посуду, сел рядом с девчонкой и невозмутимо слушал ее бред. Вряд ли он ее любовник, она бы не стала при нем говорить, что соблазнит Алексея… Или он, как ее муж, согласен принимать ее чувства ровно в той дозе, которую она готова ему отмерить? Не требуя большего? Смиренное обожание, сдобренное безнадежностью и оправданное простецкой философией «се ля ви» под маркой какого-нибудь буддизма? Веня ничем не выдал себя, ничем. Но Кис чувствовал, что Майя ему… Скажем так: Майя ему дорога. Как любимая женщина? Может, сестра? Племянница?
Кис никак не мог уловить, где истина. На каждое собственное сомнение у него были ответы как за, так и против. Ему позарез нужна была дополнительная информация, но сидя на этой даче в наручниках, вряд ли он ее добудет…
— И как вы хотите, чтобы я вел следствие? В наручниках?
— Если мы с вами договоримся и я вам поверю, то мы их вам снимем.
— Чтобы вы мне поверили, нужно сначала, чтобы поверил вам я.
— Так поверьте, — дернула плечиком Майя. — Что вам мешает?
— Отсутствие информации.
— Как вы хотите ее получить?
— Во-первых, я должен знать побольше о вас. О вас обоих. И вы должны ответить на мои вопросы без истерик и соплей, я уже со вчерашнего сыт ими по горло. Во-вторых, мне нужна связь с одним моим другом, который уже наверняка располагает массой интересных сведений по вашему делу.
— Исключено. Никакой милиции.
— Тогда зачем вам я? Как вы вчера выразились, мент?
— Вы — частный детектив. Это не одно и то же, вы ни перед кем не отвечаете за результаты расследования. Разве что передо мной. Но у вас, по определению, не может быть желания во что бы то ни стало упечь меня в тюрьму и поскорее закрыть дело. У вас нет начальства и вас не могут подкупить те, кто хочет меня устранить. Хотя бы по такой простой причине, что вы находитесь здесь, под нашим присмотром!
Алексей задумался. Милиции она боится. Это можно понять: убила ли она мужа или ее действительно подставили, — пока в этом разберутся, она будет находиться под стражей, после чего совсем не факт, что ее отпустят: это уж как следствие повернется…
— Хорошо, тогда так: я буду держать связь с Александрой, а она — будет получать всю нужную мне информацию от моего друга.
— Через Интернет, — сказал Вениамин. — И под моим контролем.
— Пожалуйста, — кивнул Кис. — Начнем?
Веня провел Алексея в подвал, где оборудовал себе кабинет. Это была большая комната без окон, с искусственным освещением, почти без мебели, если не считать компьютерных столов и металлических стоек с сейфообразными ящиками для бумаг. В кабинете находились два компьютера в сети со всем причитающимся арсеналом: сканнером, двумя принтерами — цветным и черно-белым, и модемом.
Алексей, получивший от обоих обещание добросовестно ответить на его вопросы, с Майей, однако, беседовать не торопился. Он не был готов услышать ее ответы, вернее, не был готов их оценить, — у него пока не существовало никаких критериев для их анализа. Он намеревался сначала узнать побольше от Вени.
Но Веня оказался не слишком разговорчив. Кис выяснил, что Вениамину тридцать семь лет, что был он головастым компьютерщиком, разработчиком сложных программ для крупных фирм на заказ, в связи с чем работал дома. Работа хорошо оплачивалась, Веня жил безбедно, со временем в придачу к городской квартире купил дом и перебрался сюда, на чистый воздух. Куда это «сюда», Кис так и не сумел узнать, место его нахождения держалось Веней в секрете. Из-за забора были видны только сосны, до Вениного жилья не доносились звуки человеческих голосов, только отдаленный шум редких машин и не менее отдаленный лай собак. Именно он и навел Алексея на мысль, что какое-то поселение было довольно близко. А учитывая наличие водопровода (ванная, туалет), телефона (интернет), а также вполне приличной насыпной дороги, ведшей к дому — Кис слышал шуршание гравия под колесами, — населенный пункт должен быть относительно крупным, с дачками «новых русских», в котором все блага цивилизации имелись в наличии и откуда для Вениамина протянули коммуникации. Что должно стоить баснословные деньги, — и чем больше расстояние, тем баснословнее…
На вопрос Алексея о его отношениях с Майей, Веня охотно и доверительно рассказал, что знает ее с детства, всегда обожал как младшую сестренку, защищал-опекал, добровольно отведя себе роль старшего брата. Поэтому неудивительно, — добавил он гордо, — что со своими бедами Майя всегда приходит только к нему.
