Ибо слов Святого не предал я.
Что моя сила, чтоб терпеть и ждать,
и что моя цель, чтобы длить жизнь?
Разве твердость камней - твердость моя
и разве из меди плоть моя?
Не ушла ли помощь моя от меня
и разве осталась опора мне?
Кто друга своего не жалеет в беде,
тот оставляет пред Крепким страх.
Ненадежны братья мои, как поток
и как вешние воды, что скоро сойдут.
Ручьи мутнеют от талого льда
и принимают в себя снег,-
но в летнее время пропадают они
и в жару исчезают с лица земли.
Люди отходят от пути своего,
заходят в пустыню и гибнут там:
караваны из Темы ищут ручей,
путники из Савы уповают на него,
но посрамлены они в надежде своей,
приходят на место и терпят стыд.
Вот что стали вы для меня!
Увидели ужас, и страх вас взял.
Что я, прошу: «Дайте мне,
и заплатите за меня от ваших щедрот»?
Говорю ли: «Вырвите из рук врага,
из рук злодеев искупите меня»?
Вы наставьте меня, и я замолчу;
и в чем я неправ, скажите мне!
Разве обидит правдивая речь?
Но что укоризна одного из вас?
Думаете ли словами вершить суд,
а слова отчаявшегося - ничто?
Вы мечете жребий о сироте,
и друга своего продаете вы.
Ныне соизвольте вглядеться в меня:
что же, лгу ли я вам в лицо?
Отступитесь, да не будет зла,
отступитесь же - ведь я прав!
Разве на языке моем ложь,
не распознаёт худого моя гортань?
Глава 7
Не повинность ли несет человек на земле,
и не срок ли наемника - срок его?
Как раб, что изнывает по тени ночной,
и наемник, что ждет платы своей,
так и я принял месяцы зла,
и ночи скорби отсчитаны мне.
Ложась, думаю: «Скорей бы встать!» -
и ворочаюсь от вечера до утра.
В червях и язвах тело мое,
и на коже моей струп и гной.
Мелькают мои дни, как ткацкий челнок,
и без упованья спешат к концу.
Вспомни, что дуновение - жизнь моя;
уж не видать счастья глазам моим!
Видящий больше не увидит меня:
воззрят Твои очи, а меня - нет.
Редеет облако, уходит оно:
так сошедший долу не выйдет вспять.
В дом свой не вернется он,
и место его не вспомнит о нем.
Потому не удержу я уст моих,
и в утеснении духа моего скажу,
и пожалуюсь в удручении души моей!
Разве я пучина и разве я змий872,
что ты приставляешь ко мне дозор?
Чуть помыслю: «Утешит меня постель моя,
и подымет мою горесть ложе мое»,-
как Ты снами ужасаешь меня
и наводишь на меня морок ночной!
Не дышать хотела бы моя душа;
лучше смерть, чем моя боль!
Довольно с меня! Не вечно мне жить.
Отступи от- меня! Мои дни - вздох.
Что есть человек, что Ты отличил его,
занимаешь им мысли Твои,
каждое утро вспоминаешь о нем,
испытуешь его каждый миг?873
Когда отведешь Ты от меня взор,
отпустишь меня сглотнуть слюну?
Пусть я погрешил,-
Тебе что я сделал, Соглядатай мой?
Зачем Ты поставил меня, как цель для стрел,
и сам для себя я в тягость стал?
Почему Ты не простишь мой грех
и не взглянешь мимо вины моей?
Ибо ныне во прах ложусь я:
будешь искать меня, а меня - нет».