Но внезапно продвижение вперед воинов Дома До'Урден замедлилось и сражение как будто пошло на равных. Мать Мэлис не могла сконцентрироваться из-за родовых схваток, а без ее голоса заклинания черного круга ослабели.
Стоя возле матери, сильная Бриза так сжала ее руку, что кровь отлила от пальцев. В глазах окружающих похолодевшая рука словно пропала, выделяясь темным пятном на фоне разгоряченного тела рожающей женщины. Бриза, внимательно следившая за схватками, увидела белые волосы рожда ющегося ребенка и прикинула, сколько времени осталось до момента рождения. Способ преобразования родовой боли в наступательное заклинание никогда раньше не применяли, о нем говорилось разве что в легендах, но Бриза понимала, что время сейчас играет решающую роль.
Она прошептала на ухо матери слова смертоносного заклинания.
Мать Мэлис эхом повторила первые слова заклинания, превозмогая удушье и преобразуя ярость страданий в магическую силу.
— Аиннен довард ма брекен тол, — взывала Бриза.
— Аиннен довард…. м-а-а-а…. брекен тол! — рычала Мэлис, стараясь сконцентрироваться на заклинании и забыть про невыносимую боль. Из ее прокушенной губы потекла кровь.
Снова показалась головка младенца. Бриза задрожала, с трудом вспоминая завершающие слова заклинания. Она прошептала на ухо матери последнюю руну и замерла, в страхе ожидая, что будет дальше.
Мэлис набрала в грудь воздуха, собрала всю свою силу. Она чувствовала покалывание заклинания так же отчетливо, как и боль родов. Своим дочерям, стоящим вокруг божества и в недоумении глядящим на нее, она казалась красным пятном раскаленной ярости. Стекающий с нее пот светился так же ярко, как тепло, исходящее от кипящей воды.
— Абек…. — начала мать, чувствуя, что давление достигает критической точки. — Абек….
Она почувствовала жар, разрывающий ее тело, и вдруг — внезапное облегчение, когда выскользнула голова ребенка. Ее охватил экстаз родов.
— Абек ди'н'а'брег ДОВАРА! — выкрикнула Мэлис слова заклинания, вкладывая в них всю страсть заключительного взрыва магической силы, которая сбила с ног даже священниц ее Дома.
Двеомер, несомый на крыльях ярости и боли Матери Мэлис, с грохотом ворвался в собор Дома Де Вир, вдребезги разбил изваяние Ллос, превратил двойные двери в груды искореженного металла и бросил на пол Мать Джинафе и ее подчиненных, потерявших свою силу.
Зак удивленно покачал головой, когда мимо него пролетела дверь собора.
— Вот это удар, Мэлис!
Он хмыкнул и бросился по коридору в собор. Пользуясь инфразрением, он быстро огляделся и обнаружил семь живых обитателей темной залы в изорванных одеждах, старающихся подняться на ноги. Вновь подивившись невероятной силе Матери Мэлис, Зак закрыл лицо капюшоном.
Он ударил хлыстом по крошечному керамическому шарику под ногами. Шарик разбился, и из него вывалилась излучающая сияние дневного света дробина, которую Бриза заколдовала именно для таких случаев.
Для глаз, привыкших к черноте и настроенных на тепловые излучения, воздействие такой яркости было подобно ослепительной вспышке боли. Крики священниц, вырванные нестерпимой мукой, только помогали Заку в его тщательном обходе комнаты, И каждый раз, когда его клинок настигал тело дрова, он широко улыбался.
Внезапно он услышал первые слова заклинания и понял, что одна из Де Виров достаточно оправилась, чтобы представлять опасность. Оружейному мастеру не нужно было прицеливаться: одним ударом хлыста он вырвал язык изо рта Матери Джинафе.
Бриза положила новорожденного на спину паучьего идола и подняла церемониальный кинжал, на мгновение остановившись, чтобы полюбоваться этим ужасным орудием. Его рукоятка была выполнена в форме паука с восьмью ногами, имеющими зазубрины в виде волосков. Согнутые ноги служили лезвиями. Бриза занесла кинжал над грудью ребенка.
