сидхе решила, что подыгрывать мне ниже ее достоинства, так что мне пришлось продолжать так, без ее вопросов: – Это когда ты меня… за ухом чесала. Очень понравилось. – И я смущенно замолк, осознав, что сморозил глупость. Совсем расклеился, видать. Хорошо хоть упадок сил покраснеть не даст. И то завтрак.
– Э-э-э… – Сидхе пробормотала что-то неразборчивое явно на своем родном языке, но потом перешла на общий. Это она вовремя сделала, иначе бы мне пришлось спешно осваивать их диалект, что в моем состоянии было бы крайне неприятно. – Ну… у сидхе это вроде как жест поддержки… сложно объяснить, не могу подобрать нужных слов на общем. А что, тебя никогда за ухом не чесали?
– Не чесали. Никогда и ни разу.
– Правда? – Лесс задумчиво поскребла кончик носа, который непроизвольно шевельнулся. – Джер, извини, если лезу в твою личную жизнь, но, быть может, тебе стоит выбирать любовниц… э-э-э… для более долгих игр? Чтобы было время, чтобы женщины догадались, где и как приласкать можно?
– Для этого нужно иметь на них время. – Я философски пожал плечами. – И помнить о них… То есть вспоминать более-менее регулярно. С учетом того, что работа моя творила с моим временем те еще шуточки, да и природный образ жизни к порядку не призывает, то, что секс у меня был чаще, чем Новый год, – уже достижение.
– Но сейчас у тебя время есть, правда? – Алессьер поднялась и принялась прикреплять на бедра дротики. – Не мое это дело давать тебе какие-то советы, но… В Иррестане мы, скорее всего, задержимся. Может, стоило бы выкроить для себя не час-другой, а целую ночь?
– Может быть, и стоило бы. Остается лишь разобраться в собственных психофизиологических проблемах, связанных с моим состоянием, чтобы и иметь возможность… немного отдохнуть.
Так… Захваты – в потолок. Поднимаюсь. Неторопливо и аккуратно. На ногах стою, давление в пределах активной нормы. Шевелиться могу, и достаточно шустро. Прекрасно.
– Вроде стоишь и не шатаешься, – отметила Лесс, надевая свою черную скалолазную куртку поверх льняной рубашки. – Правда, как мне кажется, тебе лучше не торопиться с боями… Кстати, готова поспорить, что есть ты хочешь.
С этими словами девушка выудила из своего небольшого на вид рюкзака холодное жаркое, кажется из свинины, и, нарезав мясо толстыми ломтями, выложила его горкой на походной тарелке.
– Премного благодарен, – я улыбнулся, взяв себе пару кусков, – леди, только не надо недооценивать боеспособность д'эссайна. Мы, конечно, не вампиры, чтобы сражаться, будучи разорванными на части, но составить конкуренцию в подобном состоянии… С учетом, как вы сказали, моей уникальности… Да. Теоретически я способен сейчас сразиться с бойцом вашего уровня и выжить в битве.
Что-то мясо подозрительно быстро кончается…
– Если бы ты сейчас не был болен, я бы сочла это приглашением на поединок, – пожала плечами сидхе, выуживая из рюкзака кусок копченого окорока и овощи. Сама же уселась на нагретый каменный пол и довольно захрустела яблоком.
– Если мне всерьез захочется убить тебя, я тебе об этом обязательно скажу! – радостно пообещал я. – Но сейчас это просто констатация факта. Сколько времени назад… ты видела д'эссайна? Не считая меня, конечно. – Вид пищи настраивал меня на совершенно благостный лад. И… не только благостный, если честно. Так что за насыщением придется следить… Чтобы не совершать несвоевременных и необдуманных поступков.
– Тебе честно? Они вообще-то вымерли веков пять назад. Тираэль… По слухам, он видел, хотя мне не верится. А что? Намекаешь на то, что я против тебя ничего не стою? – осведомилась сидхе, поудобнее усаживаясь на расстеленном на каменном полу пещеры одеяле, вытянув длинные ноги.
Я чуть не подавился. Все-таки Алессьер крайне обольстительна. По крайней мере, на меня ее вид действует совершенно однозначным образом.
– Я сомневаюсь, что ты готова сражаться с антропоморфным противником с совершенно неантропоморфной пластикой движений. – Да уж, а пластика движений Лесс вообще выше всяких похвал… Вот при восхождении… Так. Не отвлекаться! – Для большинства воинов ноги, которые отрубают по самые уши, благодаря тому, что кисть и ладонь гнутся ну совсем по-другому, являются очень неприятной потерей.