— А беды есть? — ухватился Кис.
Нет, — пояснил Вениамин, — то, что Майя считала всегда бедами, это были только крошечные проблемы: кто-то не так посмотрел или не так сказал, обещал и не сделал — обычные вещи, с которыми мы сталкиваемся ежедневно и давно воспринимаем философски; но эта девочка жизни не знает, так уж вышло, и ей каждый раз мелкий обман или колкое слово в новинку. Вот теперь у нее действительно беда, но это первый раз. Потому-то она так и растерялась.
— То есть, — решил уточнить Кис, — вы не любовники?
— Я вам уже сказал, — сухо ответил Веня. — Майя мне как сестра.
— Вы верите тому, что она рассказала?
Вениамин посмотрел на него удивленно: «Она никогда не врет».
На нескромный вопрос о причине его хромоты, Веня пояснил коротко: с мотоцикла упал, — и поторопился сменить тему, открыв текстовой редактор: «Можете писать вашей подруге все, что хотите. Это письмо никто не перехватит и никто не узнает его содержания. Кроме меня, разумеется. Вы пишете — я отправляю, получаю ответ и контролирую содержание переписки.» И, предложив Кису располагаться за компьютером, покинул его одного.
Главный разговор — с Майей — был еще впереди. И главной темой в главном разговоре — существующий, якобы, у нее компромат. Было бы отлично, если бы удалось до этого разговора выудить хоть какую-нибудь информацию у Сереги. О чем Кис и намеревался попросить Александру.
Алексей написал первую фразу: «Солнышко мое, у меня, действительно, все в порядке, кроме того, что я по тебе страшно соскучился…», — и задумался. Веня предупредил, что будет знать о содержании писем…
Кис зачеркнул сначала «солнышко мое» — он не умел быть нежным публично. Затем убрал всю фразу целиком. И написал новую: «Сашенька, не волнуйся за меня. Мне придется побыть немного в доме…»
Вычеркнул «в доме» — Веня предупредил, чтобы никакой информации о своем местонахождении он не передавал.
«Мне придется побыть немного с моей похитительницей, так сложились обстоятельства», — написал он новую фразу.
За его спиной вдруг раздался голос Майи, — Кис, погруженный в сочинение таких вдруг непростых строчек, не услышал ее шагов.
— Ваша подруга будет ревновать.
— Вы не знаете Александру, — ответил Алексей, не обернувшись. — Она не ревнует никого и никогда. Вы не понимаете наших отношений, и будет лучше, если вы прекратите в них соваться.
— Ну-ну, — Майя хихикнула. — Дело ваше. Лично меня это вполне устраивает. А что это за «обстоятельства», которые вас удерживают тут?
— Ваш пистолет, — холодно ответил Кис. — Неприлично читать чужие письма, между прочим.
— И вы всерьез думаете, что я стану стрелять, если вы захотите сбежать?
— А вы так всерьез не думаете?
— Я? Не знаю. Узнаю только тогда, когда вы сделаете попытку.
— Вы уйдете отсюда или нет? Я не могу писать, когда вы стоите у меня за спиной и читаете!
— Не уйду. Веня уехал и велел мне вас стеречь, — сказала Майя, поигрывая пистолетом.
— Куда?
