город, но на карту было поставлено куда большее, чем личные желания Дзирта. Он построил свою жизнь на определенных принципах, и сейчас пришло время доказать свою верность им. Они требовали поставить проблемы Щелкунчика выше собственных желаний, и потому, что Щелкунчик неоднократно доказывал ему свою дружбу, и потому, что долг истинной дружбы важнее его личных проблем.
Позже, когда друзья разбили лагерь для короткого отдыха, Белвар заметил, что Дзирт погружен в свои думы. Глянув на Щелкунчика, который опять сосредоточенно скреб и поглаживал камень стены, свирфнеблин подошел к дрову и пристально взглянул на него.
— О чем думаешь, темный эльф?
Дзирт, весь в душевном смятении, не вернул взгляд Белвару.
— Моя родина гордится своей школой магов, — ответил Дзирт с мрачной решимостью.
Поначалу хранитель туннелей не понял, к чему клонит Дзирт, но затем, заметив взгляд, брошенный им на Щелкунчика, Белвар осознал смысл этого высказывания.
— Мензоберранзан? — воскликнул свирфнеблин. — Ты готов вернуться туда в надежде, что какой-нибудь маг темных эльфов окажется милосердным к нашему Другу пичу?
— Я готов вернуться туда лишь потому, что для Щелкунчика это единственный шанс, — со злостью отвечал Дзирт.
— Да этого шанса у него тоже нет! — взревел Белвар. — Магга каммара, темный эльф, Мензоберранзан вряд ли мечтает встретить тебя с распростертыми объятиями!
— Не спорю, для твоего пессимизма есть основания. Темные эльфы не знают сострадания, согласен с этим, но можно найти другие аргументы.
— Ты в розыске, произнес Белвар. Он надеялся, что эти простые слова образумят его соратника дрова.
— В розыске у Матери Мэлис, — возразил Дзирт. — Мензоберранзан — огромный город, мой маленький друг, и интересы моей матери не волнуют никого, кроме моей семьи. Уверяю тебя, что в мои планы не входит встреча с кем-то из них! — . А что же мы, темный эльф, сможем предложить взамен спасения Щелкунчика? — саркастически поинтересовался Белвар. — Что такое должны мы будем предложить любому магу темных эльфов, что имело бы для него цену?
Ответом Дзирта был мгновенный взмах сабли, да еще знакомый мерцающий огонь в лиловых глазах дрова, и, наконец, простые слова, на которые даже упрямому Белвару не нашлось что возразить:
— Жизнь мага.
Глава 23
Маета
Мать Бэнр долго и внимательно разглядывала Мэлис До'Урден, оценивая, как тяжело придавили верховную мать поиски Зин-карлы. Когда-то гладкое лицо Мэлис избороздили следы тревог, ее прямые белые волосы, предмет зависти сверстниц, были взлохмачены и имели неряшливый вид, едва ли не впервые за истекшие пять веков. Однако более всего поражали ее глаза — когда-то сияющие и живые, а сейчас глубоко запавшие от усталости и тускло мерцавшие на фоне ее темной кожи.
— Закнафейн почти добрался до него, — объясняла Мэлис неестественным плаксивым голосом. — Дзирт был у него в руках, и все же моему сыну каким-то образом удалось ускользнуть! Но дух-двойник снова напал на его след, он уже близко от него, — тут же добавила Мэлис, увидев, что Мать Бэнр неодобрительно сдвинула брови. Помимо того, что она являлась самым могущественным лицом во всем Мензоберранзане, эта высохшая верховная мать Дома Бэнр считалась личным представителем Ллос в этом городе. Одобрение Матери Бэнр было одобрением Ллос, равно как неодобрение Матери Бэнр чаще всего предвещало несчастье для любого Дома.
— Зин-карла требует терпения, Мать Мэлис, — спокойно сказала Мать Бэнр. Прошло не так уж много времени.
