипнула и отворилась. Поскольку в коридоре горел свет, хотя и не очень яркий, он осветил часть комнаты.
— Кто там? — спросил я, стараясь чтобы люди не почувствовали мою ярость. Я сейчас интенсивно проводил упражнение, пытаясь ее подавить, ибо разъяренный боец — мертвый боец, как учил меня Деррон. Для этого мне просто необходимо было выиграть время.
Дверь замерла. Некоторое время за ней царило растерянное молчание.
— Это я, милок, — наконец заговорила старуха. — Я просто хочу убедиться, что здесь все в порядке. Ты почему не спишь? Тебе что-нибудь надо?
— Все в порядке, благодарю вас. И мне ничего не нужно. А не сплю… мы уже привыкли кого- нибудь оставлять бодрствовать на всякий случай. Мало ли что. Сейчас моя очередь дежурить.
— Это разумно. Но здесь вам ничего не угрожает.
— Возможно. — Все, пора. Я выдохнул. — Кроме Руленейского базара. Кажется, вы именно о нем говорили? У двери такая плохая звукоизоляция, не правда ли?
