джентльмен. Они неразлучны друг от друга, эти два качества. И наш друг, изображающий из себя клоуна…
Пастор перебил его:
— Я сказал всего-навсего, что куб — создание зла. Возможно, это только мое мнение, и больше так никто не думает, но моя специальность — делать подобные наблюдения, а у Бригадира — нет…
— Каким образом вы решили, что это зло, а? — поинтересовался Бригадир.
— Ну, во-первых, внешний вид. И предупредительная зона песка вокруг. Какие-то добрые люди создали эту зону, и мы должны внять предупреждению. Один из нас не внял и дорого за это поплатился…
— Возможно, это и предупредительный знак, эта песчаная зона, — сказал Бригадир. — К тому же, нашпигованная ловушками, одна из которых и нанесла повреждение нашему металлическому спутнику. Но если верно мое истолкование, люди доброй воли здесь ни при чем. Если это в самом деле были люди доброй воли, они бы выстроили вокруг куба ограждение. А вы, Пастор, просто стараетесь испугать нас, вот чего вы хотите. Опасность вы называете созданием зла, и это дает вам повод повернуться спиной к вашему «созданию зла» и гордо удалиться. Я бы лично попытался преодолеть песчаную зону. Очень осторожно, используя шесты и щупы, или какие-то другие способы обнаружить и нейтрализовать ловушки. Что-то в этом кубе есть такое, что, я уверен, чувствует каждый из нас. Нечто, чего мы — по чьему-то замыслу — не должны узнать. Возможно, какие-то весьма ценные факты. Лично я предлагаю не спешить двигаться назад или дальше, а задержаться здесь и попробовать выяснить, с чем же мы столкнулись.
— Это весьма согласуется с вашим характером, — ядовито отметил Пастор. — И я пальцем не пошевелю, чтобы вас переубедить. Но я считаю своим святым долгом предупредить вас всех, что с силами зла лучше не связываться и оставить их в покое.
— Снова эти бредни о силах зла! Что же такое зло, позвольте спросить? Как вы его определите?
— Если вы задаете такой вопрос, — невозмутимо ответствовал Пастор, — то не стоит и тратить силы, чтобы растолковать вам. Это бесполезно.
— Кто-нибудь видел, что произошло с Юргенсом? — спросила Мэри. — Он сам ничего не успел заметить. Просто почувствовал удар. Но что это было, что его ударило — этого он не видел.
— Я что-то видел, — признался Лансинг. — Или мне все это показалось… Я сразу поэтому ничего не сказал, потому что не был уверен. Какое-то движение. Что-то мелькнуло в воздухе и исчезло, так быстро, что я так и не могу решить, видел ли что-то или что это было. Даже сейчас я не уверен.
— Не понимаю, к чему все эти разговоры о силах зла? — спросила Сандра. — Этот куб — он так красив. У меня просто дыхание перехватывает, когда я смотрю на него. И ничего злого я в нем не чувствую.
— Но Юргенс пострадал, тем не менее, — заметила Мэри.
— Да, я помню об этом. И все же — несмотря на это, он, куб, продолжает казаться мне прекрасным творением художника. И ничего злого для меня не заключает.
— Хорошо сказано, — похвалил Бригадир. — Так говорит наша поэтесса… как вы говорили? Дипломированная поэтесса.
— Совершенно верно, — тихо сказала Сандра. — И вы не представляете, что это для меня значит — эти слова. Только в моем мире вы можете иметь эту честь — почти славу — быть дипломированным поэтом. Поэтов много, и многие из них весьма искусны в ремесле, но дипломированных — совсем немного.
— Не могу вообразить подобного мира, — проворчал Пастор. — Просто какая-то сказочная страна. Много красивых слов, но, наверное, мало хорошо сделанных вещей.
— Совершенно верно, что вообразить наш мир вы не в силах, — ответила Сандра. — В нашем мире вы чувствовали бы себя не в своей тарелке.
— Думаю, что это замечание, — сказал Бригадир Пастору с удовлетворением, — немного остудит ваш пыл.
Они некоторое время сидели молча, слушая тишину. Потом Сандра сказала:
— Опять. Кто-то ходит вокруг костра. Я снова слышала сопение.
— Я ничего не слышу, — сказал Бригадир. — Дорогуша, это все ваше воображение. Нервы разыгрались.
Снова тишина, потом Пастор спросил:
— Что мы будем делать утром?
— Осмотрим куб, — сказал Бригадир. — Осмотрим его как следует. И очень осторожно. Потом, если не найдем ничего такого, что прояснило бы ситуацию, продолжим наш путь. Если этот скряга — содержатель гостиницы — не соврал, впереди нас ждет город. И мне представляется, что в этом городе мы найдем кое-что поинтересней, чем этот куб. В любом случае, всегда остается возможность вернуться сюда и снова попытаться разгадать его загадку.
Пастор протянул руку, указуя на Юргенса, и обратился к Лансингу:
— А он может идти?
Лансинг поднял вверх самодельный костыль, над которым работал:
— Потребуется время, чтобы он наловчился пользоваться этой штукой. Костыль весьма примитивен и неудобен. Но ничего лучшего у меня под рукой не нашлось. Идти Юргенс сможет, но медленно. Нам придется подстраиваться под его темп. Пока что спешить нам нет нужды.
— Нужда может появиться, — сказал Бригадир. — Кто знает, сколько нам еще быть в пути?
— Мы только тогда сможем действовать эффективно, — высказала предположение Мэри, — когда найдем какие-то указания на то, почему мы оказались здесь. Каково назначение нашей переброски? В чем наша задача? Поэтому мы не должны пропускать мимо внимания любые мелочи. Я считаю, что мы должны оставаться здесь, пока не убедимся окончательно, что куб ничего не может нам дать в этом смысле.
— Мне кажется, — запротестовал Бригадир, — что в городе мы бы получили больше таких сведений, чем в этой пустынной местности. Там мы найдем людей, с которыми можно будет поговорить.
— Если мы сможем их понять, — заметила Мэри. — И если они захотят с нами разговаривать. Если они не прогонят нас и не запрут в какую-нибудь тюрьму.
— Да, это соображение стоит принять во внимание, — согласился Бригадир.
— Мне кажется, пора нам ложиться спать, — зевнул Пастор. — Этот день выдался долгим и трудным, и нужно отдохнуть перед следующим.
— Первым на часах буду стоять я, — решил Бригадир. — Потом Лансинг, а потом вы, Пастор. Можете договориться между собой, как вы поделите оставшуюся часть дежурства.
— В часовых нет необходимости, — заговорил вдруг Юргенс. — Это задание как раз для меня. Я никогда не сплю. У меня нет необходимости во сне. И я обещаю, что буду постоянно на страже. Можете мне довериться.
11
После завтрака они пересекли дорогу и направились к кубу. Трава была еще влажна от росы. Юргенс разбудил их на рассвете, накормил ячменной кашей и напоил свежим крепким кофе.
В косых лучах восходящего солнца куб не казался таким голубым, как днем, после полудня. У него появился опаловый оттенок, придававший ему какую-то хрупкость, тонкость.
— Теперь он похож на фарфоровый, — сказала Сандра. — Такое впечатление было и вчера, но теперь оно гораздо сильнее. Очень похоже на фарфор.
Пастор поднял камень величиной с кулак и кинул его в куб. Камень отскочил от голубой грани.
— Это не фарфор, — убежденно сказал Пастор.
— Чертовски эффективный способ доказательства, — сказал Лансинг. — Куб может вам это припомнить.
— Вы так говорите, словно он живой, — удивилась Мэри.
— Я бы поостерегся биться об заклад, что это не так.