Мэлис слегка расслабилась, разглядывая окружающую обстановку. Она ненавидела эту молельню Дома Бэнр, такую огромную и претенциозную. Весь комплекс дома До'Урден мог бы уместиться в этом единственном зале, и если бы здесь находилась вся семья Мэлис и вдесятеро больше воинов, чем было под ее началом, они все равно не заполнили бы все ряды скамей. Прямо над центральным алтарем, как раз над Матерью Мэлис, вырисовывался иллюзорный образ гигантского паука, переходящий то в образ прекрасной дровской женщины, то опять в паукообразное. Мэлис чувствовала себя еще более ничтожной, находясь наедине с Матерью Бэнр под сенью этого всеподавляющего символа.
Мать Бэнр почувствовала беспокойство своей гостьи и решила приободрить ее:
— Тебе был дан великий дар, — проникновенно заговорила она. — Паучья Королева не пожаловала бы Зин-карлу, не приняла бы в жертву верховную мать СиНафай Ган'етт, если бы она не одобряла твои методы и твои намерения.
— Это испытание, — небрежным тоном бросила Мэлис.
— Испытание, но ты не потерпишь неудачу! — возразила Мать Бэнр. — И тогда ты узнаешь неземное блаженство, Мать Мэлис До'Урден! Когда дух-двойник, тот, кто был Закнафейном, выполнит свою задачу и твой вероотступник сын будет мертв, ты в почете будешь заседать в правящем совете. Пройдут многие годы, обещаю тебе, прежде чем любой Дом посмеет угрожать Дому До'Урден. Паучья Королева осенит тебя своим благоволением в награду за надлежащее завершение Зин-карлы.
Она отнесет твой Дом к высшему разряду и защитит тебя против посягателей.
— А если Зин-карла потерпит неудачу? — осмелилась предположить Мэлис. — Допустим…. — Глаза Матери Бэнр округлились от потрясения, и голос Мэлис угас.
— Не смей произносить эти слова! — раздраженно воскликнула Бэнр. — И думать не смей о подобном, это немыслимо! Ты все больше впадаешь в отчаяние из-за страха, и это одно навлечет на тебя гибель. Зин-карла — это испытание на силу воли, это проба твоей преданности Паучьей Королеве. Дух- двойник продолжение твоей веры и твоей силы. Если ты колеблешься в своей вере, то и дух-двойник Закнафейн будет колебаться при выполнении своей миссии.
— Никаких колебаний! — взревела Мэлис, стискивая ладонями подлокотники кресла. — Я принимаю на себя ответственность за святотатство моего сына, и я с помощью и с благословения Ллос покараю его.
Мать Бэнр с облегчением откинулась на спинку сиденья и одобрительно кивнула. Ей пришлось подбодрить Мэлис по приказу Ллос, и она достаточно знала о Зин-карле, чтобы понимать, что самоуверенность и решительность были залогом успеха. Верховная мать, направляющая Зин-карлу, прости обязана непрестанно и горячо молиться Ллос и уверять ее в своем желании доставить ей удовольствие.
Однако у Матери Мэлис была еще одна проблема — рассеянность, которую она едва ли могла себе позволить. Она явилась в Дом Бэнр с просьбой о помощи.
— Итак, теперь о другом деле, — подтолкнула ее Мать Бэнр, которую эта встреча изрядно утомила.
— Я чувствую себя уязвимой, — объяснила Мэлис. — Зин-карла высасывает мою энергию и внимание. Я опасаюсь, что какой-либо Дом может ухватиться за такую возможность.
— Ни один Дом никогда не атаковал верховную мать, находящуюся в плену у Зин-карлы, — подчеркнула Мать Бэнр, и Мэлис сообразила, что иссохшая древняя женщина говорит об этом на основании собственного опыта.
— Действительно, Зин-карла — редкий дар, — продолжила Мэлис, — жалуемый главам могучих Домов, почти наверняка пользующихся благоволением Паучьей Королевы. У кого возникла бы охота предпринимать атаку при таких обстоятельствах? Но Дом До'Урден далеко не таков. Мы все еще испытываем последствия войны. Даже с прибавлением нескольких воинов Дома Ган'етт мы ослаблены. Широко известно, что я все еще не вернула себе расположение Ллос, притом что мой Дом-восьмой в городе, что автоматически относит меня к правящему совету и является предметом зависти.
