3

Боусер лежал в своем углу, глядя на нас обвиняющими, скорбными глазами, когда утром мы сели за стол.

— Он, кажется, должен поправиться, — заметила Райла.

— О, с ним все в порядке, — заверил я ее. — Он поправится быстро.

— А давно он у тебя?

— Со мной он живет несколько лет. Поначалу он был очень степенной и воспитанной городской собакой. Когда мы выходили на прогулку, он обычно лениво гонял птиц. Но как только мы приехали сюда, он переменился. Стал возбужденным, и у него появилась мания — сурки. Пытается вырыть их из земли. Почти каждый вечер я вынужден ходить за ним, вытаскивать из очередной норы сурка, который, как правило, сражается с ним в глубине своей норы. Вот чем, как я думал, был занят Боусер минувшей ночью.

— И видишь, что случилось, когда ты не пошел искать его!

— У меня были дела поважнее, а кроме того, я подумал, что для него, может быть, и хорошо будет, если оставить его на всю ночь снаружи.

— Но, Эйса, это был наконечник Фолсона. Я не могу ошибиться, потому что видела их слишком много, и они мне хорошо известны. Ты говоришь, что какой-нибудь ребенок мог сделать это, но я-то знаю, что ни один ребенок не сможет закрепить его на древке. И ты что-то говорил о костях динозавра.

— Я говорил тебе, что это собака, путешествующая во времени, хотя это и нелепо звучит.

— Эйса Стил, ты же знаешь, что это невозможно! Никто не может путешествовать во времени, и уж никак не собака.

— Прекрасно. Объясни мне, откуда взялись свежие кости динозавров.

— Может быть, это были кости какого-нибудь другого животного?

— Леди, уж в этом-то я разбираюсь. В колледже я изучал палеонтологию, и динозавры были моим хобби. Я читал все публикации, какие могли попасть в мои руки, и однажды мы год собирали кости динозавров для музея. Я провел целую зиму, собирая их вместе и изготавливая части скелета, которых недоставало, раскрашивая их в белый цвет, чтобы никто не обвинил нас в подделке.

— Но свежие!

— Клочки плоти еще висели на них. Остатки хрящей и сухожилий. Мясо выгрызено полностью. Это — Боусер. Очевидно, он нашел разлагающийся скелет и вывалялся в нем, собирая на себя любимый запах. Три дня я чистил его, потому что он вонял так, что жить с ним было невозможно.

— Раз ты так говоришь — прекрасно. А как ты объясняешь это?

— Никак. Это было, а объяснять я даже и не пытаюсь. Какое-то время и поиграл с идеей, что, быть может, несколько динозавров помельче дожили до настоящего времени и что Боусер каким-то образом нашел одного из них, когда тот умер. Но в этом было смысла не больше, чем в собаке, путешествующей во времени.

Послышался стук в дверь.

— Кто там? — громко крикнул я.

— Это Хайрам, мистер Стил. Я пришел навестить Боусера.

— Входи, Хайрам, — сказал я. — Боусер тут. С ним случилась неприятность.

Хайрам шагнул внутрь, но, увидев за столом Райлу, чуть не выскочил обратно.

— Я зайду позже, мистер Стил. Я не видел Боусера снаружи, поэтому и зашел…

— Все в порядке, Хайрам. Эта леди — мисс Эллиот, моя знакомая, с которой я не виделся очень давно.

Он вошел, шаркая, сорвал шляпу и прижал ее обеими руками к груди.

— Очень рад с вами познакомиться, мисс. Это ваша машина у ворот?

— Да, — ответила Райла.

— Она большая. Я никогда не видел такой большой машины. И она так приятно сверкает, в нее можно глядеться.

Он поймал взгляд Боусера в углу и поспешил вокруг стола, опустился возле него на колени.

— Что с ним? У него на ляжке нет волос.

— Я их срезал, — объяснил я. — Пришлось это сделать. Кто-то попал в него стрелой.

Это объяснение, не вполне точное, было достаточно простым, чтобы Хайрам его понял и не стал задавать вопросы. О стрелах он знал. Многие дети в городе имели лук и стрелы.

— Он сильно поранен?

— Не думаю.

Хайрам, согнув руку, обнял плечи Боусера.

— Это неправильно, — сказал он, — шнырять тут и стрелять в собак.

Боусер, выражая симпатию, бойко стучал хвостом по полу и лизал Хайрама в лицо.

— Особенно в Боусера, — продолжал Хайрам. — Нет собаки лучше Боусера.

— Хайрам, хочешь кофе?

— Нет, вы завтракайте. Я хочу еще посидеть с Боусером.

— Можно сделать тебе яичницу.

— Благодарю вас, мистер Стил. Я уже позавтракал. Я останавливался у Реверенда Якобсона, и он угостил меня на завтрак оладьями и сосисками.

— Ну тогда ладно. Оставайся с Боусером. Мне хочется показать мисс Эллиот окрестности.

Когда мы были уже во дворе, за пределами слышимости, я сказал Райле:

— Не позволяй Хайраму надоедать тебе. С ним не все в порядке. Хотя он безвреден. Бродит тут повсюду. Городок в какой-то мере заботится о нем. Люди кормят его, когда он приходит. У него есть все, что нужно.

— Но где он живет?

— Ниже по реке у него есть хижина, в которой он проводит не очень много времени. Обычно он ходит по округе, навещая друзей. Он и Боусер — большие друзья.

— Я заметила это.

— Он утверждает, что они с Боусером разговаривают. Что он рассказывает что-то Боусеру, а тот отвечает. И не только с Боусером. Он друг всех животных и птиц. Он садится во дворе и обращается к косоглазой малиновке, и птица стоит, наклонив голову на бок, и слушает его. Временами можно поклясться, что она понимает его. Он выходит в лес навестить кроликов и белок, бурундуков и сурков. Он отправляется за Боусером, чтобы выручить сурка. Говорит, что если бы собака оставила их в покое, они приходили бы и играли с ним.

— Он кажется слабоумным.

— О, в этом можешь не сомневаться. Но люди, подобные ему, встречаются на земле повсюду. Они есть не только в маленьких деревушках.

— Ты говоришь так, словно любишь его.

— Точнее, он не приносит мне хлопот. От него нет никакого вреда. Как ты говоришь, он — простая душа.

— Боусер любит его.

— Боусер его обожает.

— Ты сказал… Мне кажется, ты сказал, что здесь сорок акров. Что в мире могло бы заставить человека, подобного тебе, удовлетвориться сорока акрами?

— Пойдем, поглядим, — сказал я ей, — возможно, ты поймешь. Слушай птиц. Погляди вон туда, на этот старый яблоневый сад в цвету. Урожай яблок

— каждый год. Большинство из них мелкие и червивые. Я полагаю, что мог бы их обработать, но это масса лишних хлопот. Но и маленькие, и червивые — это яблоки, которые большинство людей забыло, если когда-нибудь и знало. Видишь, вот снежно-белое старое дерево и два или три красно-коричневых. Ты никогда не захочешь ничего другого, если отведаешь с красно-коричневого.

Вы читаете Мастодония
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату