ГЛАВА 12
Меня разбудило неприятное ощущение от придавленной чем-то горячим руки, которая уже начала затекать. Я машинально высвободилась, чувствуя, как кончики пальцев покалывают противные иголочки, и только тогда соизволила открыть глаза и окончательно проснуться.
И осознать, что под тонким походным одеялом я сплю мало того что не одна, так еще и обнаженной, прижавшись спиной к чьему-то горячему животу. Сердце ухнуло куда-то вниз, когда я резко откинула в сторону одеяло и увидела смуглую семипалую руку, ненавязчиво лежащую на моей талии. Гадать, кто же грел меня весь день вплоть до ночных сумерек, не пришлось. Первый вопрос – как это все произошло?! Память молчала, как пленный орк, подкидывая мне малопонятные обрывки воспоминаний, состоявших из ощущения удушья, скользкого змеиного тела и истошного ржания наймара.
«Тебе напомнить?» – как-то непривычно робко спросил браслет.
Я только кивнула, боясь лишний раз пошевелиться, иначе с трудом сдерживаемое спокойствие прервется и д'эссайну не поздоровится, несмотря ни на что. Какая все-таки радость, что Фэй может работать моей так называемой съемной памятью, восполняя нужные пробелы, потому что ситуация несколько прояснилась. Из-за речного змея мне пришлось вогнать себя в состояние берсерка – так обычно называли люди тех, кто рвется в бой, не осознавая собственных ран и не деля окружающих на друзей и врагов. У Танцующих такое состояние ума и тела тщательно культивировалось, это помогало нам выжить в таких боях, в которых уцелеть сложно было бы даже вампирам и д'эссайнам. Когда тело и разум превращаются в машину, созданную для боя на пределе возможностей, с одной целью – выжить.
Интересно, а почему я не убила Джера, а всего лишь переспала с ним?
«Вынужден сознаться, но это моя работа, – тихо и как-то очень серьезно пробормотал Фэй. – Пришлось перенаправить твое сознание, иначе ты попыталась бы убить Джерайна, и, учитывая твое состояние тогда, вы оба могли сильно пострадать. Допустить такое я не имел права».
Фэй, развивай мысль дальше, не то тебе тоже достанется.
«А потом пришлось немного поработать с функциями твоего организма, чтобы заставить тебя погрузиться в глубокий сон на несколько часов – все же такое резкое переключение режимов теоретически могло отрицательно сказаться на твоем здоровье».
Теперь понятно, почему уже вечер.
Я посмотрела на небо и мысленно поправила себя: нет, уже ночь. В конце концов, если отодвинуть в сторону тот факт, что из проведенного в плотских утехах с д'эссайном времени я не помнила ровным счетом ничего – разве что сам факт свершившегося, то Фэй прав. Выбрав из двух зол меньшее, он сохранил жизнь нам обоим. А все остальное я переживу.
Дыхание Джерайна за спиной на миг сбилось – он проснулся, и д'эссайн ровным, спокойным голосом, каким обычно разговаривают со слегка сбрендившими крайнами, спросил:
– Лесс… ты в порядке?
– Почти.
Я аккуратно – спокойствие, только спокойствие – сняла его руку со своей талии и поднялась с довольно жесткого ложа, начиная неторопливо одеваться. В сторону приподнявшегося на локте д'эссайна я даже не смотрела.
– Я рад, что тебе уже лучше. Правда рад.
Похоже, он тоже начал одеваться. Совсем здорово – оба старательно делаем вид, что ничего не случилось. Ну ладно я, у меня временный провал в памяти, я даже не могу с уверенностью сказать, понравилось мне или нет, но он-то…
– Вот и хорошо, что мы оба настолько рады, – едко отозвалась я в ответ, оглядываясь в поисках квэлей и с удивлением натыкаясь взглядом на разрезанную пополам рубашку Джера. – Кто тебя так? И главное когда?
К моему изумлению, он улыбнулся с несколько странным выражением на лице – не то счастливым, не то смущенным, не то испуганным… Вот те на, не думала, что мимика д'эссайнов способна отражать такие эмоции.
– Ты. Когда сочла, что этот предмет моей одежды тебе слишком мешает.
– Я?! – Мне пришлось сесть. Я озадаченно потерла лоб. – Похоже, даже к лучшему, что я практически ничего не помню из процесса. Так что живи, д'эссайн. Рекомендую тебе тоже поскорее обо всем забыть.
«Я бы не был столь уверен. К сожалению, у Джерайна слишком хорошая память».
Придется, если жить хочет.
Он сочувственно посмотрел на меня.
– И почему ты рекомендуешь мне забыть это как можно быстрее? Ты считаешь, что то, чего ты не видишь, не существует? Или как? – Он стряхнул с плеч остатки рубашки. – Полагаешь лучшим для себя ничего не знать, Лесс?
– Нет, просто повторения не будет, вот и все. А я знаю достаточно, чтобы понимать, что не хочу осложнять наши и без того очень непростые отношения. Я провожу тебя до сидхийской границы, и там наши пути разойдутся раз и навсегда. – Я пожала плечами, оттирая квэли от засохшей крови. Чистить лезвия оказалось занятием почти приятным, по крайней мере, была возможность сосредоточиться на чем- то, кроме сложившейся ситуации. – Все, что я подзабыла, напомнит мне Фэй. Так в чем проблема?
– Тогда я тем более буду помнить. – Джер впервые за вечер «осчастливил» меня своей наглой ухмылкой. – И забывать не намерен. – Он полез к себе в сумку и выудил чистую рубашку, которую накинул на плечи. – Только вчера из боя ты не бежала…
Я моментально оказалась на ногах и сделала то, чего мне давно хотелось сделать, – от всей души дала Джерайну по морде. По наглой, ухмыляющейся д'эссайновской морде. Почти не сдерживаясь, отчего у меня заныл кулак, а на костяшках пальцев осталась темная кровь. Он отшатнулся, машинально касаясь разбитых губ. А я только ухмыльнулась, оскалив зубы. Молча, не говоря ни слова.
Он посерьезнел почти сразу, но даже не попытался стереть сбегающую по подбородку кровь, а уставился зачем-то в мои глаза. Видимо удовлетворившись увиденным, он выпрямился и сказал совершенно спокойным тоном:
– Рефлексы в норме, высшая нервная деятельность не пострадала, физиология… похоже, тоже в норме. Поздравляю, Лесс, ты действительно в порядке. – Это походило на насмешку, но на этот раз на лице Джерайна не было и тени улыбки. – По крайней мере настолько, насколько я могу об этом судить. Прости, но я действительно за тебя волновался.
– До или после постельных утех? – поинтересовалась я, пряча оскал и выпрямляясь. – Ладно, можешь не отвечать.
«Зря ты так с ним, он этого не заслужил».
Знаю. Просто если честно, то я слишком злюсь. На него, на себя. Хотя на себя все-таки сильнее.
«Не буду уточнять почему».
И не надо.
– Джер, – позвала я негромко, забрасывая квэли в ножны и не оборачиваясь к д'эссайну, – скажи, а оно хоть того стоило?
