кулаком, так что тот отлетел и грохнулся на стол.
Остальные кинулись к великану-варвару, но тот уже держал рукоять молота и с такой легкостью размахивал им, что они сразу поняли: нечего затевать с ним драку, иначе их ряды значительно поредеют.
— Тише! Тише! — крикнул Арумн, выбегая из-за стойки и разводя драчунов.
Двое бросились помогать тому, кого Вульфгар толкнул. Он был оглушен, так что им пришлось вести его и поддерживать.
Арумн заставил всех отойти. Он стоял прямо перед Вульфгаром, однако совершенно не испытывал страха — или только делал вид.
— Мне бы подошел такой силач, как ты, — заметил он. — Ты опрокинул Рифа одной левой, а ведь Риф — один из лучших моих бойцов.
Вульфгар взглянул на поверженного противника, сидевшего в другом конце помещения вместе с остальными, и фыркнул.
Арумн провел его назад к стойке и усадил, потом обошел ее, достал бутылку, поставил ее перед великаном и сделал приглашающий жест.
Вульфгар отпил большой глоток и почувствовал, как вниз покатилась горячая волна.
— Предлагаю комнату и бесплатную кормежку, — сказал Арумн. — Есть будешь вдосталь. А взамен будешь следить, чтобы в таверне было тихо, а если драки все же завяжутся, будешь прекращать их.
Вульфгар бросил взгляд через плечо.
— А с этими как же? — спросил он, снова отхлебнув из бутылки, закашлялся и отер губы рукой. Крепкий напиток хорошо продирал.
— Они помогают мне, когда я попрошу, так же как и хозяевам других заведений на улице Полумесяца и на всех окрестных улицах, — пояснил Арумн. — Я подумывал о том, чтобы нанять своего собственного охранника, который работал бы только на меня. Ты мне подходишь.
— Но ты ведь совсем меня не знаешь, — возразил Вульфгар и залпом выпил полбутылки. Тепло быстро распространялось по ставшему слегка вялым телу. — Не знаешь, кто я и откуда.
— Меня это не интересует, — ответил Арумн. — Такие, как ты — я имею в виду северян, — у нас редко бывают. А вы славитесь как хорошие бойцы, и, судя по тому, как ты вздул Рифа, справедливо.
— Так, говоришь, комната и кормежка? — спросил Вульфгар.
— И выпивка, — добавил Арумн, указывая на бутылку.
Вульфгар тут же поднял ее и опорожнил. Он протянул ее обратно Арумну, но бутыль как будто выпрыгнула у него из пальцев, а когда он попытался снова ухватить ее, то только неловко подтолкнул к хозяину, и тот быстренько убрал ее.
Вульфгар попытался сесть прямее, но ему пришлось крепко зажмуриться, потому что все поплыло у него перед глазами. С трудом подняв веки, он увидел перед собой новую полную бутылку и, не мешкая, поднес ее горлышко к губам.
Через час Арумн, тоже немного принявший, помог варвару подняться по лестнице в крохотную комнату. Он попытался уложить Вульфгара в кровать, но койка была слишком маленькой для такого великана, и оба упали на нее, а потом свалились на пол.
Они от души расхохотались — Вульфгар впервые смеялся так с той поры, как вышел из ледяной пещере.
— Народ начинает собираться только после обеда, — сказал Арумн, брызгая слюной. — Но ты мне не понадобишься до самого вечера. Тогда я тебя позову. И думаю, тебя придется хорошенько потрясти, чтобы разбудить!
Оба снова расхохотались, и Арумн, пошатываясь, пошел к двери, оставив Вульфгара в одиночестве.
В полном, абсолютном одиночестве.
Варвар был поражен. Он сидел один в маленькой комнатенке, но Эррту больше не мучил его. Все мысли, все воспоминания, и плохие, и хорошие, слились в один сплошной туман. На дне бутылок с крепким ликером пряталось его избавление.
Арумн пообещал ему жилье, еду и выпивку.
Последнее радовало Вульфгара больше всего.
Энтрери стоял в переулке неподалеку от того склада, где его бой с Мерле Паризо чуть не окончился победой мага, и смотрел на пожарище. Языки пламени вздымались высоко над крышами близлежащих строений.
Рядом с ним стояли трое. Они были почти одного роста с наемным убийцей, чуть более изящно сложены, однако с отлично тренированными мышцами.
Но главное, что отличало их от людей, была кожа цвета черного дерева. На одном из них была надета широченная шляпа с громадным плюмажем.
— Во второй раз я спасаю тебя от верной гибели, — сказал тот, что был в шляпе.
Энтрери вперил в него тяжелый взор: больше всего ему сейчас хотелось выхватить кинжал и всадить его в грудь темного эльфа. Однако он хорошо знал, что Джарлакс надежно защищен от столь грубых посягательств.
— Нам о многом нужно поговорить, — сказал дроу и сделал знак одному из своих спутников. Тот словно бы одной силой мысли открыл еще один межуровневый проход, ведший в комнату, где уже собралось несколько темных эльфов.
— Это Киммуриэль Облодра, — пояснил Джарлакс.
Энтрери знал это имя — по крайней мере родовое. Дом Облодры когда-то занимал третье место в иерархии правящих Домов Мензоберранзана и был самым опасным, потому что его члены владели псионическими силами — непонятной и редкой магией разума. В Смутное время, когда способности членов Дома Облодры, в отличие от всех других обладателей волшебных сил, не претерпели изменения, они воспользовались возможностью упрочить свое положение и даже осмелились угрожать Матери Бэнр, главе правящего Первого Дома. Однако когда все странности Смутного времени закончились, магические силы вновь стали послушны, но зато псионические дали сбой, и Дом Облодры был уничтожен. Дворец Облодры вместе со всеми обитателями тварь, воплощавшая гнев Паучьей Королевы Ллос, утянула в гигантскую расщелину Клорифту.
«Что ж, — подумал Энтрери, глядя на стоявшего перед ним дроу, — значит, кто-то все же уцелел».
Вслед за Джарлаксом он прошел через псионическую дверь — а что еще ему оставалось? — причем не сразу смог унять головокружение, а затем по знаку наемника занял свое место в маленьком помещении. Все темные эльфы, кроме Джарлакса и Киммуриэля, организованно вышли, чтобы нести дозор у дверей комнаты.
— Мы в безопасности, — уверил Джарлакс Энтрери.
— Они следили за мной с помощью магии, — сказал убийца. — Поэтому Мерле Паризо и удалось устроить западню.
— Мы следим за тобой таким же образом уже несколько недель, — с усмешкой сказал Джарлакс— Так что можешь мне поверить, больше они за тобой не наблюдают.
— Значит, ты пришел за мной? — спросил убийца. — Не слишком ли большой труд, чтобы забрать одного жалкого риввил'а? — спросил он, употребив слово из языка темных эльфов, которым пренебрежительно обозначались представители других народов.
Джарлакс рассмеялся.
— Забрать тебя? — переспросил он. — А что, ты хочешь вернуться в Мензоберранзан?
— Да я бы убил тебя или вынудил бы тебя убить меня задолго до того, как мы приблизились бы к этому городу, — без тени усмешки ответил Энтрери.
— Не сомневаюсь, — спокойно ответствовал Джарлакс, ничуть не задетый. — Ты там чужой, как мы чужие в Калимпорте.
— Тогда зачем пришли?
— Потому что Калимпорт — это твой город, а Мензоберранзан — мой, — ответил дроу с широкой улыбкой, словно теперь все должно было стать ясно как день.
