лицом. Берг'иньон отнюдь не был разочарованием для своей высокопоставленной семьи. Все его движения были точными и ловкими. Какое-то время они с Дзиртом кружили лицом к лицу, и ни один не мог добиться преимущества. Наконец отважный Берг'иньон применил тот самый знакомый Дзирту прием нападения — двойной удар снизу.
Дзирт в совершенстве владел приемом отражения такого удара, как это наглядно доказала его последняя встреча с Закнафейном. И все же, не уверенный в том, что перекрестная защита снизу обеспечит успех, и движимый безотчетным порывом, он просунул ногу над рукоятками скрещенных сабель и сильно ударил противника в лицо. Ошеломленный сын Дома Бэнр опрокинулся на стену.
— Я знал, что так парировать нельзя! — закричал Дзирт, предвкушая момент, когда сможет применить подобный прием против Закнафейна.
— Он великолепен, — опять выдохнул Хатч'нет, обращаясь к сияющему коллеге.
Потрясенный Берг'иньон не находил выхода из создавшегося положения. Он окружил себя шаром темноты, но Дзирт с готовностью ступил в темноту, горя желанием драться вслепую.
Он обрушил на сына Дома Бэнр серию атак, одна из которых закончилась тем, что острие его сабли оказалось у горла Берг'иньона.
— Я сдаюсь, — вынужден был признать молодой Бэнр, почувствовав прикосновение палки.
Услышав это признание, мастер Хатч'нет рассеял магическую темноту. Положив оба меча на камень, Берг'иньон рухнул на пол, и на лице засветилось голубое сияние.
Дзирт не смог сдержать улыбки. «Интересно, — подумал он, — есть ли здесь кто-нибудь, кого мне не удалось бы побить?» И вдруг сильный удар по затылку сбил его с ног. Он успел только оглянуться и увидеть убегающего Келноза.
— Глупец! — усмехнулся Хатч'нет, осветив голубым светом лицо Дзирта, и посмотрел на Дайни- на. — Вот уж глупец!
Дайнин стоял, скрестив руки на груди, его щеки пылали от гнева.
А Дзирт лежал, чувствуя под щекой холодный камень, но мысли его в этот момент унеслись в прошлое, и он снова слышал полный сарказма и боли голос Закнафейна: «Такова наша суть!»
Глава 13
Цена победы
— Ты меня обманул, — сказал в тот вечер Дзирт Келнозу.
В бараке было темно, студенты, вымотанные после состязания и бесконечного прислуживания старшим, спали на своих койках.
Келноз, по-видимому, ожидал этого упрека. Наивность Дзирта стала ему ясна в тот самый момент, когда тот задал вопрос о правилах сражения. Опытный воин-дров, к тому же из благородных, должен был знать, просто не мог не понимать, что единственное правило его жизни — победа любой ценой. Келноз знал также, что Дзирт не станет мстить ему за то, что он сделал: месть была нехарактерна для молодого До'Урдена.
— Почему? — настаивал Дзирт, так и не получив ответа от самоуверенного простолюдина из Дома Хинафин.
Повышенный тон Дзирта заставил Келноза беспокойно оглядеться.
Предполагалось, что они спят, и если наставник услышит, что они спорят….
— Что ж тут непонятного? — ответил Келноз языком жестов; тепло, исходившее из его пальцев, явственно воспринималось теплочувствительными глазами Дзирта. Я поступил так, как должен был поступить, хотя, пожалуй, мне нужно было продержаться подольше. Возможно, если бы ты еще кого-нибудь победил, мне удалось бы занять не третье, а более высокое место!
— Если бы мы действовали вместе, как договорились, ты мог бы победить или, по крайней мере, быть вторым, — ответил Дзирт; резкие движения рук выдавали его гнев.
— Скорее, вторым, — отвечал Келноз. — Я с самого начала знал, что я не ровня тебе. Ты — лучший фехтовальщик из всех, кого я видел.
— Учителя так не считают, — вслух пробормотал Дзирт.
— Восьмой — это не так уж плохо! — прошептал в ответ Келноз. — Берг'иньон оказался всего лишь десятым, а ведь он из правящего Дома Мензоберранзана. Ты должен радоваться, что одноклассники не станут завидовать тебе! — Шарканье ног за дверью заставило Келноза вновь перейти на беззвучный код. — То, что у меня более высокое место, означает лишь, что мне в любую минуту могут вонзить кинжал в спину.
Дзирт пропустил мимо ушей это утверждение, ему трудно было согласиться, что в Академии возможно подобное предательство.
— Берг'иньон был в этом состязании лучшим из тех, кого я видел, просигналил он. — Он уже побил тебя, когда я вмешался!
Келноз пренебрежительно усмехнулся:
— По мне, Берг'иньон может служить поваром к каком-нибудь из низших Домов!
— Он говорил теперь еще тише, потому что койка сына Дома Бэнр располагалась всего в нескольких ярдах от них. — Он — десятый, а я, Келноз из Дома Кинафин, третий!
— А я хоть и восьмой, — сказал Дзирт со странным выражением в голосе, означавшим скорее гнев, чем зависть, — но могу уложить тебя любым оружием.
Келноз пожал плечами (для видящих в инфракрасном спектре движение это было странно расплывчатым).
— Однако не уложил, — прожестикулировал он. — Я победил в схватке с тобой!
— В схватке? Да ты просто обманул меня, вот и все!
— А кто остался стоять? — напомнил Келноз. — И кого осветили голубым светом?
— По законам чести должны быть какие-то правила соревнования! — зарычал Дзирт.
— Есть только одно правило, — огрызнулся Келноз. — Ты можешь делать все, что найдешь нужным. В схватке победил я, и я оказался выше тебя, Дзирт До'Урден! Остальное не имеет значения!
В пылу спора они заговорили слишком громко. Дверь распахнулась, и на пороге появился воспитатель, его силуэт четко обрисовался в голубом свете, идущем из холла. Оба студента мгновенно повернулись на бок и закрыли глаза, а заодно и рты.
Безапелляционность последнего заявления Келноза заставила Дзирта сделать правильный вывод. Он понял, что дружбе его с Келнозом пришел конец, а скорее всего, они никогда и не были друзьями.
— Ты видел его? — спросил Альтон, беспокойно постукивая пальцами по краю небольшого столика в верхней комнате своих покоев.
Это полуразрушенное помещение в свое время по приказу Альтона отремонтировали младшие студенты, но на стенах остались подпалины — следы его огненных шаров.
— Видел, — ответил Мазой. — И наслышан о его воинской доблести.
— После великого состязания он восьмой в классе, — сказал Альтон. — Это неплохой результат.
— По общему мнению, он достоин быть первым, — заметил Мазой. — Недалек день, когда он станет им. Я в этом уверен.
— Он не доживет до этого дня! — пообещал Альтон. — Дом До'Урден возлагает большие надежды на этого лиловоглазого юнца, поэтому именно его я избрал первой своей жертвой. Его смерть станет большим горем для вероломной Матери Мэлис!
Мазой, однако, не считал вопрос вполне решенным и постарался внести в это дело ясность.
— Ты не причинишь ему зла. Ты и близко к нему не подойдешь! — предупредил он.
Все тем же беспощадным тоном Альтон продолжал:
— Я жду уже двадцать лет….
— Подождешь еще немного, — огрызнулся Мазой. — Хочу напомнить, что ты принял приглашение
