этого Деррон. — Мастер лучше меня разбирается во многих вещах, но в этом у меня больше опыта. Поэтому я предлагаю другой вариант.
— И какой? — я с интересом посмотрел на своего, теперь уже бывшего наставника.
— Твои родители и вся остальная семья погибли в междоусобной войне. Ты спасся случайно, и чтобы не погибнуть от рук убийц, бежал от врагов семьи, став рыцарем. Такое происходит сплошь и рядом и никого не удивит. Более того, при этой версии вполне понятно будет зачем ты скрываешь имя — опасаешься наемных убийц, или же враг считает тебя погибшим, и ты не хочешь его разочаровывать. Теперь ты колесишь по свету, набираясь разума и оттачивая искусство бойца, чтобы отомстить убийце.
— И в это поверят?
— Я же говорю, подобное происходит сплошь и рядом. Особенно в таких странах, где закон — чистая условность. Ты просто не говори откуда родом, ссылаясь на опасение за свою жизнь. Поверь, тебя поймут и даже помогут. Какой благородный поступок — помочь сироте отомстить за смерть семьи!
— Мне не нужна такая помощь, — угрюмо буркнул я.
— А вот какую помощь принять, ты будешь решать сам.
От этого варианта я тоже был не в восторге, но после долгого обсуждения он был признан наилучшим. Однако самые жаркие споры, как ни странно, вызвал подбор для меня имени. Ни одно из предложенных мне совершенно не нравилось.
— Зачем мне имя? — заявил я, наконец. — Мне по легенде положено скрывать его, так почему же не взять прозвище?
— И какое прозвище ты хочешь себе взять? — поинтересовался Деррон.
Я несколько минут обдумывал различные варианты: от Соколиный Глаз до Зорро, но ничего из этого меня не прельстило. Поэтому я махнул рукой на все эти глупости.
— Пусть будет Энинг.
— И что это значит? — спросил Мастер.
— Энинг — это просто ЭН. Рыцарь ЭН. Неизвестный, никто, незнакомец — как больше нравится. Чем плохо?
Мастер нахмурился.
— Но тебе не кажется, что это немного по-ребячески?
— А я кто? В конце концов, нам ведь и надо, чтобы меня воспринимали как ребенка, по собственной дурости или по воле судьбы ставшего рыцарем.
— В этом что-то есть, — признал Деррон.
— Есть или нет, но имя себе я выбрал, и оно нравится мне гораздо больше всяких леммингов.
— Не леммингов, а Лимен.
— Какая разница? Вы лучше скажите, где мне искать этот ваш Ключ? С чего вообще начать поиски?
На некоторое время в комнате повисло молчание.
— Хороший вопрос, — заговорил, наконец, Мастер. — Я не знаю где искать. За эти полгода я неоднократно пытался пробиться сквозь помехи, но все напрасно. Они оказались для меня непроницаемы. Я предлагаю завтра отправиться к Колодцу Судьбы.
— Что?! Мастер, ты с ума сошел? — Деррон выскочил из кресла. — Неужели нет другого выхода?
— Ты думаешь, я не искал?
— Стоп! — я поспешно вклинился в ставшую вдруг слишком эмоциональной беседу. — Мне кажется, я чего-то не понимаю. Что такое этот Колодец Судьбы и где он находится?
Мастер потер подбородок.
— Где находится? Он везде и нигде. К нему можно дойти за час, но возвращаться от него можно и год.
— Очень точное определение, — со всем возможным сарказмом сказал я.
— Точнее тебе никто не скажет. Этот Колодец тоже своеобразный побочный эффект Раскола мира. Он находится на стыке миров, не принадлежа ни одному. И там каждый может узнать свою судьбу.
— То есть, увидеть будущее?
— Нет. Не путай ясновидение с предсказанием судьбы. Колодец не предсказывает будущее, он показывает Дорогу.
— Какую дорогу?
— Дорогу Судьбы. Иначе — путь жизни.
— Но если это так, то почему вы боитесь отправиться туда?
— Потому, что там можно получить гораздо больше, чем ты спрашивал, — мрачно ответил Деррон. — С этим Колодцем лучше вообще не связываться.
— Как это — получить гораздо больше, чем надо? — удивился я.
— Не знаю, — грустно вздохнул рыцарь. — Судьба часто дарит людям подарки, но они никогда не бывают приятными.
Мрачное настроение рыцаря мне совсем не понравилось.
— Колодец, так Колодец. Какая разница? Я согласен рискнуть.
— Мальчишка. — Деррон с грустью посмотрел на меня. — Тебя оправдывает только то, что ты даже не представляешь, с чем имеешь дело.
— Тем не менее, выбора у нас нет, — твердо сказал Мастер. — И мы должны сопровождать Егора. Отправлять его одного нельзя.
— Само собой. Я не затем учил его полгода, чтобы он пропал по твоей прихоти.
Подобное замечание Деррона могло показаться грубым, но я уже достаточно хорошо его знал и понял, что он сильно встревожен. И этой кажущейся грубостью он только маскирует волнение за меня. Наверное, только потому, что мне ничего не было известно об этом пресловутом Колодце, я не боялся. Я, в отличие от моих наставников, даже не испытывал ни малейшего волнения.
— Значит, завтра отправляемся к Колодцу, — подытожил я.
— Какой он еще ребенок, — печально вздохнул Деррон. — Но я ему завидую.
К моему удивлению, Мастер согласно кивнул.
— Чему ты завидуешь? — удивленно спросил я.
— Пока ты не подрастешь, ты все равно меня не поймешь, а когда вырастешь, мой ответ тебе будет совершенно не нужен.
Я некоторое время обдумывал это, но потом решил не продолжать тему.
— Вы говорили, что испытание с первого раза проходит только один из ста. А если бы я не прошел? Вы что, еще год ждали бы?
— Зачем? — усмехнулся Деррон. — Попробовал бы еще раз через неделю или через месяц. Сразу, как только мы решили бы, что ты готов.
И почему это я не удивляюсь?
— А как же насчет того, что человек не выдержит второго испытания раньше, чем через год? Вы мне что, врали?
— Не врали. Просто сообщили немного измененную информацию.
— А в чем разница?
— Если бы мы сказали, что ты в любой момент можешь повторить испытание, разве ты так же стремился бы к победе, как делал в этот раз?
Я вынужден был признать правоту Деррона.
— И сколько раз можно так испытываться?
— Сколько хочешь, но если человек с трех раз не проходит испытание, то, сколько бы он потом ни старался, все равно не пройдет.
В этот момент поднялся Мастер
— Если мы собираемся отправиться завтра к Колодцу, то давайте заканчивать разговоры. Уже поздно, а Энингу завтра понадобятся все его силы, и ему надо хорошо отдохнуть.
— Энингу? — удивился я.
