помчались вниз по склону. Дворфы не бросились в погоню, и Ульгрен решил, что уже достаточно измотал их.
Он оглянулся на бескрайние пространства на севере. Ему докладывали, что где-то там собирается громадная армия объединенных племен орков. Войско его отца безмерно выросло. Но тогда где же они?
Ульгрен терзался сомнениями. С одной стороны, он понимал, что у него недостаточно солдат, чтобы выбить обороняющихся с занятых позиций, потому и хотел скорее получить подкрепление. Тогда массированной атакой он попросту спихнул бы этих мерзких дворфов со скалы и загнал бы их в эту вонючую нору, Мифрил Халл. Но, с другой стороны, Ульгрену было очень неприятно принимать помощь своего надменного отца, а уж тем более Герти Орельсдотгр.
Может, пусть лучше все остается как есть. К его войску тоже каждый день подтягиваются новые силы. И несмотря на то, что орки и гоблины сотнями гибли на поле битвы, армия сына Обальда сейчас была даже более многочисленной, чем в первый день осады. Но пока он не мог решиться на мощный прямой удар, а изнурять их было ему на руку.
Она стала натягивать тетиву, когда противник был уже слишком близко. Тогда Кэтти-бри взяла лук обеими руками за один конец и что есть силы ударила гоблина по роже.
Гоблин отшатнулся, но тут же ринулся вперед, решив, что теперь с женщиной можно справиться. За ним повалили и другие.
Но Кэтти-бри бросила лук и выхватила Хазид'хи — меч, умевший читать мысли хозяина, а также рубить все подряд. Его лезвие словно пылало от нетерпения, и девушка бесстрашно встретила врага сильным взмахом клинка. Он легко разрубал все, что попадалось на пути: копья гоблинов, непрочные деревянные щиты, руки и черепа.
Гоблины продолжали натиск, но не от большой храбрости, а потому, что их было много и задние ряды давили на передние, однако молодая женщина не отступала ни на шаг. Ударом наотмашь она отсекла наконечник летевшего в нее копья, потом опустила меч в ноги гоблину и тут же резким взмахом вверх рассекла ему лицо пополам.
— Всегда рада, — пробормотала Кэтти-бри и успела отвести меч в сторону, почувствовав, что сзади подходит Вульфгар.
Варвар, улучив мгновение, ринулся мимо нее на гоблинов. Первых он раскидал на ходу, двоих сшиб взмахом Клыка Защитника, а потом задержал молот над головой, давая Кэтти-бри возможность ударить, проскочив у него под рукой. Уже через несколько мгновений гоблины поняли, что дело плохо, и те, кто стоял ближе всех к могучему варвару и девушке, стали разворачиваться, сбивая друг друга с ног и пытаясь спастись бегством.
И тут, как по команде, гоблины по всему фронту бросились бежать. Вульфгар ринулся следом, схватил одного из противников сзади за шею и с ревом поднял высоко в воздух. Тот попытался сопротивляться и замахнулся на него дубиной, но великан тряхнул его как следует, и урод выронил оружие, которое отлетело далеко в сторону. Следом отправился и сам гоблин. Вульфгар забросил его за край овражка, служившего границей обороны дворфов.
После этого варвар направился к Кэтти-бри, которая напоследок послала несколько стрел в спину бежавшим врагам.
— Жалуется мой чертов меч, — сообщила она. — Он хочет еще повоевать. Ему только бы сечь, хоть врагов, хоть друзей — все равно, — со смешком добавила она.
— Думаю, убивать придется даже больше, чем он жаждет, — ответил варвар.
— Этих мерзавцев как будто не волнует, что их уничтожают. Здесь уже завалы из трупов, а они лезут и лезут наверх только ради того, чтобы изматывать нас.
— И в конце концов они возьмут эту скалу, — заметил Вульфгар.
Положив руку на плечо женщины, он оглянулся. Дворфы уносили раненых, укладывали их на носилки и спускали на веревках вниз. Отправляли только тех, кто был ранен очень серьезно, другие оставались, потому что выносливых дворфов не так-то просто было вывести из строя. И все-таки в Долину Хранителя спускались очень многие. Были и такие, которых оттаскивали в сторону. С ними можно было не спешить, потому что ни один маг или чародей уже не смог быим помочь.
— Искатель Сердец может стрелять круглые сутки, стрелы-то в волшебном колчане не убывают, — проговорила Кэтти-бри. — А вот с бойцами Банака дело обстоит хуже. Их ряды все редеют. Помощи снизу нам не будет, они должны защищать нижние залы и туннели, Долину Хранителя и восточный вход.
— Да, хорошо бы ему иметь такой же колчан, как у тебя, только чтоб в нем были дворфы, а не стрелы.
Кэтти-бри слабо усмехнулась и, глянув на Вульфгара, поняла, что это была не совсем шутка.
Неутомимые дворфы уже снова взялись за работу, продолжая трудиться над защитными укреплениями, но девушке и варвару казалось, что стук их молотов стал уже не таким частым. Орки и гоблины изнуряли их. К тому же врагам было плевать на потери.
Он бесшумно взобрался на громадный валун, лег на живот и разглядел внизу вход в пещеру.
Довольно скоро показалась эльфийка, которая вела на поводу пегаса. Одно крыло у высокого статного жеребца было подвязано. Судя по тому, что скакун вел себя совершенно спокойно, повязка была лечебной, а не сдерживающей его. Дзирт лежал и смотрел, солнце у него за спиной опускалось к горизонту. Женщина принялась чистить белого красавца, при этом что-то негромко напевая. Тихие звуки красивой мелодии доносились и до дроу. Все это было так… естественно. И дышало покоем и теплом.
Спустя некоторое время появился и другой крылатый конь. Тарафиэль подлетел на своем жеребце к подруге, и Дзирт отполз немного назад. Едва копыта коня коснулись каменистой земли, эльф грациозно спешился и двинулся к спутнице, а она тут же бросила ему щетку.
Дзирт еще немного понаблюдал за парой с каким-то горьким и щемящим чувством. Ведь и Эллифейн могла и должна была бы стать такой. Как несправедлива судьба! Дроу только сжал зубы и кулаки. Ему хотелось одного — убежать и найти кого-нибудь из врагов, чтобы убить.
Солнце опустилось еще ниже, и пещеру скрыли сумерки. Эльфы, шагая рядом, завели своих крылатых скакунов внутрь.
Дроу перевернулся на спину, высматривая на небе первые бледные звездочки. Потирая руками виски, он снова и снова вспоминал Эллифейн и Бренора. И в который уже раз спрашивал себя: зачем все это было нужно, к чему все жертвы, что он имеет в итоге, с таким упорством придерживаясь своих нравственных принципов? Он понимал, что надо бы вернуться в Мифрил Халл, узнать, может, кто-то из его друзей выжил после разгрома Низин, но заставить себя никак не мог.
Кроме того, следовало бы спуститься вниз и поговорить с эльфами, объяснить им, что произошло с Эллифейн, и принести свои соболезнования.
Однако, представляя себе, как он сообщит Тарафиэлю эти мрачные вести, дроу не мог двинуться с места.
И он снова и снова вспоминал крушение башни и гибель своего бесценного друга, вновь и вновь переживая самый тяжелый день в своей жизни, медленно погружаясь в черную бездну отчаяния. Тогда он поднялся, соскочил с валуна и помчался в сгущающемся мраке к собственному ненадежному жилищу, до которого было около мили. Оказавшись дома, он долго сидел в темноте, держа в руках однорогий шлем, подобранный в руинах.
Тоска все сильнее сжимала сердце, затягивала его, убивала изнутри.
И Дзирт прибег к единственному известному ему средству против нее. Гвенвивар он звать не стал, раны ее были слишком глубоки, вряд ли она успела залечить их.
Поэтому Охотник двинулся в ночь один, надеясь разыскать врагов, которых можно прикончить без жалости.