– Ну если твоя пластика переплевывает движения рептилий типа водяных змеев, то тогда да… – Лесс задумчиво затеребила кончик длинной косы, отливающей синевой. – А так… опыта мне хватает. Не спорю, что это был бы трудный бой… но…
– Переплевывает. У рептилий суставы жестче. Или скованы они в движении еще чем-либо. – Я машинально провел рукой по волосам, рассыпая их по плечам. Кажется, что уже по лопатки, хотя… Да. Чуть ниже середины спины. Похоже, что я восстанавливаюсь даже быстрее, чем ожидал. Естественно, оценивал длину волос я, всего лишь проведя по ним рукой – одним плавным движением. – Но мне было бы достаточно сложно драться. По крайней мере «честно», если учитывать то, что под этим понимают люди.
– И что за тему мы подняли с утра пораньше? – Лесс откинулась на одеяло, вглядываясь в выбоинки и трещины на потолке пещеры. – Если придется столкнуться в нешуточном бою, пощады не будет ни тебе, ни мне… Так какая разница, кто сильнее и ловчее? Судьба все скажет за нас…
Я машинально уставился на ее грудь, после чего, может быть чересчур поспешно, откинулся рядом.
– Судьба не любит говорить за кого-то. Обычно за судьбу говорят те, кто лучше подготовился к встрече. Или те, кто может выдержать любой удар. – Я слегка коснулся своими пальцами ее пальцев…
– Не уверена… – Лесс повернула голову и взглянула в мои глаза. – Не думаю, что ты был готов к тому, чтобы проспать больше тысячи лет… Вот тебе и слово судьбы… К которому ты не был готов.
Мои рубиново-красные, я был уверен, что они именно этого цвета, глаза уставились в ее темно- синие, практически черные… Глубокие-глубокие… Отставить плавание!
– Если бы я совершенно не был готов к такому повороту событий, то и проблем у меня было бы на порядки больше. А так – все, что можно, – находилось в тех условиях, при которых время не имеет значения… К сожалению, этого нельзя сказать про живых.
– Нельзя… – Девушка задумалась, и взгляд ее чуть потускнел, словно она ушла в своих раздумьях куда-то далеко. Правда, на «грешную землю» она вернулась довольно быстро. – Джер, ты как, идти сможешь? Мы примерно половину пути прошли, но дальше труднее будет.
– Я обогнал твое время, Лесс, и обогнал сильно… – Я перестроился на новую тему: – Да, конечно смогу. И идти, и бегать, и ехать. Просто с несколько меньшей самоотдачей. Но пройти оставшуюся половину пути мы должны без особых проблем.
– Тогда предлагаю завершить завтрак и собираться в путь. – Девушка протянула мне небольшую кожаную флягу. – Держи, там красное вино. Оно не такое крепкое, чтобы ты умудрился захмелеть, однако для крови полезно…
– Спасибо… Но алкоголь на меня плохо действует – другая структура крови. Хотя, конечно, легкий горячительный эффект будет. Что полезно. – Я отхлебнул из фляжки и вернул ее Лесс.
Девушка, затыкая горлышко пробкой, продолжила:
– Если бы я решила тебя споить, то предложила бы орочьей спотыкаловки, которая сбивает с ног даже троллей и эттинов, – хмыкнула сидхе. – А еще Фэй говорит, что спаивать тебя вредно, тебе может понравиться.
– Он знал, он знал! – Я не смог сдержать улыбки, подмигнув заодно глазу на браслете. Прекрасно, гормоны слегка отступили. – А спотыкаловке до яблочной укипаловки… как отсюда до тролльего дедушки. – И снова улыбка стала еще шире. Похоже, я не только сытый и относительно довольный, но меня еще чуть- чуть – и на ха-ха пробьет.
– Угу, он вообще такой… всезнающий. Так и норовит рассказать твои физические параметры от и до, да и вообще ненавязчиво так тебя рекламирует. Ты в него программу сводничества не встраивал, нет?
Сидхе повернулась на бок и приподнялась на локте. Заколки и бусинки в тоненьких косичках звякнули, ударяясь друг о друга. Я повторил ее движение, застыв на некотором удалении от нее, в зеркальном отражении. Синее и красное, ее голубоватая кожа – и постепенно смуглеющая моя… Красиво.
