зовется духом, погашено, существует только смерть, и тирану нечем поживиться, в царстве, усеянном трупами.
Но пламя духа-вещь текучая, порывистая и неукротимая. Дух жертвы иногда оказывается более живучим, чем его гонитель.
Где же тогда был Закнафейн — мой отец, — когда отправился в путь, чтобы убить меня? Где был я сам в годы одиночества в дебрях, когда охотник, которым я стал, ослеплял мое сердце и часто, вопреки велениям моего рассудка, направлял мою руку, вооруженную саблей?
Я пришел к мысли, что мы — и я, и мой отец — никуда не девались, наша подлинная сущность иногда бывала неразличима, но никогда не исчезала бесследно.
Дух. В любом языке, во всех Королевствах, на поверхности и в Подземье, в любое время и в любом месте это слово несет отзвук, силы и решимости. Это сила героя, жизнерадостность матери и доспехи бедняка. Это не может быть сломлено, это не может быть отнято.
Я должен верить в это.
Глава 22
Без направления
Меч сверкнул раньше, чем раб-гоблин успел издать крик ужаса. Он повалился вперед и рухнул на пол уже мертвым. Закнафейн прошел по его спине и двинулся к выходу в глубине пещеры; путь впереди был свободен.
Когда одушевленный воин проходил мимо последнего убитого, прямо перед ним появилась группа иллитидов. Закнафейн зарычал и не только не свернул в сторону, но нисколько не сбавил своего шага. Его логика была несокрушима; Дзирт удалился через этот выход, и ему надо идти по следу.
Что бы ни попалось ему на этом пути, должно пасть от его клинка.
— Пусть этот идет своей дорогой! — пронизал пещеру телепатический вопль тех иллитидов, которые видели Закнафейна в действии. — Вы не сможете победить его! Пусть этот дров уходит!
Смертоносные клинки духа-двойника были достаточно красноречивы: более дюжины их товарищей уже пали от руки Закнафейна.
Группа, стоявшая на пути Закнафейна, не оставила без внимания предупреждение. Они рванули в разные стороны-все, кроме одного.
Раса иллитидов ставила превыше всего практичность, используя непомерный объем общинного знания. Проницатели считали фатальным пороком проявление каких-либо чувств, например гордыни. В данном случае это было как нельзя более верно.
Пф-ф-у-у! Одинокий иллитид выстрелил в духа-двойника, веря, что никому не спастись от него бегством.
Мгновение спустя, столько времени потребовал взмах меча, Закнафейн наступил на грудь упавшего иллитида и продолжил свой путь в дебри Подземья.
Ни один из остальных иллитидов и не пытался остановить его.
Закнафейн низко пригибался к земле, внимательно изучая дорогу. Дзирт прошел этим туннелем; запах был свежим и отчетливым. Закнафейн, несмотря на это, не мог продвигаться с той же скоростью, что его цель: ведь ему приходилось останавливаться, чтобы проверить след.
Но, не в пример Закнафейну, Дзирту требовался отдых.
— Стойте! — Тон команды Белвара не давал повода для возражений. Дзирт и Щелкунчик замерли, каждый на своем месте, недоумевая, что заставило хранителя туннелей внезапно насторожиться.
Белвар отошел и приложил ухо к каменной стене.
— Топот сапог, — шепнул он, показывая на камень. — В параллельном туннеле.
Дзирт присоединился к Другу и напряженно прислушался, но хотя он обладал восприятием более острым, чем у любого другого дрова, экспертом по вибрации камня, таким как глубинный гном, его едва ли можно было назвать.
— Сколько их? — спросил он.
— Несколько, — ответил Белвар и пожал плечами, как бы показывая, что точнее сказать не может.
— Семеро, — сообщил Щелкунчик, стоявший у стены в нескольких шагах от них; голос у него был ясными уверенным. — Дергары, серые дворфы. Тоже удирают от иллитидов.
— Откуда ты знаешь? — засомневался было Дзирт, но умолк, вспомнив, что рассказывал ему Щелкунчик насчет способностей пичей.
— Эти туннели пересекаются? — спросил Белвар у пещерного урода. — Сможем ли мы избежать встречи с дергарами?
Щелкунчик повернулся к стене и прислушался.
— Они соединяются впереди, неподалеку отсюда, в единый туннель, — ответил он.
— В таком случае побудем здесь, серые дворфы, возможно, пройдут мимо нас, — рассудил Белвар. Дзирт не был уверен в правоте глубинного гнома.
— У нас с дергарами общий враг, — заметил Дзирт; затем его глаза расширились, как только эта мысль пришла к нему в голову. — А что если предложить им союз?
— Дровы и дергары часто путешествуют вместе, это так, но они никогда не вступают в союз со свирфнебли, — напомнил ему Белвар.
— Могу предположить, что с пещерными уродами тоже.
— Ситуация далека от обычной, — тут же возразил Дзирт. — Если эти дергары удирают от проницателей, то они, вероятно, не в лучшей форме и безоружны. Они могли бы приветствовать подобное союзничество к выгоде для обоих отрядов.
— Сомневаюсь, что они будут столь дружески расположены, как ты предполагаешь, — саркастически рассмеялся Белвар, — но даже если так, должен сказать, что этот узкий туннель подходит для обороны разве что этим дергарам; тут не развернуться длинным клинкам дрова и еще более длинным рукам пещерного урода.
— Тогда вперед, к месту, где туннели сливаются, — предложил Дзирт, — а там посмотрим, что можно сделать.
Друзья вскоре оказались в небольшом овальном зале. Еще один туннель-тот, по которому двигались дергары, выходил на эту площадку; в дальней части зала был вход в третий коридор. Друзья пересекли пространство и вошли в тень этого дальнего туннеля, когда гул шагов достиг их ушей.
Вскоре семеро дергаров вышли в овальный зал. Они были измотаны, как и предполагал Дзирт, но небезоружны. У троих были дубинки, у одного кинжал, двое держали мечи, а последний вооружился двумя огромными камнями.
Дзирт, удерживая своих друзей позади, шагнул вперед, чтобы встретить незнакомцев. Хотя ни одна из рас не испытывала большой любви друг к другу, дровы и дергары часто заключали обоюдовыгодные союзы. Дзирт полагал, что шанс договориться будет гораздо выше, если он выйдет один.
Его внезапное появление поразило усталых серых дворфов. Они отчаянно заметались, пытаясь образовать некое подобие обороны. Мечи и дубинки взметнулись наизготовку, а дворф, державший камни, отвел назад руку для броска.
— Привет, дергары, — произнес Дзирт, надеясь, что серые дворфы поймут дровский язык. Его руки свободно лежали на эфесах его вложенных в ножны сабель; он знал, что успеет выхватить их при необходимости.
— Кто может быт ты? — спросил серый дворф, тот, что с мечом, на ломаном, но понятном дровском языке.
— Беглец, как и вы, — ответил Дзирт, — бегущий из рабства жестоких проницателей.
— Тогда ты знать, мы торопиться, — сердито проворчал дергар, — так не будь стоящий на наша
