что за смутная угроза прозвучала в Вениных словах?
Он задремал, однако скоро проснулся. В доме стояла тишина. Кис предпринял небольшое путешествие к обеим дверям: за Вениной слышалось негромкое похрапывание, Майина комната была безмолвна. Но она спала тихо, теперь он это знал.
Взяв телефон из гостиной, Кис снова спустился вниз. Набрал для начала единственный номер, зафиксированный модемом Вениного компьютера. На том конце отозвался автоответчик: «Вас приветствует туристическое бюро Агата…» Хм, турбюро? Уж не намылился ли Веня за границу? А что, его поведение…
Эта история с закопанным трупом, — он ведь понимает, что когда-нибудь детектив выберется от них и сообщит, — не может не сообщить! — об убийстве киллера… Как это Веня сказал? «Мы вдвоем покажем, что его убили вы»? Ерунда, бородач и сам понимает, что ерунда, детский лепет. Однако он на удивление спокоен.
Кис живописал Вене опасность, которой он подвергается, оставаясь в доме. Однако и страшная картинка не произвела на Веню никакого впечатления. Храбрый Веня нисколько не боится ни милиции, ни мафии. И вот каковы причины его храбрости: он здесь не останется! Свалит за границу. В вояж? Или по контракту на работу? Скорее, последнее. На работу, причем хорошо оплачиваемую, — русские головы ценятся повсюду, среди компьютерщиков всего мира конкуренцию им составляют только индийцы…
Из трех номеров, которые запечатлел Венин мобильный, два должны были принадлежать шоферу- охраннику Гоше и Бориске. Третий так и остался загадкой: его не признали ни Майя, ни Веня. Кис набрал их в том порядке, в котором звонки были сделаны.
Первый же откликнулся сонным, но чеканным голосом: «Слушаю!». Такой дисциплинированный голос мог принадлежать только охраннику.
— Гоша? — спросил Кис.
— Так точно! — откликнулся голос, и Кису показалось, что Гоша даже щелкнул каблуками, или, скорее, стукнул босыми пятками под одеялом.
Алексей отключился. Этот номер можно забыть.
Второй был похож на номер мобильного. Верно, по нему откликнулся автомат, сообщивший женским голосом, что абонент не доступен.
На третьем включился не менее дежурный автоответчик, предложивший перезвонить на данный номер попозже.
Ну что ж, Кис непременно перезвонит, будьте спокойны.
С бьющимся сердцем он набрал номер Саши. Ее нежный, сонный голос ответил ему, и он почувствовал, как его охватила нервная дрожь.
— Прости, родная, я тебя разбудил…
— О чем ты, Алеша, — выдохнула она обрадовано, — какая разница! Я так рада тебя слышать… Ты где?
— Все там же.
— В заложниках?
— Нет, уже нет. Пытаюсь разобраться в этом деле…
— Разумеется. Я достаточно хорошо знаю тебя…
— Девушка эта вляпалась всерьез, она в опасности. Прошлой ночью ее пытались убить, передай Сереге… Теперь она моя клиентка.
— Конечно, Алеша, я понимаю.
— У тебя все в порядке?
— Не волнуйся за меня.
— По интернету мы больше не сможем связаться, но я позвоню тебе, как только будет возможность…
— Будет — так будет, а не будет — не страшно. Не дергайся. Ты же знаешь, я всегда жду тебя…
… «Любимый», — она хотела добавить «любимый»!
Но не сделала этого.
Кис отключился и невидящим взглядом уставился в компьютер. Сердце его разрывалось на части.
Он чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда две горячих ладошки сомкнулись у него на груди. Она действительно ходит бесшумно, эта Майя!
— Не спится? — раздался тихий голос у него за спиной.
Он промолчал.
— Ты меня ждал этой ночью, да?
На это он тоже не ответил.
Ладошки соскользнули ниже. Алексей был вполне строен, но непроизвольно втянул живот, — и он себя ненавидел за это, за желание показаться стройнее, чем он есть. За желание понравиться ей.
— Что ты тут выискиваешь, ищейка? — Майя коснулась губами его макушки, где едва начали редеть волосы, и Алексей снова проклял себя, уловив подлый страх, что она заметит этот признак подступающей лысины. — Ты на меня работаешь или против меня?
— Доверяй, но проверяй, — буркнул Кис.
— А я сейчас Веню позову, — сладко пропела она, и ладошки скользнули еще ниже.
— Зови, — сказал он, из последних сил безразлично.
— Он тебя за свой компьютер убьет. Он за него и маму родную убьет, это его идол, он на него молится.
— А мне показалось, что он молится на тебя.
— Тебе всего лишь показалось, — вкрадчиво проговорила Майя, меж тем как ладошки достигли цели.
Алексей замер. Нет, это выше его сил.
Нет, этого он не выдержит.
Нет, пора этому положить конец!
Нет, эта наглая девица, эта рыжая бестия, эта малолетняя путана, — она выводит его из себя!!!
Он вдруг распрямился и резко встал.
Майя, отброшенная его рывком, приземлилась на пол. Венин медвежий халат добровольно соскользнул с ее плеч, обнажив весь верх до талии, подвязанной пояском. Она комфортно уселась по- турецки, прямо у его ног, и подняла глаза к нему. Выражение ее глаз он не понял. В них было, кажется, желание? В них было, похоже, обожание?!
Нет, он не собирался вникать! Он стоял, возвышаясь над ней, глядя на нее сверху вниз, не зная, что делать. Впрочем, он знал: надо было уйти. Но выражение ее глаз мешало. Оно было слишком смиренным. Оно было слишком беззащитным. Ну просто собачий преданный взгляд. Уйти — все равно как ударить. Ударить беззащитное животное, доверившееся ему… Черт знает что, одним словом.
Вот он и стоял. Возвышаясь над ней. Вид сверху открывал весьма интересный ракурс на ее грудь.
Она смотрела снизу. И заговорила.
— Ты не веришь, да?
— Чему? — спросил он сухо.
— Что я могу тебя любить.
— С какой стати?
— Ты не поймешь. Ты глупый, ограниченный мент.
— А ты тонкая душа, сложная и непостижимая?
— Примерно.
