— Цену тебе знаю я, — небрежно заявил Джарлакс. Он поглядел на Дайнина, затем на своих ухмылявшихся воинов.
— Бреган Д'эрт! — взвился Дайнин. — Я, аристократ, да чтобы стал бродягой?
Быстрее, чем мог уследить глаз Дайнина, Джарлакс метнул кинжал в распростертое у его ног тело. Клинок по самую рукоятку вошел в спину Мэлис.
— Бродягой или трупом, — небрежно пояснил Джарлакс.
Не так уж трудно было сделать выбор.
Несколькими днями позже Джарлакс и Дайнин вернулись взглянуть на разрушенные адамантитовые ворота Дома До'Урден. Когда-то они гордо возвышались, такие могучие и надменные, украшенные затейливой резьбой в виде пауков, опираясь на две мощные сталагмитовые колонны, служившие сторожевыми башнями.
— Как быстро все изменилось, — заметил Дайнин. — Передо мной вся моя прошлая жизнь, к которой нет возврата.
— Забудь о том, что было прежде, — посоветовал Джарлакс. Он слегка подмигнул Дайнину, как бы желая на что-то намекнуть. — Кроме того, что может помочь тебе в будущем.
Дайнин оглядел себя и лежавшие перед ним руины.
— И что может мне помочь? Мое боевое снаряжение? — спросил он, пытаясь пенять намерения Джарлакса. — Моя военная подготовка?
— Твой брат.
— Дзирт? — Снова это проклятое имя стало поперек горла, чтобы терзать Дайнина!
— Похоже, что есть основание довести дело Дзирта До'Урдена до логического конца, — пояснил Джарлакс. — Это высокая ставка в глазах Паучьей Королевы.
— Дзирт? — снова спросил Дайнин, едва веря словам Джарлакса.
— Чему ты удивляешься? Твой брат все еще жив, иначе зачем было ниспровергать Мать Мэлис?
— Какой Дом может быть заинтересован в нем? — напрямую спросил Дайнин. Еще одно поручение Матери Бэнр?
Смех Джарлакса уязвил его.
— Бреган Д'эрт может действовать без указаний, или денег, любого известного Дома, — ответил он.
— Ты планируешь отправиться на поиски моего брата?
— Это может стать отличной возможностью для Дайнина показать его ценность моей небольшой семье, — произнес Джарлакс, ни к кому не обращаясь. — Кому лучше было бы схватить ренегата, который погубил Дом До'Урден? Цена твоего брата увеличилась во много раз после неудачи Зин-карлы.
— Я видел, кем стал Дзирт, — сказал Дайнин. — Цена должна быть высока.
— Мои ресурсы неограниченны, — самодовольно ответил Джарлакс, — и цена не может быть слишком высока, коль барыш еще выше.
Эксцентричный наемник замолк, позволяя взгляду Дайнина блуждать по руинам его когда-то гордого Дома.
— Нет, — внезапно произнес Дайнин.
Джарлакс обратил к нему настороженный взгляд.
— Я не пойду за Дзиртом, — пояснил Дайнин.
— Ты служишь Джарлаксу — хозяину Бреган Д'эрт, — спокойно напомнил ему наемник.
— Как служил когда-то Мэлис, верховной матери Дома До'Урден, — с таким же спокойствием ответил Дайнин. — Я не отправился за Дзиртом для своей матери…. Он взглянул на Джарлакса прямо, не опасаясь последствий. — И я не сделаю этого ради тебя.
Джарлакс надолго задержал взгляд на своем собеседнике. Обычно предводитель наемников не терпел такого беспардонного нарушения субординации, но Дайнин был, вне сомнения, искренен и непреклонен. Джарлакс принял Дайнина в клан Бреган Д'эрт, поскольку высоко ценил его опытность и мастерство; он не мог не считаться с суждениями Дайнина.
— Мне следовало бы предать тебя медленной смерти, — сказал Джарлакс больше для того, чтобы проследить реакцию Дайнина, чем чтобы пригрозить ему. Не было резона уничтожать столь ценного воина, как Дайнин.
— Это было бы не хуже, чем смерть и бесчестье, которые я нашел бы от рук Дзирта, — бесстрастно ответил Дайнин.
Одно долгое мгновение Джарлакс обдумывал значение сказанного. Возможно, Бреган Д'эрт следовало бы изменить свои планы в отношении охоты за ренегатом-возможно, цена действительно может оказаться слишком высокой.
— Пойдем, мой воин, — наконец произнес Джарлакс. — Давай вернемся к себе домой, на те улицы, где нам суждено узнать, какие приключения несет в себе наше будущее.
Глава 26
Свет в потолке
Белвар бежал, следуя изгибам дорожек, навстречу другу. Дзирт не смотрел в его сторону. Он стоял на коленях на узкой перемычке, глядя вниз на пузырящийся след на поверхности зеленого озера, там, где упал Закнафейн. Кислота дымилась и колыхалась; изуродованный эфес меча возник в поле зрения, а затем исчез под непроницаемой вуалью зелени.
— Он был там все время…. — прошептал Дзирт Белвару. — Мой отец.
— Тебе чудовищно повезло, темный эльф, — ответил смотритель туннелей. Магш каммара! Когда ты убрал свои клинки, я решил, что тебе настал конец!
— Он был там все время…. — опять произнес Дзирт. Он поднял глаза на своего друга свирфнеблина. — Ты дал мне свидетельство тому.
Белвар смущенно глянул на него.
— Дух не может быть отделен от тела…. — пытался объяснить Дзирт, — пока оно живо, — он оглянулся назад, на зыбкую рябь кислотного озера, — или воскрешено. В годы моего одиночества в дебрях я считал, что потерял себя. Но ты открыл мне истину. Сердце Дзирта никогда не покидало его тела, и я знаю, что это справедливо и в отношении Закнафейна.
— Но тут действовали иные силы, — заметил Белвар. — Я бы не был так уверен.
— Ты не знал Закнафейна, — возразил Дзирт. Он поднялся на ноги; влага, наполнившая его лиловые глаза, высохла от искренней улыбки, заигравшей на его лице. — Но я знал. Дух, а не мускулы, руководит клинками воина, и только он тот, кто был настоящим Закнафейном, мог действовать с таким благородством.
Кризис дал Закнафейну силу противостоять воле моей матери.
— Ты и был этим кризисом, — подытожил Бел-вар, — Победить Мать Мэлис или убить собственного сына! — Белвар покачал лысой головой и сморщил нос. — Магга каммара, но ты храбрец, темный эльф, — он лихо подмигнул Дзирту, — или глупец.
— Ни то, ни другое, — ответил Дзирт. — Я просто верил в Закнафейна.
Он снова оглянулся на кислотное озеро и больше ничего не сказал. Замолк и Белвар; он терпеливо ждал, пока Дзирт попрощается. Когда Дзирт наконец отвернулся от озера, Белвар махнул дрову, приглашая следовать за собой, и двинулся вдоль тропинки.
— Идем, — бросил хранитель туннелей через плечо. — Узнай правду о нашем погибшем друге.
Дзирт подумал, что пич был по-своему красивым созданием; красота эта была в мирной улыбке, освещавшей лицо его истерзанного друга. Он и Белвар сказали несколько слов, пробормотали несколько молитв — какие боги их услышали? — и предали Щелкунчика кислотному озеру, решив, что эта могила
