Цинки.
Укротитель побледнел и попятился.
Обальд потомил его еще несколько минут. Король орков не собирался садиться на плененного пегаса — ни сегодня, ни вообще. Он знал, что никогда не сможет летать на крылатом коне, и знал, что больше не сможет использовать его как приманку. Таким образом, пегас перестал быть полезным для Обальда. Почти.
Король орков уже обдумывал, какую последнюю службу способен сослужить ему захваченный конь.
Глава 7
ПО ВОЛЕ ГРУУМША
— Они не пойдут, говорю тебе, ведь их тролли на юге сбежали, — горячился Кордио, жрец Мифрил Халла, чей голос был одним из самых весомых в обсуждении вопросов, касающихся нелегкой борьбы, которую вели дворфы.
— Это Морадин тебе сообщил, не так ли? — ехидно поинтересовался Бренор.
— Ба! Ну вот еще! — надулся Кордио. — У меня своя голова на плечах, и другой мне не требуется. Зачем тролли убрались из туннелей, если орки намерены идти на штурм? Даже они не настолько глупы. А этот Обальд показал, что он потолковее прочих.
Бренор перевел взгляд с жреца на его пациента, Банака Браунавила, которого разбил паралич после того, как ему в спину вонзилось копье орка.
— Я не так уж уверен, — откликнулся старый мудрый воин. — Конечно, тролли могут вернуться в любое время, а ты, Кордио, допускаешь, что Обальду известно об их уходе. У нас нет более или менее достоверных сведений с юга, король Бренор, а без этого я не стал бы полагать, что Мифрил Халл в безопасности.
Бренор почесал затылок и подергал себя за рыжую бороду. Его серые глаза перебегали с Банака на Кордио и обратно.
— Он будет штурмовать, — решил Бренор. — Обальд не остановится на достигнутом. Однажды он уже захватил Фелбарр и не прочь попробовать повторить нечто подобное снова. Ни больше, ни меньше. Рано или поздно, но он начнет штурм.
— Полагаю, скорее рано, — сказал Банак.
Кордио воздел руки, словно сдаваясь.
— Я могу спорить целый день, но полководцы тут вы. А Кордио остается только прибирать за вами.
— Что ж, шаманам Обальда тоже не помешает прибавить работы, — сказал Бренор.
— У нас хватает парней, готовых организовать защиту, — заверил его Банак.
Король кивнул и направился к двери. Он пинком распахнул ее, потом оглянулся и усмехнулся:
— Дворфские кланы в долгу перед тобой, Банак Браунавил. Ребята из Мирабара считают тебя полубогом.
Банак выдержал взгляд короля, хотя уголки его темных глаз влажно заблестели.
Бренор продолжал в упор смотреть на раненого воеводу. Затем опустил руки и расстегнул пряжку широкого пояса. Потом намотал кожаный ремень на ладонь так, чтобы пряжка, украшенная гербом клана Боевых Топоров — пенящейся кружкой, — легла на костяшки кулака. Все так же глядя Банаку в глаза, Бренор придержал дверь свободной рукой и нанес мощный удар левой.
Банак с Кордио увидели результат: на твердой древесине теперь красовался вдавленный отпечаток пенной кружки Боевого Топора.
— Мы зальем это серебром и золотом, — подтвердил Бренор величайшую честь, которую владыка Мифрил Халла только может даровать своим подданным.
С этими словами Бренор вышел, прикрыв за собой дверь.
— Думаю, твой король доволен тобой, Банак Браунавил, — сказал Кордио.
Банак откинулся на подушках.
— Или считает, что я свое уже отработал.
— Ба!
— Можешь теперь делать со мной, что хочешь, треклятый коновал, — заявил Банак.
Кордио вздохнул и выдержал долгую паузу, после чего пробормотал:
— С благословения Морадина.
Да, жрец надеялся, что Морадин будет благосклонен и пошлет ему силу, чтобы хоть немного облегчить страдания Банака и вылечить паралич. Такие достойные воины очень нужны Мифрил Халлу.
Обальд стоял на вершине каменного утеса, взирая на дела рук своих. В Долине Хранителя кишмя кишели орки: кто-то чистил оружие, кто-то тренировался с ним, отрабатывая перестроения, но самую важную работу делали не орки, а великаны. Обальд наблюдал за процессией из более чем дюжины этих чудовищ, тащивших огромную колоду с помощью канатов, каждый из которых был толщиной с орка. Другие гиганты трудились над каменной стеной у западных ворот Мифрил Халла. расчищая подходы и проверяя породу на крепость. Еще одна группа занималась строительством осадных башен.
Обальд перевел взгляд повыше, рассматривая гору над воротами и многочисленных разведчиков, карабкающихся по камням. Король всегда придавал большое значение фактору неожиданности. Он не хотел, чтобы какой-нибудь дворф высунул нос и увидел, что готовится в долине. Цинка и прочие шаманы уверяли Обальда, что дворфы не ожидают штурма. На юге бородатый народец сдерживают тролли Проффита; дворфы, конечно, отважны, но, как и защитники Цитадели Фелбарр несколько лет назад, они слишком уверены в прочности своих кованых ворот.
Король орков спустился по склону и увидел стоящую среди своей гигантской родни Герти. Великанша сосредоточенно изучала расстеленный на деревянном столе пергамент. Она оторвала взгляд от свитка, посмотрев на возводимые башни и огромную колоду, из которой планировалось сделать таран, и ухмыльнулась. Великан рядом с ней показал что-то в пергаменте и кивнул.
Снежные гиганты были умельцами. Обальд знал это и с каждым днем верил в них все больше.
— Крепкие двери, — сказал он, приблизившись к Герти.
Герти метнула на него взгляд — смесь презрения и отвращения.
— Все, что могут построить дворфы, великаны могут разрушить, — ответила она.
— Скоро увидим, — отозвался король орков и почтительно поклонился.
Он подошел еще ближе, и великаны рядом с Герти отступили, словно оставляя их наедине.
— Как далеко внутрь Мифрил Халла проникнут твои воины? — спросил Обальд.
—
— Потолок у входа высок, но это все, что я слышал.
— Я сказала тебе, что мы вышибем дверь, и только. А когда ворота падут, пусть твои орки ползают по этой норе сколько душе угодно.
— Говорят, сокровищницы Мифрил Халла просто ломятся, — поддразнил Обальд.
— У меня хватает своих сокровищ.
Обальд вновь поклонился, уже не так низко и не столь почтительно.
— Твои великаны очень помогли бы моим воинам при входе, — сказал он. — Помоги нам обезопасить опорный плацдарм. Оттуда мои солдаты растекутся по туннелям, как густой дым, обращая дворфов в бегство.
Кривая улыбка Герти показала, что она не так уж в этом убеждена.
— А потом ты и твой род могут идти к Сарбрину, как мы договорились, — продолжил Обальд.
— Я пойду к Сарбрину потому, что