— Дай имя ребенку, — попросила она мать. — Паучья Королева не примет жертвы, пока ребенок не получит имени!
Мать Мэлис покачала головой, пытаясь сообразить, о чем говорит ее дочь.
Верховная мать вложила все свои силы в заклятие и рождение и еще не успела оправиться.
— Дай имя ребенку! — приказала Бриза, опасаясь рассердить проголодавшуюся богиню.
— Дело близится к концу, — сказал Дайнин своему брату, когда они встретились в нижнем зале одной из меньших колонн Дома Де Вир. — Риззен уже добрался до самого верха, и, кажется, Закнафейн тоже закончил свою черную работу.
— Две дюжины воинов Дома Де Вир уже перешли на нашу сторону, — ответил Нальфейн.
— Они предусмотрительны, — засмеялся Дайнин. — Для них что один Дом, что другой. В глазах простолюдинов ни один Дом не стоит того, чтобы за него умирать. Скоро наша задача будет выполнена.
— Так быстро, что никто и не заметил, — сказал Нальфейн. — Теперь Дом До'Урден, Дармон Н'а'шезбернон, стал Девятым Домом Мензоберранзана, а Де Вир отправился к демонам!
— Осторожно! — вдруг закричал Дайнин, в притворном ужасе глядя через плечо брата.
Нальфейн мгновенно отреагировал, крутанувшись назад, чтобы встретить надвигающуюся сзади опасность, но тем самым подставил спину другой опасности. В то мгновение, когда Нальфейн осознал обман, меч Дайнина уже пронзил его позвоночник. Дайнин положил голову на плечо брата и прижался щекой к его щеке, наблюдая, как красные искорки тепла уходят из его глаз.
— Так быстро, что никто и не заметил, — поддразнил Дайнин, повторив слова брата, и бросил безжизненное тело на пол. — Теперь Дайнин — старший сын Дома До'Урден, а Нальфейн отправился к демонам!
— Дзирт, — выдохнула Мать Мэлис. — Имя ребенка — Дзирт.
Бриза крепче сжала в руке кинжал и приступила к ритуалу.
— Королева Пауков, прими это дитя, — начала она и занесла кинжал для удара. — Мы отдаем тебе Дзирта До'Урдена в награду за нашу славную по….
— Подожди! — крикнула Майя, стоящая у стены комнаты. Ее мысленная связь с братом Нальфейном внезапно оборвалась. Это могло означать только одно. Нальфейн мертв, — объявила она. — Значит, в живых осталось лишь двое сыновей.
Вирна с любопытством взглянула на сестру. В тот момент, когда Майя почувствовала смерть Нальфейна, Вирна, мысленно связанная с Дайнином, ощутила сильный эмоциональный прилив. Бурную радость? Вирна поднесла свой тонкий пальчик к сжатым губам: неужели Дайнину удалось успешно совершить убийство?
Бриза все еще держала кинжал над грудью ребенка, желая отдать его Ллос.
— Мы обещали отдать Паучьей Королеве третьего сына, — напомнила Майя. — И мы его отдали.
— Но не как жертву, — возразила Бриза. Вирна растерянно пожала плечами.
— Если Ллос приняла Нальфейна, значит, он был принесен в жертву. Лишнее жертвоприношение может рассердить Паучью Королеву.
— Но не отдать то, что мы обещали, еще хуже, — настаивала Бриза.
— Тогда кончай дело, — сказала Майя. Бриза сжала в руке кинжал и снова начала ритуал.
— Остановись, — приказала Мать Мэлис, выпрямляясь в кресле. — Ллос удовлетворена: мы одержали победу. Приветствуйте вашего брата, нового члена Дома До'Урден.
— Приветствовать какого-то мужчину?! — с явным отвращением пробормотала Бриза, отходя от божества и от ребенка.
— В следующий раз мы не совершим ошибки, — фыркнула Мать Мэлис, подумав при этом: а будет
