помеченных кошелечках, половина для открывания, половина для закрывания, разложенные чередующимися рядами. Кроме Абалистера о них знал только Друзил, но имп никогда не шел против требований волшебника и не связывался с воротами. Друзил мог быть нахальной и надоедливой помехой, но когда дело касалось серьезных вещей, на него можно было положиться.
Абалистер продолжил осмотр и наткнулся на свое отражение в зеркале в другом конце комнаты. Когда-то он был красивым мужчиной с пытливыми глазами и приятной улыбкой. Произошедшие с ним изменения были ужасны. Абалистер был потрепан и опустошен; все занятия магией, поклонение требовательной богине, контроль хаотичных существ, таких как Друзил, взяли свое. Много лет назад, волшебник бросил все – семью, друзей, все радости, которыми так дорожил – ради жажды знаний и власти и эта мания только усилилась, когда он встретил Талону.
Впрочем, много раз до и после этой встречи Абалистер сомневался, стоило ли оно того. Друзил предложил ему достижение цели всей его жизни, власть за пределами самых смелых его мечтаний, но реальность не соответствовала ожиданиям Абалистера. В этом месте его несчастной жизни власть казалась такой же пустой, как и выражение его лица.
– Но эти ингредиенты! – продолжал Абалистер, стараясь, скорее надеясь найти слабину в кажущихся нерушимыми умыслах импа. – Глаза пещерного страшилы? Кровь друида? Ну а это-то зачем – щупальца мерцающей кошки?
– Проклятие Хаоса, – Ответил Друзил, как будто одни только эти слова должны были развеять сомнения мага. – Ты готовишь могущественное зелье, хозяин. – От зубастой улыбки Друзила по позвоночнику волшебника пробежала дрожь отвращения. Волшебник все еще чувствовал неудобство рядом с жестоким импом.
–
– Да, – снова проговорил Абалистер, постукивая кончиком костлявого пальца по носу. – Мне нужно будет заняться изучением твоего языка, мой дорогой Друзил.
– Да, – эхом отозвался Друзил, прядая длинными ушами. –
– Стоимость ингредиентов была весьма значительной, – сказал Абалистер, возвращаясь к предмету разговора.
– И указания не совсем точны, – добавил Друзил с очевидным сарказмом. – И, хозяин, мы могли бы найти сотню других проблем, если бы как следует поискали. Но результат, позволь напомнить! Результат! Твое братство не так уж сильно, да, не так уж. Я бы сказал, что оно не выживет! Но все изменится с зельем.
– Божественный эликсир? – задумчиво сказал Абалистер.
– Называй так, если хочешь, – ответил Друзил. – Раз именно Талона привела тебя к нему, ради достижения своих целей, тогда, возможно, это именно так. Подходящее названия ради Барджина и его треклятых священников. Они станут более внимательными и набожными, если поймут, что создают истинного посланника Талоны, силу саму по себе достойную их поклонения, и их преданность сможет приструнить эту орочью морду Рэгнара с его скотами.
Абалистер засмеялся, когда представил себе троих священников, одну из составляющих злого триумвирата, преклоняющимися и молящимися перед обычным магическим устройством.
– Назови его
Абалистер засмеялся еще громче, но сейчас в его смехе появился намек на тревогу. “Смертельный Ужас” был титулом самых высокопоставленных, самых преданных жрецов Талоны. Барджин, самый высокопоставленный священник Замка Троицы, до сих пор не получил такого титула. К нему обращались “Обессиливающее Преподобие”. То, что Проклятие Хаоса обгонит его по званию, уязвит высокомерного жреца, а Абалистер будет наслаждаться спектаклем. Барджин со своими жрецами были в замке только год. Жрец пришел аж из самой Дамары, бездомный и надломленный, ему некого было назвать своим богом, с тех пор как новый орден паладинов изгнал объект его поклонения обратно на нижние планы. Как и Абалистер, Барджин утверждал, что встретился с аватаром Талоны, и именно она показала ему путь к Замку Троицы.
Знания и могущество Барджина были очень внушительными, а его последователи принесли бессчетные сокровища из своих путешествий. Когда они прибыли, правящий триумвират, в особенности Абалистер приняли их с распростертыми объятиями, полагая, что промысел Талоны свел такой могущественный союз, союз, который усилит Замок и даст ресурсы для завершения Проклятия. Теперь, месяцы спустя Абалистер стал более скептично смотреть на этот союз, особенно на ту его часть, которая касается священника. Барджин был харизматичным человеком, и это плохо принимали в ордене, посвященном болезням и ядам. Многие жрецы Талоны обезображивали себя шрамами или делали гротескные татуировки. У Барджина ничего такого не было, он ничем не пожертвовал для своей новой богини, но благодаря своему богатству и искусству убеждения он быстро поднялся к вершине и стал руководить всеми жрецами Замка.
Абалистер сквозь пальцы смотрел на это восхождение, полагая, что такова воля Талоны и даже уступил ему дорогу, чтобы умиротворить амбициозного жреца – сейчас, оглядываясь назад, он не был уверен, что поступил правильно. Впрочем, ему нужна была поддержка Барджина чтобы управлять Замком Троицы, и его богатства чтобы финансировать продолжающееся создание Проклятия Хаоса.
– Я должен проследить за правильным смещением ингредиентов для эликсира, – сказал волшебник. – Когда же выдастся свободная минутка, я бы хотел выучить этот цветастый язык, которым ты так часто пользуешься.
– Как пожелаешь, хозяин, – ответил имп, поклонившись. Абалистер покинул комнату и закрыл за собой дверь. Потом он заговорил на своем родном языке, опасаясь, что Абалистер услышит его из-за двери. “
Несмотря на все оскорбления, которые имп так запросто кидал своему хозяину, Друзил ценил волшебника. Для человека Абалистер был чрезвычайно умен и самым могущественным из троих волшебников Замка, а по оценке Друзила волшебники были самой сильной опорой триумвирата. Абалистер закончит зелье и раздобудет тару для его переноски, и за это Друзил, который ждал этого дня десятилетиями, будет ему бесконечно благодарен. Друзил был умнее большинства импов, умнее большинства людей, и когда он натолкнулся на рецепт в непонятном манускрипте столетие назад, он благоразумно спрятал его от своего бывшего хозяина, другого человека. У того волшебника не было ни ресурсов, ни мудрости, чтобы изготовить зелье и правильно распространить дело хаоса, а у Абалистера все это было.
Абалистер испытывал смесь надежды и трепета, пристально разглядывая красноватое сияние, исходящее изнутри прозрачной бутылки. Это была первая проверка Проклятия Хаоса, и все надежды волшебника были возложены на эту маленькую бутылочку.
– Еще один ингредиент, – прошептал любопытный имп, не разделяющий опасений своего хозяина. – А потом
– Оно что, не должно впитаться? – поинтересовался Абалистер. Друзил заметно побледнел.
– Нет, хозяин, не так, – проскрежетал он. – Последствия будут слишком печальными. Слишком печальными!
Абалистер некоторое время изучающе смотрел на импа. За те два года, что Друзил был подле него, он не видел беднягу таким потрясенным. Волшебник подошел к шкафчику в другом углу комнаты и достал